Принцесса выходит в свет - Михаил Коссой

Франжех улыбнулся.

– Дробже! Спасибо, – сказал он тихо и добавил: – Госпожа Бальм.

Принцесса посмотрела на кувшин с элем.

– Не затыкайте, – сказала она. – Я возьму. Угощу его высочество.

Она взяла кувшин.

– Кстати, как будет по-вархански «плохо»?

– Шклеце. А что?

– Кое-кто шклеце себя ведет, – туманно пояснила принцесса.

Она поднялась по лестнице, свернула в коридор, но зашла не в свою комнату, а в предыдущую. На нарах приподнялся Кайдум.

– Тсс! – сказала принцесса, подбегая на цыпочках к столу, где горела одна тоненькая свечка.

Она поставила кувшин и кружку на стол, достала из сумочки флакон с дурной травой и вытащила пробку. Сколько там надо капель? Она наклонилась поближе к кувшину, сдула с глаз локон и наклонила флакон. Три? Пять? Только бы рука не дрогнула. Семь. Ладно, пускай будет девять. Пробку в горлышко, флакон в сумочку, кувшин с кружкой в руки, и она побежала обратно.

– Только тсс! – повторила она от двери и отправилась к принцу.

На пороге своей комнаты она пропустила Вендру, выносящую последнюю грязную посуду.

– Красотка! – принц похлопал рядом с собой по одеялу. – У меня поистине королевское терпение! Но оно подходит к концу! Садись.

Принцесса поставила на стол свою кружку и тут же налила в почти пустую кружку принца свежего эля.

– Вы такой знаток женщин! – сказала она, поводя шеей и трепеща ресницами.

Это был прием не из руководства по благочинию, а из арсенала Биары Майдем. Принц гоготнул.

– Ты выглядишь как лиса, свернувшая хвост клубком, чтобы притвориться зайцем.

– За весь вечер, – продолжила принцесса манерно, садясь с прямой, как доска, спиной рядом с принцем на самый краешек нар, – вы допустили всего один промах!

– Этого не может быть! – принц плотно обхватил ее пятерней за талию и часть ребер и поставил подбородок ей на плечо. – Я бью без промаха!

– Может! – держала из последних сил осанку принцесса. – Выпьем за то, чтобы исправить этот изъян, Ваше Высочество, и сделать вас поистине совершенством!

Принцесса приподняла свою кружку. Вожемар перестал тянуться губами к ее шее и поднял голову.

– Давай. Совершенством быть неплохо, – принц взял свою кружку и легонько стукнул ее о кружку принцессы.

Они отпили по паре глотков.

– И что же? – спросил принц, поставив кружку на стол.

– Ты так и не узнал, как меня зовут! – сказала принцесса так, будто жизнь теперь стала тускла и бесмыссленна.

Принц моргнул два или три раза, пытаясь извлечь из памяти то, чего там не было. Потом ухмыльнулся.

– Ладно, госпожа красотка! И как же тебя зовут?

Принцесса гордо приподняла подбородок, посмотрела на потолок, дрогнула нижней губой.

– Меня зовут Эллида… – рука принца съехала с ее талии.

Принцесса обернулась и успела увидеть, как его высочество заваливаются на спину с открытым ртом и закрытыми глазами.

– …Бальм, – закончила принцесса.

Она протиснулась вдоль стола, встала на колени и припала ухом к груди принца. Грудь мерно вздымалась, внутри неторопливо и солидно ударяло сильное сердце. Принцесса на всякий случай посидела так некоторое время, но ничего не изменилось, кроме того, что его высочество почмокали губами.

– Пожалуй, девять было многовато, – сказала себе принцесса, поднимая голову.

Она призвала на помощь Вендру, чтобы стащить с принца сапоги и плотную куртку с подкладкой.

– Как крепко спят! – раза три удивилась Вендра.

– Забот много! – пыхтела в ответ принцесса, перекладывая увесистого принца с боку на бок. – Устают сильно!

Ночевала принцесса в комнате с Кайдумом. Утром она первым делом проведала принца, он безмятежно спал и продолжал это делать до самого ее ухода.

– Что мы будем с ним делать? – хмурился Франжех, подавший на завтрак пару вареных яиц и сыр, но только после того, как принцесса рассчиталась с ним за ужин, что опустошило ее кошель наполовину.

– Он самостоятельный мужчина! – сказала принцесса. – Проснется, оденется и уедет.

– А если он расскажет, что я здесь? – волновался Кайдум. – Все же ищут хромого подростка.

Такое, конечно, могло случиться, но казалось маловероятным.

– Он о поисках тебя ничего не знает, – уверенно заявила она вслух.

– Почему вы так думаете?

– Он бы спросил, не тебя ли все ищут. Разве нет? – пожала принцесса плечом.

Кайдум остался не вполне убежден. Принцесса, признаться, тоже. Однако что можно было сделать? Разбудить принца и спросить, догадался ли он, что землемер, это тот самый хромой, которого ищут армейские патрули? И если нет, то попросить не догадываться еще пару дней?

Принцесса полагалась на два соображения. Во-первых, похоже, если бы принц что-то знал, то, действительно, спросил бы об этом прямо, так же, как он говорил обо всем остальном. Во-вторых, было вполне возможно, что господин Хонжей не стал распространяться о том, что у него из-под носа увели аррантийского картографа. Кто хочет выглядеть дураком? На его месте принцесса попыталась бы найти хромого подростка тихо.

Все это принцесса додумывала уже по дороге к рынку. Количество солдат на улицах увеличилось – надо понимать ищут его высочество. Долго скрываться в трактире у Франжеха не выйдет. Ей срочно нужен хороший план, иначе ставка на опережение не сыграет.

Как ей подобраться к этому всемогущему господину Хонжею? Принцесса посмотрела на большой дом с террасой за забором и мимолетно улыбнулась часовому с алебардой. Проще всего, свернуть сейчас в ворота, постучать в дверь и начать переговоры. Однако переговоры – это всегда своего рода торговля, а у принцессы никакого хорошего предложения не было. Состроить ему глазки и попросить не нападать из жалости? Были бы у нее глаза ее красавицы фрейлины, может, и сработало бы. Предложить ему концессию на добычу соли? Жалко соли. Принцесса прошла мимо дома не останавливаясь.

Хорошо бы затащить господина Хонжея в подвал к Франжеху! Переговорных аргументов от этого больше не станет, но по крайней мере игра пойдет на ее территории. Принцесса дошла до перекрестка и, повернув голову, посмотрела на вывеску со свиным хвостиком. Для завтрака было уже поздно, для обеда рано. Принцесса подошла к таверне: старые крепкие деревянные балки, масляная лампа над входом, забранные по диагонали деревянными рейками окна. Солидное заведение, и запах доносится вкусный. Принцесса попробовала прочитать название, вырезанное на широкой доске над входом. Без толку. С тем же успехом она могла пытаться составить фразу из голубиных следов на снегу.

Она поднялась на крыльцо и открыла дверь: прямо вперед шел довольно широкий проход. Справа стена, вдоль нее лавки, а в середине открытая дверь в кухню, где что-то двигалось, кипело и благоухало. Слева большой пустой зал со столами. Пол в зале был выше, чем в проходе, туда вели несколько ступенек напротив кухонной двери. От прохода зал отгораживали перила, так что принцесса разглядывала его в промежутки между резными балясинами: девушка в белом платке и сером платье мыла столы.

Впереди была дверь на задний двор, рядом в углу висели какие-то плащи или просто старые занавеси.

– Шедо жлеване? – спросил парень, вышедший из кухни.

Принцесса покачала ладонью и вышла на улицу. С дальнего ее конца доносился еще более вкусный запах – запах свежевыпеченного хлеба. Принцесса прошла вперед и заглянула в открытое окно пекарни. Она была на самом углу с той улицей, по которой они с Кайдумом поскакали на лошади, когда она затащила его со скамейки на седло. К перилам крыльца была привязана корова.

Принцесса посмотрела в большие глаза и почувствовала какую-то родственную связь. Здесь в Орожане она так же бессловесна, так же неуклюжа и так же неприкаянна. Единственное различие между ними было в том, что у коровы ресницы длиннее. Корова понимающе кивнула и пошевелила большими ноздрями.

Принцесса оперлась плечом на стену дома. Страшно сказать, но такое острое одиночество она чувствовала последний раз, когда в полной мере осознала, что у нее нет мамы. Говорили, что она была родом из далекого края, который называли Белоречьем. Принцесса даже не знала толком – название это страны или там действительно текут какие-то белые реки. Корова еле заметно пожала плечами, она тоже не знала. Мама стала королевой Арранты, сменила далекое имя Аннина на Эйна и умерла от простуды, когда самой принцессе было четыре. Все, что от нее осталось – смуглая кожа и темные глаза самой принцессы и кольцо с одним большим и четырьмя маленькими камешками. В замке еще осталась шкатулка, на которой вычурными буквами было написано: «Дыхание согревает ветер». Никто не знал, что это означает. Корова обдала принцессу длинным выдохом. Он согрел принцессе ладонь и часть живота, но на целый ветер тепла не хватило бы даже у нее.

Принцесса стояла у незнакомой пекарни в чужом городе враждебной страны без всякого