Ночная кобылка - Пирс Энтони

Но однозначного решения этой проблемы у ночной кобылки не было. А что, если Всадник вдруг рассвирепеет пуще прежнего и начнет кромсать тела королей и королев? Могла ли Аймбри позволить ему совершить такое? Аймбри снова погрузилась в мучительные раздумья, так как бремя власти теперь давило непосредственно на нее. Трудно было решиться на принятие окончательного решения, зная, что именно от него зависит судьба всего Ксанта.

– Не беспокойся, – сказала Сирена, прочитав мысли ночной кобылки. – Всадник ничего не сделает с телами наших монархов. Он держит их в качестве заложников. Сам-то он прекрасно понимает, что мы давно наслали бы на него тучу каких-нибудь гарпий и они разделались бы с ним в два счета, если бы там не было королей. Тем более, что он знает, что тела эти не представляют для него ни малейшей опасности. Все, что он должен сейчас сделать – хорошенько за ними присматривать, но только до тех пор, пока его друзья из Мандении не возьмут замок штурмом и не освободят его из западни, в которую он так глупо попал. Если карфагеняне проиграют битву, то тогда он сможет использовать королей как товар, чтобы выторговать себе в обмен на них свободу.

Да, аргументы Сирены были не лишены смысла, Аймбри согласилась с ними.

– В таком случае, нам нужно быстро подготовиться к осаде, – решила она. – Горгоне нужно расположиться там, где враги могут видеть ее, но так, чтобы они не смогли достать ее своими стрелами.

– Не беспокойся, – заверила ее Горгона. – Я сниму вуаль только тогда, когда покажутся эти жители Мандении. Я могу, к примеру, спрятаться за каким-нибудь деревом и время от времени выглядывать оттуда...

– Да, но тогда другие карфагеняне сразу заметят, что случилось с первым, – возразила Сирена, – а эти люди очень сообразительны и быстро находят противодействие угрозе своим жизням. Но я, кажется, знаю выход. Волшебник Хамфри изготовил заново мою волшебную арфу перед тем, как стал королем. Эта арфа сейчас как раз при мне, мое волшебство тоже ко мне вернулось. Поэтому сначала я заманю их, а ты потом...

– Сначала нужно попросить всех наших мужчин отойти на безопасное расстояние, – воскликнула Аймбри.

– Да зачем, мы и так все прекрасно знаем о Горгоне, – сказал Гранди, – с чего это мы вдруг должны смотреть ей в глаза?

– И все-таки, все мужчины должны отойти, – твердо сказала Аймбри. – Причем на такое расстояние, чтобы вы не могли слышать пения нашей Сирены. Ты, Гранди, сейчас выйдешь и отдашь такое распоряжение от моего имени. Отойдите все подальше и оставайтесь там до тех пор, пока кто-то из нас не разыщет вас там и не скажет, что все в порядке.

– Ну вот, а Удар как раз ушел на дежурство в лес, – сказала Танди. – Он собирался проверить, не пытаются ли жители Мандении подкрасться к нам откуда-нибудь с другой стороны.

– Да, Гранди, нам тут действительно придется подчиниться, – сказал Чет. – Ведь Аймбри теперь наша королева, нам нужно исполнять ее распоряжения. К тому же она права. Сейчас нам нужно поскорее предупредить всех и увести их подальше, в безопасное место. И еще, нам нужно еще разыскать Удара и тоже увести его.

– Мы даем вам столько времени, сколько возможно, – сказала Аймбри. – Теперь пришел черед такой битвы, которую могут провести только женщины, поскольку только на них не действует песня Сирены. – Тут ночная кобылка повернулась к Сирене: – Скажи им, что я права.

– Это действительно так, – подтвердила Сирена, – мое волшебство похоже на волшебство привидения Милли – я чертовски привлекательна для мужчин. Я думаю, что если был бы какой-то Сирена-мужчина, то он тоже мог бы зачаровывать всех женщин без разбору.

– Это было бы куда забавней! – со смехом воскликнул Гранди. В этот момент Горгона повернулась к нему, легонько касаясь рукой края вуали. Голем мгновенно вскочил на спину Чета, и они галопом понеслись под смех Сирены. Еще бы, у Горгоны было, чем припугнуть их.

Аймбри по-прежнему пребывала в раздумьях. Да, конечно, у них было прекрасное оружие, вернее даже, целая совокупность оружия в виде этих двух сестер, в то время как в манденийском отряде были одни только мужчины. Если бы только у них было сейчас чуть больше времени, чтобы как следует подготовиться к обороне.

Через несколько мгновений они уже засуетились, наскоро готовясь к отражению штурма, насколько им позволяло немногое отпущенное судьбой время. Как только солнце встало над лесом, позолотив листву ближайших деревьев, жители Мандении построились в колонну и двинулись к замку. Солнце играло на манденийских щитах, когда смертоносная колонна приближалась к стенам Ругна.

Кентавр Чем тем временем спряталась в дупле пивного дерева и являла защитникам замка карту того, как продвигались жители Мандении. Теперь оборонявшиеся могли отлично видеть каждого нападающего в отдельности, оставаясь при этом невидимыми для врагов. Сами карфагеняне тоже видели возникшую в воздухе подобно миражу карту, но на ней не были обозначены позиции защищавших Ксант, поэтому картой они не могли бы воспользоваться при всем желании. Жители Мандении недоуменно озирались по сторонам, пытаясь понять, откуда могла появиться эта карта, но кроме сотни толстых старых деревьев вблизи, которые уж точно никак не могли сочувствовать одной из воюющих сторон, они ничего не видели. Тогда жители Мандении рассредоточились и принялись тыкать в каждое дерево копьями. Иногда валилось какое-нибудь старое сухое дерево, сбитое сильным ударом манденийского копья. Но при таком упорстве они скоро все равно добрались бы до того дерева, в дупле которого сидела Чем.

Но тут вмешалась девушка-гном Голди. Глядя на представленную Чем карту, она взмахнула своей волшебной палочкой. Неожиданно налетевший откуда-то ветер подхватил жителей Мандении и швырнул их в воздух. Карфагеняне начали кричать от ужаса. Один карфагенянин, которого подняло особенно высоко, оказался выше верхушек деревьев, и его унесло куда-то вдаль.

Завоеватели тут же забыли о карте, сосредоточившись на новой, неизвестной пока им опасности. Они быстро обнаружили Голди, которая сидела высоко в ветвях огромного эвкалипта. Окружив эвкалипт, жители Мандении стали пускать стрелы, но они попадали в густую листву и не причиняли Голди никакого вреда.

Удивленные люди прекратили стрельбу, истолковав это как следствие случайно налетевшего порыва ветра. Им было невдомек, что дерево тоже было волшебное – оно по мановению палочки Голди сдвигало ветви и задерживало пущенные стрелы. Но потом манденийцы заметили, что ветра нет, а дерево шумело всей своей листвой, как бы в насмешку над завоевателями. Люди из Мандении поняли, что перед ними новый противник. Все деревья, росшие вокруг замка Ругна, могли передвигаться, они тоже были своеобразными защитниками Ксанта. Но манденийцы не стали приближаться к эвкалипту, что с их стороны было довольно благоразумно, а стали выжидать.

Тем временем жители Мандении подтащили новый запас стрел и снова стали прицельно стрелять по кроне дерева. Голди, используя волшебную палочку, отводила стрелы от себя в ближайшее озеро, в котором тоже жили какие-то чудовища. Но людей было слишком много, и вскоре они, расхрабрившись, подскочили к эвкалипту и стали взбираться на него.

Тут в дело вступила Блита. Она сидела на одном суку эвкалипта, и жители Мандении до сих пор не замечали ее. Блита держала в руках корзинку с собранными заблаговременно с вишневого дерева вишнями, которые могли лопаться с сильным грохотом. Блита стала швырять эти ягоды вниз, целя в шлемы людей из Мандении. Ягоды со стуком ударялись в шлемы, взрываясь и заливая лица солдат густым вишневым соком. Манденийцы падали вниз с большой высоты и больше уже для сражения не годились.

Но следующие манденийские стрелы полетели в Блиту. На этом суку было слишком мало листвы, чтобы защитить девушку, поэтому оставаться там было для нее слишком опасно. Но ведь это была не простая девушка, а девушка из Медного города, поэтому и тело ее было сделано из меди, и стрелы со звоном отскакивали, не причиняя ей вреда. Хотя кое-какой вред все же был – каждая стрела оставляла вмятину на теле Блиты, а это было ей не очень приятно. Разозлившись, Блита стала горстями швырять вишни в манденийских лучников, ослепляя их.

Тоже окончательно рассвирепев, жители Мандении построились в фалангу, подняли щиты над головой, чтобы защитить себя от падающих сверху вишен, и стали продвигаться к дереву. Подойдя к нему, они принялись своими мечами рубить ствол эвкалипта.

Под ударами оружия дерево застонало, издавая звенящие звуки. Было видно, что эвкалипту больно.

Блита тем временем спрыгнула на выставленные людьми в воздух над головами щиты и стала бросать вишни в щели между щитами. Бомбы-вишни взрывались теперь таким образом между землей и щитами – это было закрытое пространство, и потому взрывы казались более мощными. Щиты взлетали кверху, иные даже раскалывались. Повалил дым, сопровождаемый кашлем карфагенян. Но Блита тоже потеряла равновесие и упала куда-то в центр фаланги.