PR: 100 вопросов – 100 ответов - Коллектив авторов

Однако Кирилл Ладыгин и Сергей Голубовский заявляют, что отказались бы от подобного кодекса вообще. “В России это просто профанация, – уверен первый. – Пиарщик всегда будет делать то, что требует руководство, потому что он должен кормить свою семью, а его принципиальное преклонение перед неким кодексом не будет понято ни одним руководителем в России. Но в работе пиарщика есть правило – порядочность. Перед работодателем и партнерами, аутсорсерами и коллегами. Порядочность – единственное, что может быть правилом и даже стилем работы пиарщика в России".

“Я бы не работал над этическим кодексом, – утверждает второй, – так как не верю в его соблюдение большинством, заявляющим о своей приверженности таковому. Мораль в бизнесе – категория личностная, даже если общественно декларируема. Пока на рынке Украины на практике она мало востребована. В основном для саморекламы".

Николай Терещенко считает идею этического кодекса вредной. “Ее продвигают функционеры от PR, может быть, какие-то научные деятели. К реальной жизни она не имеет никакого отношения. Есть закон о рекламе (плохой ли, хороший ли), куча других законодательных актов. Этого достаточно. Обсуждение этического кодекса уводит пиар-общественность в сторону от реальных проблем связей с общественностью. Научиться понимать людей, привлекать их внимание к товарам и услугам, бороться за лояльность, за потребительский и человеческий капитал, умело разрабатывать стратегию организации и сочетать ее с тактическими (в том числе и PR) действиями – вот основные задачи современного маркетинга. Умелое взаимодействие людей друг с другом – писателей и читателей, начальников и подчиненных, продавцов и покупателей – это сейчас главное. Потому что рынок – это люди. И ничего более. И лидером всегда будет тот, кто завладеет умами и сердцами людей”.

Мнения разделились

Практически любая западная модель коммуникации в России, прежде чем начала работать, претерпела значительную ассимиляцию, – утверждает Екатерина Чалова. – И теперь уже трудно сказать, чья она: западная или наша”.

"Влияние всегда позитивно, если его адаптируют умные люди, и всегда негативно, если адаптируют кретины”, — считает Игорь Богатырев.

С ним согласен и Дмитрий Гончаров: " Позитивно влияние западного опыта или негативно, зависит от того, как его применять. Если грамотно, с учетом культуры и стереотипов той или иной территории, то все будет в порядке. Если применять бездумно, то быть беде. Вообще, техники и технологии – это лишь инструмент. Как он будет использован, зависит от квалификации и профессионализма PR-специалиста”.

"Западного влияния на российский PR нет и быть не может, – утверждает Кирилл Ладыгин. – У нас совершенно иной менталитет, и если Москва еще как-то смахивает на западный мир, хотя бы внешне, то остальная Россия не приемлет западных методов и подходов в работе. Какие-то концептуальные правила, конечно, взяты на вооружение, но они были локализованы еще в начале-середине 90-х. Скажу больше, различия в мышлении настолько огромны, что американское общество и потребитель представляются среднестатистическому россиянину если не тупыми, то, по крайней мере, неглубоко мыслящими. Мы привыкли к обману, мы ничему не верим априори, и мы дико упрямы. Если сказать нам: " Стой”, – мы пойдем, даже если это будет во вред. Просто из чувства противоречия. Российское общество – это подросток, переполненный максимализмом и стремлением самоутверждения.

Если для американца вполне нормально ходить строем в офисе, вешать на стенах лозунги и внедрять прочие методы “хаббардизма”, то в России портрет директора фирмы в каком-либо ее кабинете воспринимается как дикость и неприкрытое подхалимство. Развешивание лозунгов будет сочтено одурачиванием и насильственным вколачиванием в мозг фальшивых ценностей, а “ходьба строем” – рабством. Это пример того, как западные технологии не влияют на российский PR, в частности внутренний.

Кроме того, нет смысла говорить о западном влиянии вообще. Его следует делить на типы и рассматривать в отдельности ”.

“О влиянии можно было говорить лет 15 назад, – добавляет Николай Голыгин, – когда советские специалисты по коммунистической пропаганде стали менять профессиональные установки и пошли в PR-бизнес. Это не позитивно и не негативно – это такая объективная реальность. Сейчас отечественный PR – это тот же западный много лет тому назад, когда тот еще развивался. Разумеется, без учета российских национальных особенностей и болезней роста.

Сегодня на практике влияние я вижу только в периодическом обращении российских заказчиков в западные агентства, поскольку последние имеют больший опыт и авторитет. Но это, по моему мнению, тоже временно ”.

Иное мнение у Елизаветы Савруцкой. “ Я сама проходила стажировку в США и Дании (а американская профессура и по сей день ежегодно проводит у нас крайне интересные семинары по PR, включая и относящиеся к нравственной регламентации деятельности PR-специалистов) и могу сказать, что очень многое в организации и содержании учебного процесса, в том числе в сочетании в нем теории и практики, а также в регламентации деятельности специалистов в соответствии с положениями нормативных документов и нравственных принципов, необходимо использовать у нас.

Помимо этого даже понятийный аппарат PR в России сложился под влиянием американской и европейской традиций. Практика связей с общественностью в России идет по пути адаптации зарубежного опыта”, – считает она.

Сергей Голубовский уверен, что “ позитивен сам факт прихода PR в Россию и Украину, однако негативно большинство попыток привязать западные наработки к реалиям наших стран”.

Василий Стоякин приводит пример положительного влияния западных технологий на украинскую PR-отрасль: “ Избирательная кампания 2004 года и “оранжевая революция” показали преимущества западных технологий дискредитации над отечественными”, — считает он.

А на фига?!

“Вы изначально не структурировали проблематику: этика внутри сообщества, между заказчиком и исполнителем, по отношению к обществу",  – считает Василий Стоякин. Игорь Богатырев заметил, что остались в стороне взаимоотношения заказчика и подрядчика. Сергей Голубовский, также указал на то, что вопросы носят общий характер. “ Неужели, задав пяток вопросов, можно претендовать на всеобъемлющий охват темы?"  – спрашивает он. Марина Галепа добавляет, что не затронута финансовая сторона проблемы: " Во-первых, можно говорить о PR-бюджете (многие руководители предприятий не готовы к тому, что PR-деятельность – вещь не бесплатная). Во-вторых, об оплате услуг самого PR-специалиста. Стандартов здесь нет. Если посмотреть на государственные документы (ЕКТС – Единый квалификационный тарификационный справочник), по которым сегодня работают отделы кадров крупных предприятий, – там PR-менеджеров нет. В лучшем случае их называют референтами или пресс-секретарями. А отсюда очень важный этический вопрос: как оценивать труд специалиста по PR? Всё очень субъективно. Положение пиарщиков зачастую очень неопределенно. Масса ответственности, задачи ставятся высшим руководством, а оплата и перспектива зачастую далеки от уровня поставленных задач".

“Можно было бы коснуться того, – полагает Елизавета Савруцкая, – что уровень профессионализма и образованности PR-практиков являются этической проблемой".