Непорочная грешница - Рексанна Бекнел

Беатрис — единственное на свете существо, которое ее любит, а потому она должна положить все силы, чтобы ее защитить. Очень скоро, если верить Норме, ее, Линни, должны освободить. Тогда она и приступит к делу. Экстон не должен заполучить Беатрис, даже если ему удастся одолеть на поединке Юстаса де Монфора и договориться с герцогом Генри о женитьбе на подлинной наследнице Мейденстона.

Задача, по существу, перед ней стояла невыполнимая. Но Линии, опускаясь на мешки с мукой, чтобы обдумать свои действия, решила, что уж лучше уйти мыслями в грядущее, нежели проливать напрасно слезы и горевать о настоящем, которое виделось ей в нестерпимо мрачных, траурных тонах.

Мысли о сестре и боль за нее позволяли немного легче переносить Линии собственные страдания.

И ту невероятную, немыслимую душевную пустоту, которая охватывает женщину, когда она теряет единственно дорогого и все еще любимого мужчину.

Глава девятнадцатая

На третий день к Линии явилась до крайности взволнованная Норма и с порога, едва переводя дух, выпалила:

— Они приехали. Все, кого мы ожидали. Тебя ведено привести в порядок.

— Кто приехал? Герцог Генри?

— Он самый! А еще Беатрис и сэр Юстас. А с ними моя дорогая леди Хэрриет. Пойдем, нам надо поторапливаться, — добавила она, дергая Линии за рукав.

Хотя Линии не терпелось поскорее покинуть свою темницу, она неожиданно ощутила в душе невероятный, необоримый страх.

— Поторапливаться? Но куда? Зачем? Что еще надумал сотворить со мной Экстон, чтобы унизить наше семейство?

Норма подняла на нее глаза, полные печали. Ее круглое, как луна, лицо выражало озабоченность.

— Ах, дитя, дитя. Не лорд Экстон повелел тебя выпустить, а та очень добрая дама, которая приходится ему матерью. Она не захотела, чтобы ты появилась перед высокими гостями растрепанной и неприбранной. — Поблекшие с годами глаза Нормы внимательно вглядывались в Линии. — Надобно отряхнуть с тебя всю эту муку. Пойдем же, — сказала она, осторожно подталкивая Линии к двери. — Нельзя терять ни минуты, лорд Экстон вот-вот вернется. Ты до его возвращения должна оказаться в покоях у леди Милдред.

Линии без лишних слов последовала за Нормой, поскольку оставаться в кладовке было попросту глупо. В лицо ей ударил свет, она споткнулась и отчаянно замигала, стараясь избавиться от рези в глазах. Казалось, дни, проведенные в темнице, лишили ее былой грации и легкости движений. Конечно, она почувствовала облегчение, выбравшись из темной кладовой, но иная, потаенная часть ее существа тянула вернуться назад, в мрачную клеть, заставленную мешками с мукой. Там она жила мыслями о будущем. Здесь же, на свободе, ей предстояло встретиться с этим самым будущим лицом к лицу.

Когда она проходила через зал, все взгляды, как по команде, устремились к ней. Слуги здесь собрались во множестве. Они сновали среди столов и скамеек, заканчивая последние приготовления к встрече важных господ, почтивших своим посещением Мейденстон. И все же — при всей своей занятости — они отложили работу, чтобы на нее поглазеть. Перед ними предстала одна из сестер-близняшек, Линии, которой удалось надуть нового лорда, да заодно и их. Слуги все, как один, полагали, что она — леди Беатрис только это еще и способно было хотя бы отчасти утешить бедную женщину. Желая обрести смелость, которой не ощущала, Линии расправила плечи и гордо вздернула бородок.

Преодолев обширное пространство зала, она стала подниматься по лестнице. На втором этаже замедлила шаг глянула — не в силах преодолеть искушения — в арку, под которой открывались коридор и массивные дубовые двери господских покоев. Створки дверей были распахнуты и в комнате суетилась женщина, собиравшая в узел грязное постельное белье.

Линии, сама того не сознавая, громко вскрикнула, заставив служанку поднять на нее глаза. Женщина замерло месте, будто приклеенная. Норма тоже оглянулась и сразу же ринулась к ней.

— Не она, — прошипела старуха, мигом проникая в мысли Линни. — Это не она!

Услышав слова Нормы, служанка покраснела, как маков цвет, Линни же, напротив, побледнела. Хотя она испытывала некоторое облегчение, выяснив, что не эту молодую служанку почтил своим вниманием Экстон, она не могла не отметить, что женщина сразу же поняла смысл отрывистых реплик. Эта девица тоже знала о ночных приключениях Экстона. По-видимому, о них знали все.

Норма схватила ее за руку и повлекла за собой на третий этаж. В покоях леди Милдред было жарко натоплено, ярко горели свечи, а у стены стояла просторная деревянная бадья, наполненная горячей водой, от которой исходил аромат благовоний. На просторной кровати лежало красивое платье из тончайшей льняной материи цвета лососины.

Леди Милдред сидела у окна на деревянной скамье, обитой узорчатой тканью. Миледи дала знак Норме удалиться.

— Тебе нужна помощь при омовении или ты справишься сама? — спросила она Линни, когда служанка вышла.

— Справлюсь, миледи.

Раздеваться при этой женщине было для Линни непростой задачей, но уж очень хотелось ей как следует вымыться. Она прошла к бадье, не сводя с леди Милдред вопрошающего взгляда.

— Зачем ты меня сюда позвала, миледи? Кстати, твой сын об этом знает?

— У меня были для этого свои причины, — ответила мать Экстона. — Что же до моего сына… Нет, он ничего не знает о том, что ты здесь.

— Ты уже, конечно, осведомлена, миледи, что вместе с Генрихом Анжуйским приехали и мои родственники?

Леди Милдред чуть сощурила глаза, но от прямого ответа на вопрос воздержалась.

— Залезай в воду и мойся, пока есть время. Как только Экстон вернется в замок, ему может прийти в голову мысль выпустить тебя из кладовки. Обнаружив, что птичка улетела, он перевернет все в замке вверх дном, чтобы тебя найти. Так что если ты не хочешь, чтобы он тебя застал голой, — лезь в воду! Впрочем, быть может, ты как раз очень даже хочешь именно ЭТОГО…

Линни упрямо выпятила подбородок.

— Могу тебя уверить, миледи, что этого я хотела бы меньше всего на свете! — Она стала развязывать завязки платья.

Леди Миддред усмехнулась в ответ на слова молодой женщины.

— Я вот все думаю, расскажешь ли ты мне, каковы твои подлинные чувства к моему сыну?

Линни скользнула по свекрови взглядом, не прерывая процесса раздевания, — сначала она сняла туфли, потом чулки и наконец скинула платье.

— Почему же не рассказать? Питер, к примеру, мне очень даже нравится.

Леди Милдред улыбнулась.

— А ты нравишься ему. Но что ты скажешь об Экстоне, моем старшем сыне?

Сердце в груди у Линни трепыхнулось попавшей в силки пташкой, но она постаралась скрыть это.