Разделяющий нож: В пути - Лоис Буджолд

— Эй, хозяйка Берри! Как ты посмотришь на жареную баранину на ужин в обмен на мелодию или две?

Берри усмехнулась и повернулась к Фаун.

— Что скажешь? Не хочет ли наша кухарка отдохнуть?

Фаун с сомнением посмотрела на буйных матросов, своими воплями поддерживавших приглашение капитана.

— Не знаю… Это безопасно? — Раньше Берри всегда плавала с отцом и старшим братом, которые за ней присматривали.

— Вполне. Вейн покричать любит, но держится в рамках. Если подвернется случай, он, конечно, им воспользуется, но я не думаю, что он станет приставать к тебе: у тебя же есть Даг.

Вот именно: Даг. И еще Вит, Ремо, Хог, Бо и, пожалуй, Барр; ну и для ровного счета Готорн. Фаун решила быть такой же смелой, как Берри.

— Ладно.

Берри помахала Вейну.

— Будет вам скрипка, парни! — Берри налегла на рулевое весло, подводя «Надежду» к берегу чуть выше «Кусачей черепахи». Матросы подбежали, чтобы помочь со швартовкой.

— Как, Стражей Озера стало еще больше? — воскликнул капитан Вейн, когда команда «Надежды» в полном составе подошла к костру. — Берри, ты что, коллекционируешь их?

— В определенном смысле, — ответила Берри, взмахнув сумкой со скрипкой. — Это Ремо и Барр. Дага ты знаешь.

Вейн почтительно коснулся шляпы, приветствуя Дага, и тут же попросил его посмотреть одного из матросов, повредившего ногу. Даг кивнул. Никто не вспоминал о сидевшей на мели барже; возможно, Вейн пытался загладить свою вину, а Берри вполне была готова это ему позволить.

— Что это ты, Вейн, опять воруешь овец? — спросил Бо, показав на костер, на котором двое речников на самодельном вертеле жарили аппетитно зарумянившуюся тушу. Капающий жир заставлял огонь вспыхивать оранжевыми языками и наполнял холодный воздух соблазнительным ароматом. Рот Фаун наполнился слюной, а Вит облизнул губы.

Вейн засунул пальцы за подтяжки и выпятил грудь.

— Если хочешь знать, здешний фермер дал нам этих овец. — Он показал не только на жарящуюся овцу, но и трех живых, привязанных к деревьям поблизости.

Его широкоплечий помощник добавил:

— Ага, он велел нам взять их в подарок и так жалобно просил, что мы в конце концов согласились.

— В это я просто не верю, — сказала Берри.

— Лопни мои глаза! — возмущенно завопил Вейн, потом лукаво улыбнулся. — Понимаешь, мы проплывали мимо пастбища выше по реке, и ребята начали вздыхать о свежей баранинке на ужин, да только думали, что фермер заломит за овец несусветную цену. Я сказал — нет! Воровать овец я не позволю, речник должен быть выше этого, но только спорю на бочонок пива, что добуду их бесплатно. Садлер сказал, что ничего у меня не выйдет, ну а это было как красная тряпка для быка — вы же меня знаете.

Берри кивнула, хотя ее светлые брови скептически поползли вверх; это только раззадорило Вейна.

— Так что мы привязали «Черепаху», а я с парой парней подкрался к овцам — дело, скажу я вам, было нелегкое, уж очень сколькая там была грязь, — и влили по доброй порции греймаутского перечного соуса в рты шести самым медленно убегавшим.

— Или самым ручным, — пробормотала Фаун, которой очень не понравилось, к чему шел рассказ. Она отошла поближе к Дагу.

— Видели бы вы, как эти овцы забегали — головами трясли, пена изо рта так и била!

Помощник Вейна Садлер, заходясь от смеха, подхватил:

— Потом капитан Вейн, понимаете ли, идет к амбару, зовет фермера и говорит ему, что с его овцами что-то неладно: похоже, они подцепили ящур, жутко заразную болезнь. Фермер буквально затрясся, когда Вейн рассказал ему, как ниже по течению целое стадо околело от этой напасти за неделю. Тут фермер спрашивает: что делать-то? А Вейн и отвечает: лечения никакого нет, остается только побыстрее прирезать больных животных и туши залить известью где-нибудь подальше от остальных. Бедняга чуть не плакал, так что когда Вейн предложил увезти овец и уничтожить их, фермер был ужасно благодарен. Вот мы и забрали овец — вон они!

— А ты должен мне бочонок пива, — весело хлопнул помощника по спине Вейн.

— Так и есть, — согласился Садлер. — Только оно того стоило: уж очень потешно благодарил нас фермер, когда мы избавили его от больных овец. И признайте, Вейн фермера не обманул: эти овцы и дня не прожили!

Матросы хохотали, и даже Ремо с Барром улыбнулись. После того как рассказ закончился, все занялись приготовлениями к ужину; с парусника принесли бочонок с пивом и установили на пне. Даг отправился осматривать матроса, повредившего ногу, а Фаун, поймав взгляд Вита, так на него посмотрела, что усмешка мигом слетела с его лица.

— Что случилось? — шепотом спросил Вит сестру.

— Это могли быть папины овцы, — прошипела она в ответ.

Вит нахмурился.

— Не думаю, что папа поверил бы сказочке про ящур, Фаун. Он же хорошо знает своих овец.

— Не в этом дело. Тот фермер мог быть не таким сообразительным, как папа, но могу поспорить: вкалывает он не меньше. На мой взгляд, жульничество ничем не лучше воровства. И это было жестоко по отношению к фермеру.

Ветер пахнул на них дымом, и Вит с предвкушением принюхался.

— Что ж, теперь этих овец уже не спасешь, Фаун. Лучшее, что теперь можно сделать, — это позаботиться о том, чтобы они умерли не зря. Где нет бесполезных трат, там нет нужды, как всегда говорит мама.

— Ну, я этого есть не буду, — заявила Фаун. — Тебе тоже не следовало бы.

— Фаун! — запротестовал Вит. — Не можем же мы начать жаловаться и испортить… испортить всем удовольствие. Матросы с парусника вкалывают будь здоров, и это достаточно невинное развлечение — пикник с музыкой.

— Тот фермер тоже работал изо всех сил, и ему пришлось тяжелее, чем речникам. Ведь ты сам подумываешь о том, чтобы перейти в гребцы, разве не так?

— Я не поэтому… ох, проклятие! Не ешь этой замечательно пахнущей баранины, если тебе так угодно, но ко мне не цепляйся. — Вит поспешно отошел прочь и тут же утешился кружкой пива.

Фаун решительно сжала губы… но действительно, какое у нее право портить всем вечеринку, особенно если учесть, что так Вейн извинялся перед командой «Надежды» за отказ помочь им сняться с мели? Однако Фаун твердо решила не прикасаться к баранине, полученной с помощью обмана. Ремо помогал Дагу лечить ногу пострадавшего матроса, и Фаун незаметно вернулась на баржу, уселась на крыше каюты и стала смотреть оттуда на берег. Солнце село, и огонь костра выглядел теперь более ярким и гостеприимным.

Речники веселились все более шумно. Бо уже пошатывался и глуповато улыбался; впрочем, Хог, похоже, присматривал за ним. Готорн демонстрировал трюки, которым обучил своего маленького енота; зрители оказались не слишком требовательными. Барр и Ремо сидели рядом с матросом с забинтованной ногой, так что даже они не вели себя как высокомерные Стражи Озера. Вейн, Садлер и Вит тесно окружили Берри. Фаун начала сомневаться в том, что имело смысл так держаться за принципы, раз этого никто даже не заметил.