Я – княгиня Ольга. Первая женщина на русском престоле - Наталья Павлищева

Так думал византийский император Никифор Фока, а вот сам Калокир думал несколько иначе. Никифор Фока власть узурпировал, почему этого нельзя сделать ему, Калокиру? Киевский князь Сфендослав отличный полководец, грек много слышал о его военной хитрости и удачливости. Отлично, с его помощью Калокир въедет в Константинополь на белом коне. Это выгодно и князю оказав помощь Калокиру в получении константинопольского трона, он обретет надежного союзника. Грек уже мысленно делил с князем огромные пространства, которые один завоюет военными походами, а второй хитростью. Ради такого можно вынести и баню с мокрыми прутьями, и валяние в снегу. Дело было за малым – соблазнить, обмануть киевского князя. Калокиру даже в голову не приходило, что Святослав сможет разгадать его тактику.

Князь принял грека не сразу, тоже пришлось подождать. Святослав уехал проверять ловища. Грека удивляло то, что на Руси князья сами выполняют много работы, неужели это нельзя поручить другим людям? Зачем самим собирать дань, самим объезжать свои земли? Разве что показать себя, чтоб не забыли, как выглядишь? Непохоже, у Сфендослава выезд не парадный.

Но очень долго размышлять Калокиру не пришлось, недаром князя Святослава прозвали пардусом – рысью, передвигался тот действительно быстро и решительно. Уже вечером грек сидел в трапезной напротив князя и отвечал на вопросы о византийской армии. Странно получалось, с первых минут он словно держал ответ перед русским правителем за организацию греческих войск. И было совершенно непонятно, кто кого должен перехитрить. Калокир быстро понял, что Святослав думает так же скоро, как и двигается, что обманывать его не стоит, как только поймет, что говоришь неправду, перестанет разговаривать совсем. Греку поневоле вспомнилось то, что он слышал и о княгине Ольге, и о князе Олеге, которого русичи зовут Вещим, значит, предвидящим все наперед. Может, и Святослав так? Калокир мысленно одернул себя: что это он думает как язычник?

Когда Калокир завел разговор, уже наедине с князем, о возможности похода на болгар, тот засмеялся:

– А тебе-то что? Хочешь с моей помощью в Большой дворец въехать?

У грека пошли мурашки по коже, он замямлил что-то невразумительное. Синие глаза князя стали совсем насмешливыми:

– Да не бойся, здесь цареградских лазутчиков нет. – И вдруг лукаво подмигнул совсем стушевавшемуся Калокиру: – Я их недавно всех передавил.

У грека похолодело внутри, он с усилием взял себя в руки и вымученно улыбнулся. Если у князя такие шутки, то не зря ли он приехал сюда, не переоценил свои силы?

Святослав немного полюбовался смятением посла и вдруг захохотал:

– Что ты краснеешь, как молодая девка? Хочешь на трон? Правильно, мне он не нужен, а тебе в самый раз! – И вдруг Святослав стал серьезен. Эта мгновенная смена настроения и внешности испугала Калокира не меньше, чем упоминание о придушенных лазутчиках Византии. А князь продолжил: – Если клятву дашь на Русь больше не налезать и дань платить честно, помогу. Меня тоже давно Дунай манит, там хочу свою столицу поставить.

Калокир смотрел на князя во все глаза и не мог понять, серьезно ли тот говорит или издевается над собеседником. Но Святослав спокойно продолжал рассказывать, что к походу практически готов, хотя денег, присланных византийским императором, просто мало, посол мысленно ахнул, он привез 15 кентенариев, греки никому не платили в качестве подкупа больше. Но, похоже, князь и не ожидал от Византии оплаты, Калокиру показалось, что Святослав направил бы свои войска на Дунай и без его подсказки.

С этого дня началась немного странная дружба между киевским князем и греческим посланником, дружба, приведшая их обоих в Переяславец, после чего один оказался в изгнании, а второй погиб из-за предательства.

Глава 69

Ольгу беспокоила эта дружба, она позвала к себе Михая, старого грека, который постоянно ходил в Киев с товаром и часто бывал у княгини, подробно отвечая на ее расспросы. Именно он помог организовать обучение мальчиков, он учил Ольгу всему новому, что появлялось в Царьграде, его княгиня могла спрашивать даже о тайном. Грек был очень хитер, никогда не выдавал ненужного, но чтил власть, переданную по праву, а потому мучился при одном упоминании Романа Лакапина и Никифора Фоки, слышать не мог ни о Зое Карвонопсиде, ни о Феофано.

Купец пришел с подарками, но княгиня лишь кивнула в ответ, оба хорошо понимали, что главным подарком Михая будут сведения, которые он расскажет Ольге, а в ответ княгиня позволит в очередной раз торговать беспошлинно на Подоле. Это было привилегией умных людей, к такому приучил купцов еще князь Олег, а Ольга подхватила. Накладно, зато знала все, что творится в цареградском Большом дворце.

Михай низко склонил голову, кланяясь не просто правительнице огромной страны, но прежде всего умной женщине, которая и в свои весьма преклонные годы прекрасно справляется с управлением этой страной, грек даже украдкой вздыхал – нет в Византии таких женщин, каждая умница и красавица норовит лишь ухватить себе кусок власти и богатств, совершенно не заботясь о Византии в целом.

– Здрава будь, княгиня.

– Будь здоров и ты, – кивнула в ответ Ольга.

Разговор пошел, конечно, о византийских императорах. Константина Багрянородного, его тестя узурпатора Романа Лакапина и даже сына Константина Романа Ольга видела сама, но ни Феофано, ни тем более Никифора Фоку не знала. Михай подробно рассказывал, как женился сын Константина Багрянородного на красавице из простой таверны Анастасии, взявшей имя Феофано; как супруга быстро встала впереди самого императора; как после его неожиданной смерти (грек, понизив голос до шепота, доверительно сообщил, что есть те, кто считает Романа отравленным) не отдала власть сыну Василию, а вышла замуж за престарелого полководца Никифора из рода Фок и сделала императором его. Ольга расспрашивала, куда деваются императоры, сошедшие или изгнанные с трона, например Роман Лакапин, который звал ее в жены. Михай передавал рассказы о Принцевых островах, конечно, сам он там не бывал, это место ссылки императоров и их семей, но, понимая, что рано или поздно это заинтересует его владетельную слушательницу, грек постарался расспросить сведущих людей. Сведения давались недешево, не одна золотая монета зазвенела в кармане осведомителя, но теперь это сторицей окупится в Киеве. Михай из всего умел извлекать выгоду, когда-то давно он понял, что умная княгиня очень дорого ценит именно информацию и готова платить, потому нашел способ показать ей свою осведомленность. Тогда понял и другое – Ольга не потерпит пустой болтовни, ей нужны не красивые сказки, а настоящие сведения. Грек никогда не занимался предательством, хорошо понимая, что княгиня не любит наушников, зато много и охотно расспрашивает о состоянии дел на рынках Константинополя, о ремесленниках, о том, как и чему учат в Византии детей богатых родителей. Она никогда не спрашивала о жизни императоров, особенно их жен, и только теперь вдруг поинтересовалась.