Своя дорога - Галина Ли

– Помоги мне, – попросил я добрую женщину, аккуратно опустив девчонку в воду.

Служанка, сообразив, что надо делать, уселась на корточки рядом с бассейном и принялась тереть мочалом безвольные худые руки незваной гостьи. На лице вышколенной хозяйскими стараниями прислуги не отразилось даже капельки недовольства, словно отмывать потасканных побирушек с улицы было для нее обычным делом.

Серая грязь сползала с девушки, словно вторая кожа, обнажая розовую от усердия банщицы шкурку. В мою задачу входило приподнимать и поворачивать тело гостьи, когда требовалось. Это оказалось нелегким занятием: буквально после получаса трудов я вымок до нитки.

Надо сказать, чистота не сильно украсила девчушку, хотя волосы приобрели золотистый оттенок, а веснушек на лице поубавилось. Еще вместе с грязью смылось лет восемь: теперь найденыш выглядела не старше семнадцати. И по-прежнему оставалась бледной, словно моль. И слишком худой, чтобы любоваться ее нагим телом. Тут впору было пугаться или строение скелета изучать. Хорошо, хоть следов болезни не обнаружил.

В процессе мытья я почувствовал, как на мгновение напряглись, а потом снова расслабились мышцы девушки. И все… Хитрая драчунья выбрала роль вялой куклы, не способной сопротивляться.

Ну и лиса… Придется вести себя осторожно, иначе есть шанс получить еще один удар по столь дорогому для меня месту.

Валандаться с девицей после купания я не стал – сгрузил ее на кровать, предоставив женской заботе. И пусть только попробует причинить служанке вред! Живо шею сверну, как куренку.

Очень хотелось самому помыться, но починить сломанную дверь казалось важнее, поэтому я дождался, пока на найденыша наденут рубаху, и выпроводил прислугу вон, а потом сам ушел, заперев дверь на ключ – так спокойнее. На большее просто не было ни времени, ни сил.

Ничего, в некоторых случаях одиночество и страх идут на пользу. Глядишь, девушка посидит, подумает, да и поумнеет.

Примерно через час возни со сломанной дверью, когда мысль о еде стала навязчивой и перешла в разряд мечтаний, прибежал сирин, проверить, как идут дела. Увидев, что освобожусь я не скоро, юноша сжалился и пустил в ход магию. Его волшебство поставило доски на место без помощи рубанка и топора. В четыре руки мы быстро справились с починкой. Потом колдун оплел защитным узором всю внутреннюю сторону двери – для большей надежности.

Закончив колдовать, Агаи бросил задумчивый взгляд на корзину с арбалетом и отчего-то шепотом попросил:

– Поговоришь с девушкой, ладно? Только не рычи на нее и не пугай!

«Не рычи». Глупости. Хорошая порция страха – лучшее средство по предупреждению неприятностей.

Не став комментировать свои мысли вслух, чтобы не попасть под водопад нравоучений на тему морали и милосердия, я перевел разговор в другое русло:

– Скажи служанке, пусть приготовит еще воды для купания и накроет стол. Есть хочу, как сотня вампиров после недельной голодовки.

Волшебник кивнул и скрылся, крикнув уже из глубин коридора:

– Не задерживайся, мне тебя еще лечить и повторную перевязку делать!

Да, тварь поработала зубами славно – повязка за час пропиталась кровью, да и болело сильно. Собственно, из-за этой боли я так долго и провозился с починкой, стараясь лишний раз не тревожить руку.

Удовлетворенно оглядев дверь, которая стала крепче прежней, я подхватил корзину с арбалетом (надо спрятать ее от греха подальше) и спустился в гостиную. Там, еще на пороге, обострившимся чутьем голодного человека уловил аппетитный запах вареной курятины и улыбнулся – ну хоть что-то приятное за день случилось.

Не успел сделать и пары шагов, как Морра с радостным щебетом кинулась мне под ноги, пытаясь повиснуть на руке. Видно, истосковался ребенок в одиночестве, и куклы не помогли. Придется бедняжке еще потерпеть с полчасика, пока единственный доступный для общения товарищ обретет человеческий вид.

– Морра, детка, мне надо вымыться и полечиться. Потом – покушать, а затем мы с тобой немного поиграем.

Великий Ирия… слышал бы кто мои слова…

Девушка сидела на кровати, вжавшись спиной в стену. Увидев меня, она побледнела и застыла, словно статуя, настороженно отслеживая каждое мое движение. Я тщательно запер за собой дверь и прошел в мыльню – смывать кровь, пот и налипшую в городе заразу.

С купанием возился долго, оттер кожу до скрипа везде, кроме раненого плеча. Выбравшись из бассейна, рубаху не надел (все равно предстоит перевязка). Мой полуголый вид вызвал у незнакомки новый приступ страха.

Мо шизане… Овца пугливая. Лучше бы раньше боялась, до того как меня лягать.

Я запер дверь и стал ломать голову над тем, как обеспечить нам нормальный сон без оглядки на сумасшедшую.

Стоило заняться раной, как прибежала Морра, чирикнула что-то по-своему и деловито устроилась рядом, решительно завладев пострадавшей рукой. Я возражать не стал – слишком хорошо помнил возможности малолетней целительницы.

Девчушка, не прикасаясь к телу, не отводя серьезного взгляда от разодранной плоти, накрыла место укуса растопыренными ладошками. И тут же теплые иголочки магии закололи кожу. Потом боль резко усилилась, заставила меня скрипнуть зубами, а затем – внезапно прошла. Некоторое время рана еще горела, как от несильного ожога, но и это ощущение схлынуло, оставив легкий зуд.

Закончив лечение, Морра отодвинулась, и я посмотрел на плечо. Никакого напоминания о ранении, кроме струпьев, которые отвалятся через пару дней.

– Спасибо, малыш, – погладил я по голове целительницу, поднял ее на руки и пошел в гостиную. После того как боль исчезла, ничто не могло отвлечь мой пустой желудок от вожделенной пищи.

За столом уже сидел Агаи, торопливо орудуя ложкой.

– Как Рис? – спросил я, усаживая девочку рядом с собой.

– Шив, – невнятно ответил сирин, не потрудившись проглотить еду.

– А лекарство? – поинтересовался я.

Сирин, не отрывая взгляда от тарелки, кивнул головой:

– Хотово. Оштывает. И твое – оштывает.

На последних словах юноша поперхнулся, глянул на меня укоризненно – мол, мешаешь нормально поесть голодному человеку, и вгрызся в кусок лепешки. Про замарашку с улицы он даже не спросил – наверное, успел позабыть. Через пять минут, на ходу проглотив последний кусок, лекарь убежал к пациенту.

Я ел не спеша, стараясь растянуть удовольствие. Морра, которая пообедала без нас, только баловалась, пытаясь кормить меня с рук. Пришлось приструнить шалунью, иначе понадобилось бы срочно менять штаны, заляпанные похлебкой.

Покончив с ужином, я набрал в тарелку еды и отправился к нашей злобной постоялице. Морра хотела бежать следом, но я отослал ее играть, объяснив, что сейчас вернусь. Девочка скривила расстроенную мордашку, но ныть не стала. Что-что, а слово «дисциплина» она уже знала настолько хорошо, что не грех бы у нее другим поучиться.