Западный ветер - Токацин

— Старое Оружие пущено в ход, — прошептал Речник. — Не так уж и громко оно взрывается.

— Ух! — Речница передёрнулась всем телом. — Сильная штука.

Посмотреть бы, что оно сотворило с Энергином…

— Сплошные помехи, не могу ни с кем связаться, — пожаловался раненый сармат, глядя на бесполезный передатчик. — Сюда они не свернут, сядут у южных провалов. Хоть бы на второй запуск взяли…

— Между прочим… — Оласса, не знающая покоя ведьма связи, сидела у шатра и прислушивалась к чему-то. — Зов Агаля умолк. Ну, я его не слышу, вот что я хочу сказать.

— Там, наверное, от ирренция земля в зелёном огне, какой тут зов Агаля… — хмыкнула Сигюн. — Так ты говоришь, Фрисс, ещё триста лет нам пути в Энергин не будет?

— Угу, — Речник был хмур и неразговорчив. Ему вспоминались дымящиеся обломки «Скорпиона». Возьмутся ли сарматские ликвидаторы очищать Энергин, и сколько лет пролежит там ирренций, если они откажутся?.. Утро началось с топота заблудившейся Двухвостки и взволнованного голоса Речника Ингвара. Фрисс, стараясь не потревожить спящую Речницу, выглянул из шатра.

— Фрисс! Может, ты видел дымчатую кимею в чёрной юбке? Не пробегала она тут?

— Никаких кимей не видел, — удивился Речник. — Что стряслось?

— Ох ты! Вот это мне уже не нравится, — нахмурился Ингвар. — Совсем не нравится! Как же теперь туда спуститься, а?!

— Куда тебя понесло? — из шатра высунулась Сигюн. — Сгоришь же!

— Там кимея, — понурился Ингвар. — Как раз вечером того дня, когда ты вернулся, она прошла мимо меня. Спустилась в Провал… и никто её с тех пор не видел. Может, из другого провала выбралась?..

— Может, — кивнул мрачнеющий Речник Фрисс. — Не помнишь, как её звали?

— Помню. Она давно тут гуляет. Руися, вот как её зовут, — ответил Ингвар, с тревогой наблюдая за Фриссом. — Что это ты делаешь?

— Скафандр надеваю, что ещё… Что там без скафандра-то делать?! — буркнул Речник, влезая в защитный костюм. — Скоро вернусь. Гедимину ничего не говорите… Он спустился в Провал, оскальзываясь на бурой грязи, истоптанной тысячами ног и превращённой в жидкое месиво. Ни одна травинка не попалась ему на глаза — армии, то спускаясь, то поднимаясь, стёрли всё живое в порошок, остались только голые стены с редкими трещинами да обломки шестов и обрывки сухой травы, брошенные теми, кто в спешке разбирал пещерный лагерь.

— Хаэй! Руися! — закричал Фрисс, но даже эхо ему не откликнулось. Оглядываясь по сторонам, он быстро спустился к Риетону и свернул направо, к притихшему вулкану Иррини с Алдерской кузницей у подножия. Кузница была закрыта наглухо, двери даже завалили обломками застывшей лавы. Бесцветные лужайки жёсткой подземной травы, окружавшие когда-то подножие Риетона, сгинули бесследно.

Кимеи тоже видно не было. Долина Клуя, залитая неярким красноватым светом, лежала перед Речником. Счётчик Конара, забытый в кармане, оживился и протяжно пискнул. Изыскатель вздрогнул — он уже забыл, когда успел включить сигнал.

— Руися! — крикнул он, эхо метнулось под сводами и стихло. Под землёй было тихо. Оглушительно тихо… Дорога была истоптана и изрыта, воронки зияли там и тут. Тела, оттащенные к стенам и сложенные грудами для сожжения, успели обглодать Войксы, и Фрисс про себя удивился, что сейчас серых падальщиков тут нет. Под ногами захрустел пепел, и Фрисс заметил, что подземный свет слегка позеленел. На «горизонте» — пелене туманов за нижней границей Энергина — протянулась яркая сияющая полоска. Речник отвёл взгляд и снова позвал кимею. Тишина была ему ответом. Теперь и под ногами что-то мерцало, вызывая резь в глазах.

Нестерпимо пахло горелым мясом. Фрисс огляделся и увидел груду рассыпавшихся каменных плит, из-под которой торчали какие-то конструкции. Он подошёл поближе. Камни как будто оплавились…

— Кузница Звигнела! — Фрисс не заметил, как прошептал это вслух.

Дом чёрного Алдера лежал в развалинах и светился от ирренциевой пыли. Речник помянул тёмных богов. Да, жди теперь, что Звигнел вернётся на Реку… Тихий неясный звук нарушил подземную тишину. Фрисс замолчал и прислушался — кто-то поблизости всхлипывал и шмыгал носом. Три десятка шагов до источника звука Речник пробежал бегом и остановился только у большой тёмной кучи… на которую он зачем-то посмотрел. Не так давно это был Иджлан, несущий четвёрку всадников-Гиайнов. Сейчас найти в обугленном месиве отдельные тела не смог бы даже Некромант.

Речник поспешно опустил взгляд и увидел оплавленную землю.

— У-у-у-ы-ы-у-у… Ой-ёй-ёй… у-у-ой-о-у-у… — всхлипывания и подвывания раздались совсем близко, Фрисс обошёл обгоревшие тела, стараясь на них не смотреть и дышать через раз, и увидел взъерошенную дымчатую кимею. Она лежала, обняв оплавленный камень и зажмурившись.

— Руися! — Фрисс сел рядом на корточки и потрогал её лапу. — Тебя обожгло? Кимея подпрыгнула и села на камень, изумлённо глядя на пришельца.

— Знорк, тебе тут быть нельзя. Очень опасно, очень! — помахала она в сторону сияющего края бездны. — Это же ирренций!

— Вот именно, а ты тут лежишь, — сурово кивнул Речник. — Пойдём отсюда. Тебя наверху уже обыскались. Зачем так пугать мирных жителей?!

— Ой-ёй-ёй… Пойдём тогда быстрее, — согласилась кимея. — Никогда такого, как здесь, не видела… Вот бы снова не увидеть! Она всхлипнула. Путь до Провала показался Речнику значительно короче. У выхода из пещеры он всё же остановился и бросил под ноги водяной шар. Так он надеялся смыть радиоактивную пыль… ну, хотя бы отчасти. К кимее пыль не прилипала, и Фрисс этому даже не удивился — мало что может навредить кимее…

— Ой! — сказала Руися, запрокинув голову. Фрисс проследил за её взглядом — и увидел Древнего Сармата. Гедимин стоял, скрестив руки на груди, и молча смотрел на выходцев из подземелья.

— Понимаешь, я не мог её там бросить, — вздохнул Речник.

— Да, Фриссгейн. А теперь вернись на десять шагов назад и отмойся… — Гедимин протянул ему небольшой контейнер с раствором меи. Речник с горящими ушами уставился в землю. «А я же просил ничего ему не говорить…» — раздосадованно думал он.

— Отважный воин не может оставить беззащитных в беде! Он искал меня, чтобы я не сгорела там в лучах, и он меня спас. Не злись на него, повелитель станции, — кимея испуганно смотрела то на Речника, то на сармата.

— Ему ничего не грозит, наблюдатель, — ровным голосом ответил Гедимин. — Я его не убиваю. Фриссгейн, в твоих жилах уже течёт не кровь, а флоний. Береги себя хоть немного, знорк. Лучи не спросят, зачем ты под них полез… С каждым днём становилось холоднее, и багряные листья плыли по Реке. Фрисс стоял у воды и старался не смотреть в сторону пещеры.