Кто свергал Николая II и рушил империю? - Валерий Евгеньевич Шамбаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А тем временем Ленин и Рахья пришли в Смольный. Воспользовались толчеей у входа, проскочили в здание. Ленин нежданно нагрянул в штаб ВРК, ошеломив Троцкого, и выложил свой козырь: в Петроград движутся крупные силы. Причем верные лично ему. Начинать восстание он потребовал немедленно. У Троцкого случился нервный припадок: еще вчера, на заседании Петроградского Совета, он заявлял, что «вооруженный конфликт накануне съезда не входит в наши планы». Но сейчас оказался вынужден уступить Ленину верховное руководство. А значит, и первое место в будущей власти.
Только теперь полетели команды — вперед! Ночью отряды ВРК разошлись по городу занимать важнейшие объекты. Стоит отметить, что решение Ленина, вызвавшего подмогу из Финляндии, в любом случае оказалось. Невзирая на работу, проделанную Троцким, сил у ВРК оказалось совсем мало. Вызвать матросов Кронштадта до сих пор никто не удосужился. А части Петроградского гарнизона, хоть и признали подчинение ВРК, но помогать большевикам не спешили. Объявляли «нейтралитет» и сидели в казармах. Выжидали — чья возьмет?
Но от июльского беспорядочного мятежа картина отличалась, как небо и земля. Действовали небольшие группы, от 10 до 50 человек. Однако они по единому плану занимали телеграф, телефонную станцию, банки, вокзалы, мосты. Иногда они даже открыто сменяли прежние караулы — у большевиков оказались все гарнизонные пароли на эту ночь. Кто разработал такой план? Сугубо штатский Ленин? Очень похоже, что его не случайно навещали «финские товарищи», прекрасно говорившие по-немецки. Впрочем, в Питере были и другие германские профессионалы.
Происходило все тихо, спокойно. Город спал, а его захватили за несколько часов! И если у большевиков на начальном этапе было совсем мало сил, то у Временного правительства их вообще не оказалось. Керенский начал предпринимать хоть какие-то действия только в 4 часа утра, когда почти все ключевые объекты в городе уже были в руках большевиков. Из Генштаба он стал рассылать приказы по казачьим частям и юнкерским училищам, призывая их на защиту правительства. Но в октябре 1917 г. юнкера были из студентов, гимназистов. Многие только начали учебу, не умели заряжать винтовки. И вдобавок, на них тоже распространялась армейская «демократия». В училищах собирались юнкерские комитеты, обсуждали — выступать или нет? Выносили на общие собрания…
Ставке Керенский тоже приказал выслать войска. Но в Могилеве, в штабе генерала Духонина, обстановку контролировал генерал Михаил Бонч-Бруевич. А ближайшим к Петрограду Северным фронтом командовал его приятель генерал Черемисов, которого большевики уже обработали и купили, посулив высокую должность. Приказ Керенского Черемисов не стал выполнять, а огласил солдатскому фронтовому комитету (он был большевистским). А когда в Ставке узнали об этом и запросили разъяснений, генерал ответил, что в Могилеве отстали от жизни, что в Петрограде уже другое правительство, и Керенский больше не Верховный Главнокомандующий — скоро на этот пост будет назначен он, Черемисов.
Лишь утром к Генштабу подошли некоторые подразделения юнкеров. Им поставили задачу вернуть телефонную станцию и телеграф. Сунулись туда, их полили пулями — а у многих юнкеров даже патронов не было, пошли назад. Но и Керенского в Генштабе уже не было. Он укрылся в американском посольстве, ему дали дипломатическую машину с флажком США, и министр-председатель сбежал — солгал первое попавшееся, будто едет встречать какой-то несуществующий батальон. Никаких инструкций своим помощникам Керенский не оставил.
На какое-то время взялся руководить его заместитель в правительстве, министр торговли и промышленности Коновалов. Но единственное, что он сделал, — отправил в отставку командующего Петроградским округом Полковникова, чем окончательно развалил попытки обороны. Уполномоченным по «водворению порядка» в Петрограде был назначен абсолютно штатский человек, министр государственного призрения Кишкин. Но в Зимнем дворце, где собралось правительство, главной фигурой стал не он, а два его заместителя — Петр Рутенберг и Петр Пальчинский (в ВПК он был зместителем Гучкова, а Керенский назначил его генерал-губернатором Петрограда).
Утром 25 октября через радиостанцию крейсера «Аврора», стоявшего в столице на ремонте, на весь мир разлетелось воззвание «К гражданам России! Временное Правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета — Военно-революционного комитета». В Петрограде было еще достаточно частей и училищ, которые с запозданием соглашались выступить в поддержку правительства. Но вся связь была в руках большевиков. Командиры, звонившие в Генштаб, получали фальшивые указания, что мятеж уже подавлен и помощь не требуется. Ближе к вечеру им стали давать другой ответ — что Временное правительство отказалось от власти, и защищать больше некого.
А само Временное правительство в Зимнем дворце оказалось отрезано от внешнего мира. Хотя никакой серьезной осады не было. Отряды ВРК выставили лишь патрули вокруг. Сквозь жиденькое оцепление проходили все, кто хотел. Но и серьезной обороны не было. На защиту дворца собрались несколько рот юнкеров, рота женского ударного батальона, две сотни казаков, добровольцы-офицеры. Зимний дворец не приспособлен для боя — множество окон, входов. А сборным гарнизоном никто не руководил, людей расставили кое-как, даже не покормили, сидели голодными.
Ну а в Смольном открылся II съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Опасения Ленина, что он мог проголосовать против переворота, оправдывались. Невзирая на подтасовки с мандатами, большевики не набирали большинство — у них было лишь 300 делегатов из 670. Заседание открыл Троцкий и с ходу зачитал воззвание о низложении Временного правительства. Эсеры, меньшевики, бундовцы возмутились. Заявляли, что большевики предрешают волю съезда. Лев Давидович цинично выкрутился: «Воля съезда предрешена огромным фактом восстания петроградских рабочих и солдат». Почти все партии в своих выступлениях осуждали большевиков.
Но в Смольном присутствовали и другие люди. Спрашивается: какое отношение к Советам имел полковник Раймонд Робинс? Однако он со своим переводчиком и агентом Алексом Гумбергом оказался на съезде. Причем был отлично информирован обо всем происходящем. Альберт Вильямс вспоминал — почти никто из делегатов не догадывался, что Ленин в Смольном, а Робинс и Гумберг об этом знали [24]. Всесторонней информацией об обстановке располагали и американские корреспонденты — их группа четко попадала именно туда, где в данный момент происходило самое главное [24, 66].
К вечеру силы большевиков стали расти. Из Выборга прибыли контингенты генерала Свечникова. В Неву вошли корабли с подмогой из Гельсингфорса и Кронштадта. А в городе уже пошли слухи, что большевики взяли верх. Воинские части, до сих пор державшие «нейтралитет», стали
