Пути Деоруса (СИ) - Машьянов Петр

Голый по пояс бородатый мужчина – по виду мастеровой – направился навстречу конвою и тоже оказался у прохода. Стражник тут же выступил из глубины, обнажив меч и направив его на подошедшего аторца.

— Потом отдашь, не видишь, что ли? Не до того сейчас, — бросил один из сопровождавших Ганнона неосторожному работяге, что пятился назад, подняв перед собой ладони.

Перед тем, как стражники и пленник свернули в боковой проход, Ганнон успел хорошенько рассмотреть дальний конец пещеры. Подойдя ближе, юноша понял, что это был за источник света: там, посреди кузнечных механизмов, текла лава. Поток светящейся, неестественно густой жидкости выходил на поверхность там, где пещеру расширил человек. Лава ползла поперек помещения и снова уходила в глубину. «Значит, мы под рощей, — морщась от боли в затылке, решил Ганнон. — Да, уголь им тут и правда не нужен». Металлические трубы тянулись с потолка к рабочим местам. Время от времени кто-то из трудящихся там людей открывал поток и исчезал в клубах пара.

Заключенного ничто не роднило с его тюремщиками, но, проскользнув в боковой проход, все трое вздохнули с облегчением. Портал был в левой стене пещеры, и свернули они тоже налево. Значит, они идут вглубь горы. Дорога оказалась вдвое длиннее, чем путь по пещере, и вновь лестница… Смешно было об этом думать, но после лесного путешествия ноги уже порядком устали. «Вот бы сейчас оказаться на столбовом дворе», — грустно усмехнулся про себя Ганнон, ставя ногу на очередную ступень.

Эта лестница шла вверх и оказалась куда протяженнее первой. Ноги болели немилосердно, но зато становилось прохладнее. Судя по всему Ганнон и его конвоиры поднялись выше уровня земли и были в тверди горы. Они вошли в просторный – хоть его и было не сравнить с пещерой внизу – круглый зал, из которого вело множество дверей. Здесь все было рукотворным: вырубленные в камне стены были неестественно гладкими, да и само помещение тоже было идеально ровным. Зал был хорошо освещен, хоть Ганнон и не мог определить источник. От отвратительного запаха, царившего здесь, подкатила рвота, он был странно знакомым, но не получалось вспомнить откуда.

Гвардейцы с пленником остановились, когда к ним навстречу вышли двое в темных одеждах: уже знакомая ведьма и молодой мужчина. Он протянул вперед тонкую руку, покрытую бугристыми шрамами, и проговорил:

— Он устал. Этого человека придется пропустить.

— Этого?.. — гвардеец сперва не понял, о чем речь, но быстро сориентировался. — Приказ лорда Корба ясен. Всех подозрительных – проверять.

Пока двое сверлили друг друга взглядами, Ганнон подумал: «Говорит имя вожака, значит, не думает, что я буду жить… Вся надежда на ведьму». В конце концов молодой культист все же сдался, и солдаты ушли в сторону одной из дверей. Ведьма тронула руку своего собрата и тихо произнесла:

— Иди с ним в святилище и подтверди нашим. — Она говорила на Део, культист в ответ только нахмурился. — Иначе не отдадут, будет, как тогда… Я присмотрю. И проверю его заодно.

Нехотя мужчина выполнил ее просьбу и отправился следом за людьми Леорика. Он нагнал гвардейцев у одной из дверей. Это был единственный проход, который стерегли не другие солдаты, а фигуры в черных робах. Женщина оглянулась по сторонам и подошла к пленнику вплотную.

— Не хотел оставлять меня одну, даже он уже не доверяет мне, — прошептала ведьма Ганнону, кивком указывая на скрывшегося за дверями собрата. — Хотя сейчас им не до того… Но нет худа без добра, именно поэтому меня отправили возиться с людишками, а так бы ты был мертв. — Ганнон только приоткрыл рот, но она не дала ему вставить слово. — Здесь нас уже много, так что забудь пока про побрякушки Коула. Их я как будто проверила. Перед тем, как тебя поведут в камеру, ударь меня хорошенько по лицу, понял?

Ошарашенный юноша едва дернул подбородком, подтверждая, что да, он понял. И вовремя: к ним уже возвращались культист и стражники. Последние вели под руки сгорбившегося молодого человека. Чуть ниже Ганнона, он был еще более худым. Кожа была не просто бледной, а молочно-белой, при этом на ней не было видно ни одной вены. Волосы длиной с палец стояли торчком и казались золотыми из-за игры света, а вот глаза… Тут свет был уже ни при чем: зрачки были цвета настоящего золота, будто два хара.

— Этот, в двух тюрьмах, меня утомил, он не знает, где находится… Можно мне поспать? — слабым голосом произнес бледный парень и тут же и правда зевнул, с надеждой оглядев присутствующих, включая пленника. Молодой человек, похоже, не совсем понимал, что происходит. От него шел стойкий запах морских гадов – тот самый, что Ганнон ощутил, когда его только привели. Теперь он понял: пахло пойлом из штормовых ракушек.

— Конечно можно, — проворковал культист: от его ласкового голоса у Ганнона внутри все перевернулось. — Только сначала посмотришь на нашего нового друга.

— Но я устал! — Бледный топнул ногой, будто капризный ребенок. — А можно потом посмотреть на звезды, те четыре?

— Он про одну – Путеводную, — пояснил один из гвардейцев.

— Можно, Хелиос, — мягко провогорила ведьма, подойдя к этому диковинному человеку и погладив его руку.

— Хорошо, — буркнул он и взял Ганнона за запястье. С минуту Хелиос раскачивался молча, после чего выгнулся дугой, завалившись назад, его едва успели подхватить. Изменившимся до неузнаваемости голосом он провозгласил: — Он возьмет тебя на светило! Но они захотят бросить тебя во мрак! — Парень несколько раз дернулся, каждый раз все слабее. Гвардейцы бережно держали его, не давая поранить себя. В конце концов, он затих у них на руках, и стражники аккуратно понесли его прочь. Один из солдат беззвучно шевелил губами, запоминая. Юноша тем временем часто моргал – в глазах плясали белые искры. Смысл слов доходил тяжело, его сильно тошнило.

— Еще запутаннее, чем обычно, — проворчал гвардеец.

— Нам главное доложить, — рассудил его товарищ. — Но иногда он и дело говорит. И пещеру он отыскал.

— Думает, мы возьмем его с собой? — прошептал культист на ухо ведьме, пока гвардейцы возились с провидцем. — Но мрак ему точно обеспечен, — мужчина усмехнулся и хищно посмотрел на пленника. Он говорил на Део с трудом, значит, хотел, чтобы юноша понял его слова. Кажется, скоро Ганнона поведут в камеру. Женщина двинулась мимо судьи, будто бы к своему собрату, и обратилась к нему:

— В любом случае, пока что нам… — ее реплику прервал звук хрустнувшего носа. Ганнон выполнил задание ведьмы на совесть, хорошенько впечатав в ее лицо локоть. Мимолетное удовлетворение юноши сменилось страданием, когда женщина с вполне искренним яростным воплем вновь скрутила его тело, как тогда, на опушке. Хотя нет – хуже, чем тогда: хруст суставов и связок по костям достигал слуха Ганнона. Он едва удерживался, чтобы не потерять сознание.

— Помоги им, а я сама его допрошу! — крикнула ведьма культисту и в ярости направилась прочь из зала, а по воздуху перед ней плыл изогнувшийся стонущий пленник.

Хватка разжалась только когда они оба оказались в камере: Ганнон упал на твердый камень лицом, но это все равно было облегчением.

— Ох, Учителя и Первые… Почему в нос?! — раздосадовано воскликнула девушка, подвигав хрящ туда-сюда, и несколько раз шмыгнула. Махнув рукой, она заставила дверь захлопнуться, послышался щелчок замка и хлопок воздуха. Ганнон осторожно, проверяя каждый сустав, рискнул подняться на ноги. — Зачем?! — прошипела ведьма, не дав ему опомниться. — Если вы и без меня узнали, где они его держат, почему ты притащился один? Где Коул?

— Без тебя? Тебя зовут… — Ганнон уже догадывался, кто перед ним, но все же прервался: он хотел услышать от нее, чтобы точно удостовериться..

— Силаи, — назвала ведьма то самое имя, вестей от обладательницы которого так ждал Коул. — Да, а ты… — Она наморщила лоб. — Я спрошу так: ты когда-нибудь покидал Деорус?

— Я сейчас на Аторе… — осторожно ответил Ганнон, после чего девушка часто заморгала.

— Значит, ты из местных его слуг. Но ты странно обращаешься с кольцом… Ладно, мне сейчас не до политики твоих хозяев… Потому я и не распознала тебя тогда, хоть и почуяла что-то, — скривившись сказала Силаи. В ответ на вопросительный взгляд юноши, она закатила глаза и театрально щелкнула пальцами над головой. Перед Ганноном вместо ведьмы стоял Синдри — тот культист, что сопровождал Корба. Еще один щелчок, и личина спала — на юношу вновь смотрела зеленоглазая девушка. — Ты мне показался подозрительным из-за этого, потому и послала за тобой парня с ножом. — Она кокетливо пожала плечами.