Я – Стрела. Трилогия (СИ) - Суббота Светлана

— Сейчас, — шипит он. И почти рвет на себе одежду, раздеваясь в считанные секунды.

Мы впервые полностью, абсолютно наги. Как новорожденные. И мне совершенно не стыдно, только жарко и влажно внизу живота. Вздох. Что мне сделать, чтобы мы никогда не остыли. Чтобы всегда, только от одного его вида, сердце билось испуганной птицей и взлетало в небеса. Как сейчас. Чтобы от ощущения его пальцев так же горела душа. Камачо — это обещание. Сплошное обещание криков и стонов, в нем все, и муки ожидания, и счастье уверенности, и надежды, что это никогда не прекратится. Взгляд. Он всегда так смотрит перед тем, как срывается. И сегодня все темнее, напряженнее, еще безумнее, чем обычно. Словно с каждой нашей близостью мы становимся более зависимыми и более жадными.

Стон. Без одежды мы словно без кожи, сплошные обнаженные нервы, голые, гибкие, с тающими телами и торчащими сосками. Два кусочка одного пазла, крутящиеся в поиске соединения. Он хватает мое бедро и тянет, поворачивая, будто хочет положить меня на живот, но передумывает на полпути. Верхняя часть меня остается лежать на спине, зато нижняя половина развернута и позволяет Камачо поглаживать там, снизу, где закрывает нога, и я уже ничего не вижу. Я таю, истекаю трепетом и муками желания. Призываю всем своим существом, и он отвечает. Быстро, неотвратимо, без лишних ласк, жестко вдвигаясь узкими бедрами и глядя сверху вниз. Почти болезненно, если бы это не было так умопомрачительно сладко. Я выгибаюсь, и он вбивается снова. И еще. Почти ударом. И опять. Впечатываясь внутрь меня, выжигая удовольствием.

На попытки дотянуться, Райден ловит мои руки, сцепляя над головой, прижимая к кровати и снова бьется о меня всем телом, каждым рывком извлекая длинные стоны наслаждения. Толчок — стон, толчок — вскрик. Все быстрее. До вспыхивающего под веками белого пламени. До огня между ног. Я пытаюсь не кричать, но это плохо получается. Поэтому он наклоняется и целует, перекрывая бессвязные, порочные звуки.

Никакой нежности. Он демонстрирует зависимость, одержимость. Показывает, что не может без меня. Это почти безумие, вот так отпустить тело. Танцующее бесконтрольно и ожесточенно. Но вместо страха я согласно сияю в ответ. И мы замираем одновременно. А затем падаем, бесконечно срываемся с высоты, поймав друг друга, слепившись телами и душами. Мне очень страшно, я не понимаю, как жить дальше, я боюсь потерять себя. Но он не боится. И от этого немного легче.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

Глава 21

Приятный мужчина из СНБ

— К сожалению, Уго Ласкес не сможет продолжить обучение и покидает отбор, — сообщил Сантана тихо сидящим двум десяткам человек. — Также вчера вечером, прямо перед нападением, территорию покинула Эстер Видаль. Она подала заявление об отчислении по уважительной причине, но, на всякий случай, Служба национальной безопасности проверит ее уход, слишком совпавший по времени с Прорывом.

— А что с Уго? — спросил один из парней, с которым я видела Ласкеса время от времени.

— Тяжесть ранения определит его жизнь на ближайшие несколько месяцев. Министерство Защиты от Хаоса выделило специальную стипендию, которая поможет Ласкесу и его семье.

Сегодня ритор не был похож на себя обычного. Куда делся сарказм, грубые словечки, привычка переводить любую тему на сидящих в аудитории студентов. Со времени Прорыва прошло более суток, Стражей увезли в городские клиники, но занятия так и не начались. По академии с деловым видом шмыгали странные люди в гражданской неброской одежде, все камни периметра вывернули из земли и куда-то увезли. Обещали привезти другие, но слухи не сообщали, когда именно. Тяжелее всего было пережить пропажу Яи. Раз за разом я прокручивала в голове последние минуты моего сознательного участия в Прорыве и пыталась понять, могло ли яичницу утащить в портал. Ответа не было, не было и настроения. Еще четыре человека официально прошли отбор, но никого не поздравляли, даже привычных разборов полета не было. Говорили тише, ходили быстрее. Старших студентов сегодня куда-то повезли полными курсами. Даже эхо в полупустых коридорах намекало на затишье перед бурей. На выходе из аудитории меня остановил невысокий мужчина с простым, приятным лицом.

— Мисс Стелла Маккой, вы не уделите мне немного времени? Я — Алесандр Пинто, старший советник Службы национальной безопасность.

Обращение с вопросом мне показалось номинальным. Мужчина скорее изображал вежливость, чем ее действительно хотел показать. Я наскоро попрощалась с Моникой. Даже помахала ей рукой, чтобы она перестала оглядываться, бросая полные подозрения взгляды на поджидавшего меня мужчину.

— Ах, эти предубеждения, — печально сказал Пинто. И я бы даже поверила, если бы в интонации, с которой он говорил, не мелькнула явная нота иронии. — Смотрю я на вашу подругу и удивляюсь. Стражи недолюбливают нашего брата, государственного служащего. Казалось бы, одно дело делаем. Вы ослабляете Хаос, мы — укрепляем человеческие ряды. Что нам делить? Но даже милая первокурсница ГАСа смотрит на меня с неприязнью.

— Она не на вас смотрит. Точнее на вас, но не из-за должности. Мы после недавних событий не очень любим расставаться с друзьями.

Я покосилась на вход в аудиторию. Из нее до сих пор не вышел Райден, оставшийся поговорить с Сантаной.

— Прошу не беспокоиться, мисс Маккой, — мягко проговорил Пинто. — У нас с вами предстоит конфиденциальный разговор. И недолгий, к слову сказать. Вы даже потом его молодому человеку сможете пересказать. Почти весь. В том объеме, который будет позволителен. Пройдемте в одну из аудиторий? Я тут нашел парочку тихих мест.

Он добродушно улыбнулся. И я поежилась от внезапного холодка по спине.

— Позвольте узнать, что именно вы хотите от меня услышать? Какова тема конфиденциального разговора?

— Я расспрошу вас о недавних событиях, нюансы, детали. Может быть вы заметили нечто… странное.

Коридор показался неожиданно узким, освещение темным, а пугающий собеседник — слишком близко. Он качнул головой в сторону лабораторного крыла и попытался ухватить меня под локоток.

— Мистер Пинто, — сказала я, уходя от захвата, — давайте начистоту. Я вас совершенно не знаю, хотя вы меня сразу назвали по имени. Мало того, вас не представил никто из тех, кому я доверяю. Неужели человек на такой должности полагает, что я начну делиться «нюансами и деталями» с незнакомцем, встреченным в коридоре?

— Ого, — сказал безопасник. И перестал быть сахарным до оскомины. Он выпрямился, расправил плечи и неожиданно значительно прибавил в росте. Блеклые серые глаза потеряли сонный вид, весело заблестев.

— Вы первая, кто находит смелость отказать в таком разговоре. Обычно люди верят на слово. А если покажу удостоверение?

— Только рекомендация одного из моих риторов, — твердо ответила я.

— Очень интересно… Тогда может быть пройдем в административный корпус? Вы же не боитесь передвигаться по территории собственного учебного заведения?

Сказала бы я, что после «внедренных хаоситов» боюсь всего подряд и всех подозреваю, но не хочется подставлять ГАС, да и себя тоже. И так по острию хожу. Я сдержала желание отвести глаза, даже наоборот — посмотрела пристально — чопорно кивнула и двинулась вместе с безопасником на выход. Медленно. В тайне надеясь, что нас догонит Райден. Пригласить на закрытую беседу, почти допрос нобиля не получится, придется отдуваться самой, но сама ситуация меня пугала. Вчера весь день трясли риторов, занятия из-за этого отменили. Значит у Рохо должны были взять показания. Что же он им рассказал? И что именно сообщил обо мне? На улице мы встретили ритора Бустаманте, который при виде Пинто попытался затеряться среди елок, но был выцеплен громким доброжелательным окриком:

— Мистер Бустаманте, уважаемый, можно вас на минуточку? Вы не представите меня этой милой девушке?