Два талисмана - Ольга Голотвина

— Но… — растерялся Ларш. — Ты… мы же — Дети Клана, мы давали Джангилару клятву! А у короля — талисман… это магия, мы же не сможем изменить королю, даже если захотим!

— Нарочно — да, не сможем. Но по глупости, по неосмотрительности сыграть на руку врагам… нет, мой мальчик, больше ни о чем не спрашивай. Незачем втягивать тебя в это…

И беспомощным, каким-то детским движением потер переносицу.

Ларш поглядел на руку дяди, на пальцы, затянутые в коричневую кожу перчатки. И тут его осенило.

Молодой человек сказал с искренним сочувствием, с желанием помочь:

— Дядя, а если заказать копию? Ну, хотя бы на время, пока настоящий не сыщется. Неужели нельзя найти ювелира, который умеет молчать и не хочет неприятностей?

Хранитель города побелел:

— Ты… ты догадался?

— Сложно ли догадаться? Ты в перчатках — а ведь не любишь их носить. А потому не любишь, что у тебя всегда на руке массивный перстень. Символ твоей власти. Ты его никогда не снимаешь, часто вертишь на пальце, особенно когда сердишься.

Хранитель прислонился к стене, словно его не держали ноги. Сердце Ларша заныло от жалости.

— Дядя, это всего лишь кусочек металла и камень. Его можно заменить другим…

— Нет, — глухо выдохнул Ульфанш. — Нет, это не кусочек металла. И его нельзя заменить.

Взгляд Хранителя стал цепким, оценивающим. Ульфанш смотрел на племянника, словно на незнакомца.

Наконец решился:

— Ларш, я в беде — и могу навлечь беду на Клан Спрута. Довериться некому: вокруг меня много врагов, явных и тайных. До сих пор им доставались лишь сплетни о моих изменах жене, а такие пустяки не повредят мне в глазах короля. Но если они получат хотя бы намек на то, что я натворил, в столицу наперегонки поскачут гонцы. Да, у меня есть те, кого я называю верными людьми. Я могу им поручить дела личного характера. — Ульфанш передернул плечами. — Но не положу им в ладони свою жизнь и честь. Вся моя надежда — только на тебя.

Ларш слушал молча. Он уже понял: веселая игра в стражника закончилась.

— Этот перстень — волшебный. Именно с его помощью Первый Спрут подчинил себе каменного великана. Перстень потому и служит знаком власти Хранителя Аршмира, что может стать ключом к обороне города. Если к Аршмиру подойдет вражеская эскадра, я прикажу — и навстречу захватчикам шагнет каменный гигант!

В глазах Спрута мелькнула гордость — но тут же Ульфанш сник.

— Вернее, я мог приказать это еще недавно. Проклятая девка Милеста украла у меня перстень. После спектакля я предложил ей зайти ко мне в гости. Она приняла предложение. Мы с нею всего-то и успели выпить по глотку вина — и я сразу уснул мучительным сном…

Ларш вспомнил рассказ Эрталы о ее тяжком сне в ту недобрую ночь.

— Кто знал, что кольцо волшебное? — спросил он дядю.

— Я и король… Я узнал об этом в день, когда мой отец снял с себя бремя власти и с королевского дозволения сделал Хранителем меня.

Ларш про себя отметил, что дядя успокоился — вот какими гладкими фразами изъясняется! Вероятно, для него было огромным облегчением выговориться.

Вслух юноша сказал:

— Одно из двух. Либо похитительница не знает ничего о каменном великане и попросту украла знак власти, надеясь получить выкуп…

— Ох, хорошо бы!

— Либо эта змея охотилась именно за талисманом. На кого-то работает.

— А вот это — катастрофа. Легко завладеть городом, если получить в союзники великана, громящего береговые укрепления… Мальчик мой, найди эту гадину! Найди перстень!

— Как она пришла к тебе и как смогла уйти? — спросил Ларш, чтобы выиграть время и собраться с мыслями.

— Я послал ей письмо через моего секретаря, — ответил Хранитель. — Просил, когда пир во дворце будет в самом разгаре, покинуть гостей и обойти дворец со стороны Грибоваренной улицы. Там сад, в заборе — калитка. У калитки ее ждал мой раб. Он немой, но слышит прекрасно и очень исполнителен. Если и удивился, что гостья ушла почти сразу, то спросить не смог, да и не посмел бы.

Ларш задумчиво кивнул.

— Да, дядя. Я постараюсь разыскать перстень.

В трапезной было жарко и душно. Невыносимо было слушать ползущие со всех сторон испуганные шепотки. Хотя Авита не пила ничего, кроме воды, она почувствовала себя опьяневшей — тоскливо, тяжело.

Художница, ответив на вопросы высокородного стражника, не стала возвращаться на свое место, а ушла на другой конец зала — туда, где ждали своей очереди актеры. Она села в углу и задумалась о том, как невесело ее встретил город. Она приехала в Аршмир так недавно, а видит уже второй труп. Причем умирают люди, на чью помощь ей хотелось надеяться. Верши-дэр мог оказать ей покровительство, взять ее в столицу. Тетушка могла приютить ее в своем домике.

Память метнулась к тому дню, когда Авита и Ларш сидели в чистенькой тетиной горнице. Мертвая Афнара лежала на кровати под светло-зеленым покрывалом. Ворот ночной рубахи, расшитой синими розочками, распахнулся, открыв желтую старческую шею. На лице покойной тетушки застыло удивление. Хозяйка дома рассказывала о своей жилице, но Авита слушала краем уха, думая про себя: удобно ли поправить ворот тетиной рубашки? Так и не решилась…

Внезапно Авита вздрогнула, выпрямилась, уставилась перед собой невидящим взором.

Одна мелочь, одна деталь, царапнувшая память… и вот уже потянулась ниточка от одной смерти к другой. Ниточка тоненькая, едва заметная… а может, ее и вовсе нет? Может, Авите в голову лезет ерунда?

Желание немедленно поговорить с Ларшем — он все знает, он поймет! — оказалось таким сильным, что Авита встала и подошла к молодому стражнику, который как раз вышел из соседней комнаты. И только тут вспомнила, что Ларш — племянник Хранителя города, сейчас он пытается разгадать тайну убийства знатного наррабанца. Кроме того, рядом был сам Хранитель. А потому девушка не стала высказывать свои странные подозрения, а учтиво поклонилась и спросила высокородного господина, нельзя ли ей отправить домой служанку — ведь та была в комнате для прислуги и ничего полезного рассказать не может…

— Да пожалуйста, — устало отозвался Ларш. — И сама можешь идти. — Он повысил голос, чтобы слышали все в трапезной. — Те господа, что уже изволили побеседовать со мною или с почтеннейшим Джанхашаром, могут покинуть Наррабанские Хоромы. И остальных тоже скоро отпущу.

Под говор гостей, обрадовавшихся концу заключения, Авита выскользнула за дверь.

Она разыскала Барабульку (которая была в ужасе от слухов, уже наполнивших каждый уголок Наррабанских Хором) и велела девчонке немедленно бежать в гостиницу, причем держаться людных улиц, чтоб грабители не отобрали корзинку с деньгами.