Горец-дикарь - Ханна Хауэлл

Удостоверившись, что ее заснувшие двойняшки хорошо укрыты, Кэтрин тоже накинула себе на плечи одеяло.

– Мне давно стало ясно: все, что ты говоришь, – это правда. Я думаю, что просто волнуюсь перед первой встречей.

– Она не будет длиться вечность. После этого ты сможешь расслабиться и просто насладиться общением с родственниками.

– Вот и Гласкриг, – сказал Лукас, подъезжая к повозке. Он улыбнулся, когда Кэтрин потянулась, стряхивая с себя сон. – Ну-ка, раскрой свои прекрасные глаза и посмотри вперед, моя любимая жена!

Кэтрин так и сделала. Если бы в эту минуту ее спросили о том, какое впечатление на нее произвел Гласкриг, она не смогла бы произнести ничего путного. «Грозный» – вот первое слово, которое пришло ей на ум. Вокруг крепости простирались удобренные поля, пахотные земли, которые огибала река, ярко блестевшая под лучами заходящего солнца. На этом идиллическом фоне внушительное здание крепости с ее высокими стенами, сложенными из темного камня, казалось Кэтрин еще более массивным и опасным.

Потом она вспомнила о том, какие предосторожности Лукас предпринимал все то время, пока они ехали к Гласкригу по землям, принадлежащим другим кланам. Они двигались быстро и аккуратно, но в то же время так, чтобы их процессию никто не смог бы расценить как некую угрозу. Каждую ночь Лукас выставлял часовых, и теперь Кэтрин поняла, что он делал это не только для защиты от разбойников. Может быть, в настоящее время Гласкриг и клан Макрейтов ни с кем не воевали, но ей теперь стало понятно, что со своими соседями они не особо-то и дружили. Внезапно крепость с ее темными стенами, в обрамлении живописных холмов и долин, перестала казаться ей чужой.

Значит, вот как выглядело то место, где рос ее муж, где он прожил десять лет, превращаясь из мальчика в настоящего воина. Кэтрин посмотрела на Лукаса, который оглядывался по сторонам с явным восторгом. Теперь ей стало понятно, откуда в его характере взялись некоторые черты варвара, которые она никогда не видела ни в одном из Мюрреев. Он родился на этой дикой, суровой земле, которая вылепила его, превратила в настоящего бойца. Да, именно тут на свет появился тот Лукас, которого она знала и любила.

– Здесь ничего не изменилось, – сказал Лукас. По его голосу было понятно, что этот факт его очень радует.

– Я думаю, что такие места мало меняются, – ответила Кэтрин. – Сама земля не позволит этого.

– Да, тут ты права. Она не очень удобна для земледелия, хотя у Ангуса есть парочка очень хороших участков.

– Настолько хороших, что они могут даже возбудить чувство зависти, да?

– Да, хотя прошло уже немало времени с тех пор, как по этому поводу в клане разгорались нешуточные драки. Артан говорит, что сейчас в нашем семействе все очень спокойно.

Потону его голоса Кэтрин поняла, что это почему-то было не очень по душе самому Артану и что Лукас разделял чувства брата.

– Мне кажется, Сесилия должна быть этим очень довольна, – пробормотала она.

– Артан в общем-то тоже против этого не особо возражает. Он ведь не хочет, чтобы его семейству или его землям угрожала какая-нибудь опасность.

По тому, с какой любовью Артан говорил о жене и детях, Кэтрин знала, что Лукас не ошибался. Она уже собралась ему отвечать, но в этот момент начали просыпаться ее собственные дети, и тут уж стало не до разговоров. С помощью Энни она принялась переодевать двойняшек в чистую одежду, и они управились с этим трудным заданием как раз в тот момент, когда повозка миновала ворота Гласкрига. Кэтрин крепко схватила Морейн, Энни сделала то же самое с Лаханном, и они обратили свои взоры на людей, которые спускались вниз по лестнице крепости, чтобы поприветствовать их.

Кэтрин увидела Артана, а больше она никого и не знала. В каждой сильной руке он нес по маленькому черноволосому мальчишке, а те в это время смеялись и пытались высвободиться из железной хватки отца. Позади него шла стройная рыжеволосая женщина, которая, судя по всему, и была госпожой Сесилией, женой Артана, которую он называл не иначе как «моя Сили». Высокий пожилой мужчина, в волосах которого уже серебрилась седина, держал за руку дородную седую женщину. Эта пара спускалась по ступеням очень осторожно, потому что за вторую руку мужчина вел маленькую светловолосую девочку. Два очень красивых молодых человека ринулись вперед к Лукасу, обгоняя всех остальных.

Как это принято у мужчин, они сначала обменялись порывистыми объятиями, а потом принялись хлопать друг друга по спинам с такой силой, что еле могли устоять на ногах. А через несколько мгновений Кэтрин попала в водоворот приветственных объятий и поцелуев в щеку. Ее начали знакомить с родней мужа, хотя в этом не было особенной надобности. Из писем Сесилии и рассказов Артана она и так уже знала, как кого зовут. Кэтрин немного удивилась, когда узнала, что Ангус Макрейт оказался дальним родственником Артана, хотя вполне мог бы сойти за отца его близнецов – так они были похожи. Двоюродные братья Лукаса, Беннет и Уильям, поприветствовали Кэтрин особенно тепло, отчего заслужили от Лукаса свирепый взгляд. Когда к ней подошла Сесилия, а затем и Мег, она поняла, что подружится с ними обеими. Сесилия оказалась такой же добродушной и мягкой, какой Кэтрин представляла ее себе по письмам. А Мег в точности соответствовала описанию, которое дала ей Сесилия: она была любящей, но острой на язык женщиной.

– А где же твоя маленькая дочка? – вдруг спросил ее Ангус.

Кэтрин тут же прервала разговор, который у нее завязался с Сесилией и Мег.

– А что такое? Морейн вот тут, рядом, – сказала она, оглядываясь вокруг себя. Последние два слова Кэтрин произнесла уже шепотом, обнаружив, что не может нигде найти Морейн.

– Птичка! – закричал до боли знакомый детский голос.

Кэтрин глянула туда, откуда он доносился, и увидела Морейн. Ее дочка увидела гуляющих по двору куриц и теперь бежала к ним.

– Лукас! – завопила она.

Ее муж рассмеялся и кинулся вслед за дочерью, его двоюродные братья тоже не смогли сдержать смеха. Артан принялся весело подтрунивать над Лукасом, что тот не смог уследить за дочкой, и так этим увлекся, что совсем упустил из виду своих сыновей. Эрик и Айден сломя голову ринулись за маленькой кузиной, крича ей на ходу, что эти домашние животные, которые теперь в панике разбегались по сторонам, называются не птичками, а курицами. Лаханн и маленькая дочка Ангуса, Меган, начали бурно протестовать, когда их удержали, не дав пуститься вслед за детьми. Кэтрин вздохнула и постаралась утихомирить Лаханна. Несомненно, пройдет еще немало времени, прежде чем она сможет вволю наговориться с женой Артана.

– Наконец-то все стало спокойно, – сказала Сесилия, усаживаясь рядом с Мег на устланную подушками скамейку.