Гражданская война. 1918-1921 - Николай Какурин

Соглашение Петлюры и Пилсудского как политическая предпосылка польского наступления на Украину — Положение обеих сторон на Украине перед началом решительных действий поляков — Сущность наступательного плана Пилсудского — Мятеж галицийских бригад и состояние тыла армий красного Юго-Западного фронта — Сражение на участке 12-й красной армии — Борьба за Киев — Боевые действия на участке 14-й красной армии — Перерыв в операциях поляков на Украине; его причины — План контрманевра красных армий Юго-Западного фронта на Украинском театре — Переход в наступление армий Западного фронта — Березинское сражение и его результаты — Контрманевр армий Юго-Западного фронта на Украине и его результаты — Преследование отступающих польских армий на Украине и начало взаимодействия внутренних флангов обоих наших фронтов — Ровненская операция — Проскуровский рейд — Подготовка Западного фронта к генеральному сражению в Белоруссии — Положение обеих сторон перед началом сражения

22 апреля 1920 г. деятель польского государства Юзеф Пилсудский и вождь украинских мелкобуржуазных шовинистов Симон Петлюра, именовавший себя «головным атаманом» Украины, подписали между собой соглашение об освобождении Украины от советской власти. Это соглашение, делавшее фактически из Украины колонию буржуазно-дворянской Польши, было необходимо Пилсудскому как политический предлог для оправдания вторжения на Украину польских легионов. Этим соглашением Пилсудский хотел ввести в заблуждение общественное мнение [389] народных масс Польши и Европы, так как иначе наступательные действия на Украине шли бы в разрез со всеми предшествующими заявлениями польских государственных деятелей и печати о том, что Польша находится в положении стороны, обороняющейся от «красного империализма» большевиков. Пилсудский при этом не смущался тем, что одна из подписавших договор сторон являлась политически неправомочной.

Договор был подписан{173} и вступил в силу тогда, когда польские силы на Украине заканчивали свое сосредоточение и развертывание.

К 25 апреля 1920 г. силы противника на Украине развернулись следующим образом. Вдоль р. Славечна, от ее устья и далее до с. Милашевичи включительно, на фронте в 120 км, располагалось Полесская группа полковника Рыбака численностью в 1500 сабель с неизвестным количеством штыков (3 пехотных и 3 кавалерийских полка), оперативно подчиненная соседней справа 3-й польской армии. Эта последняя занимала фронт вдоль pp. Уборть и Случ, от Милашевичей (исключительно) до железной дороги Ровно — Бердичев (исключительно), на фронте в 140 км, имея в своем составе до 14 000 штыков и свыше 2000 сабель (1-я пехотная дивизия легионеров, 4,7-я пехотные дивизии, 3-я кавалерийская бригада и сводная кавалерийская дивизия ген. Ромера){174}. С юга к ней примыкала 2-я польская армия на участке протяжением в 80 км от линии железной дороги Ровно — Бердичев (вкл.) до г. Летичев (вкл.). На этом участке противник располагал 10 486 штыками и 500 саблями (15-я пехотная{175}, Украинская [390] пехотная, 13-я пехотная дивизии). Наконец, крайний правый фланг польского Украинского фронта образовала 6-я польская армия в составе 16 700 штыков и 1600 сабель (5, 12, 18-я пехотные дивизии, украинские отряды), стоявшая на фронте протяжением 90 км от Летичева (искл.) через м. Деражня и далее вдоль р. Калушик до ее устья{176}. Всего же на Украине на фронте 430–450 км развернулось свыше 40 000 штыков и 4000 сабель противника. Учитывая не подсчитанные нами в количестве штыков три пехотных полка группы полковника Рыбака и 5-ю польскую кавалерийскую бригаду, можно смело округлить эти цифры до 45 000 штыков и 7000 сабель.

Группировка этих сил не была равномерна на всем фронте. Плотность ее уменьшалась от правого фланга к левому. Наименьшей она была на участке 3-й польской армии, которая в плане Пилсудского получала ударное назначение. На участке этой армии, в свою очередь, две пехотных дивизии и одна кавалерийская бригада (1-я пехотная дивизия легионеров, 7-я пехотная дивизия, 3-я кавалерийская бригада) образовали ударную группу ген. Ридза-Смиглого.

Этим силам противника командование Юго-Западным фронтом могло противопоставить 12-ю красную армию (Меженинов), занимавшую фронт от устья р. Славечна через м. Славечно — Емельчин — Новоград-Волынск — с. Барановка-Острополь — ст. Сенява (все эти пункты исключительно) общим протяжением в 340–360 км, силами в 6849 штыков и 1372 сабли (47-я стрелковая, 7-я стрелковая, 17-я кавалерийская, 44-я стрелковая дивизии), имея в армейском резерве в районе Житомира 58-ю стрелковую дивизию в составе 855 штыков, а всего 7904 штыка и 1372 сабли и 14-ю красную армию (Уборевич) в составе 4866 штыков, занимавшую фронт от Летичева (искл.) через м. Деражня (искл.) по речке Калушик и далее — вдоль по Днестру на его устье против Румынии, причем противопольский участок фронта 14-й армии до устья р. Калушик, на протяжении 90 км, был занят собственно двумя стрелковыми дивизиями (45-я и 60-я стрелковые [392] дивизии){177} общей численностью в 2768 штыков{178}. Всего же на Украине мы располагали 10 672 штыками и 1372 саблями против 50 000 штыков и сабель противника, т. е. он располагал почти пятерным превосходством в силах.

Наши силы были растянуты равномерным кордоном на фронте от Припяти до Днестра, причем как характерную особенность их расположения следует отметить то обстоятельство, что направление вдоль железной дороги Новоград-Волынск — Житомир, наиболее сильно занятое противником, было с нашей стороны прикрыто лишь 17-й кавалерийской дивизией, слабой количественно и качественно и располагавшейся на растянутом фронте в густой полосе лесов. Эта группировка наших сил была точно известна противнику.

Готовясь к нанесению удара на Украине, Пилсудский решил руководить им сам. Не оставляя общего командования всеми польскими армиями, он вступил в командование 3-й польской армией, на которую, согласно его плана, выпадала главная роль. План же Пилсудского преследовал цель полного разгрома 12-й красной армии как правого фланга главной массы советских сил, сосредоточенных, по его мнению, на Украине. Прорвав фронт этой армии на Житомирском направлении с одновременным ударом по ее правому флангу со стороны Полесской группы, Пилсудский рассчитывал этим двойным ударом окончательно уничтожить весь северный фланг Юго-Западного красного фронта, что открывало ему путь на Киев, являвшийся политической целью похода. Как ближайшие цели на местности план преследовал захват конницей ст. Малин и Катин — тыловых узловых пунктов, которых красные никак не могли миновать, по мнению Пилсудского, при своем отступлении. Во время совершения этой операции 14-ю красную армию предполагалось сковывать сильными атаками с фронта, чтобы она не могла помочь 12-й армии (схема 14).

Достигнув линии р. Тетерев, Пилсудский предполагал сосредоточить главную массу своих сил в треугольнике Житомир — Бердичев — Казатин, чтобы оттуда, смотря [393] по обстоятельствам, действовать либо на Киев, либо против 14-й красной армии.

Обращаясь к оценке плана Пилсудского, мы должны прежде всего отметить, что он исходил из ложных политических и стратегических предпосылок, что и определило его конечную неудачу, несмотря на временный первоначальный успех. Ложность политической предпосылки заключалась в том, что Пилсудский, переоценивая значение своего союза с Петлюрой, совершенно неверно оценивал настроения и симпатии широких масс украинского населения, рассматривавших вторжение польских легионов на Украину как очередную интервенцию. Пилсудскому, таким образом, для прочного утверждения на Украине необходимо было предусматривать ее оккупацию, а для этого сил Польши было недостаточно. Опыт 1918 г. показал, что для оккупации Украины австро-германским интервентам пришлось назначить 250-тысячную армию, причем их господство распространялось только на крупнейшие административные центры и железнодорожные магистрали, а по всему остальному пространству судорогами проходили волны народных волнений.

В стратегическом отношении положение Пилсудского на Украине также не смогло считаться особенно прочным до тех пор, пока на ближайших операционных направлениях к главнейшему политическому центру польского государства Варшаве пребывали, сохраняя свою оперативную свободу и увеличиваясь численно, армии красного Западного фронта.

Таким образом, польское наступление могло рассчитывать на успешное разрешение на Украине только одной, чисто местной задачи — разгрома одной или двух советских армий, а этого можно было достигнуть без пятикратного превосходства в силах, полученного за счет ослабления польских сил главного театра.

Такого же мнения придерживались и многие польские авторы. Один из них, полковник Малышко, писал: «Пренебрежение обстановкой на севере перед Киевской операцией было политической и стратегической ошибкой»; другой польский автор Фалевич, оценивая то влияние, которое украинская операция Пилсудского имела на весь последующий ход войны, говорил: «Кампания эта хотя и закончилась успехом, была, однако, поражением, сопряженным с разорением [394] половины страны, а ее материальные и моральные последствия мы ощущаем и до сих пор». Наконец, косвенное полупризнание в своей ошибке мы находим и в воспоминаниях самого Пилсудского. В своей книге «1920 год» он утверждал, что главный удар на Украине решено было наносить потому, что там была сосредоточена главная масса советских сил, а указания об этом исходили от тогдашнего начальника его штаба — ген. Галлера.