Секс и ничего личного - Яна Ясная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иногда эта простейшая манипуляция срабатывала. Дядя любил, когда я признавала его воспитательный гений и вообще говорила ему о том, какой он молодец и как все делает правильно.
— Квартира? — переспросил дядя, и мой желудок скакнул к горлу. — Да на хрена мне сдалась эта квартира? Она стоит сантимы по сравнению с тем, сколько я должен. И должен по твоей вине, Кэсс. Если бы ты осталась, мы бы все наладили, будущее для нас обоих, но не-ет, ты решила, что твое будущее важнее, чем жизнь какого-то левого родственника так? А теперь вдруг решила оценить мои старания? И кто тебе мешает учиться? Не хочешь вылететь из Академии — все просто! Делай нормально свою работу и не попадайся! Пара-тройка дел и все, твоей драгоценной учебе ничего не угрожает, а драму-то вокруг развела…
— Одно дело.
— Что?
— Ты говорил, что тебе от меня нужно одно дело, — устало повторила я, понимая, что шансов нет. Бесполезно.
— Да когда я тебе такое говорил? — мгновенно взвился дядя. — У тебя не только с мозгами, но и со слухом плохо? Я тебе ясно сказал, я должен деньги и большие и если не верну всю сумму, то мне конец! Ты чем слушаешь вообще? Конечно, зачем меня слушать, только и мечтаешь, чтобы я сдох, верно?
— Я этого не говорила, — сказала я и сама себя одернула. Дура, молчи. Не втягивайся.
— А мне плевать, что ты говорила или нет, у тебя все на роже написано. В общем, Кэсс, ситуация простая. Или ты берешься за голову прямо сейчас, или я иду в полицию с чистосердечным признанием.
Я недоуменно моргнула.
— Что?..
— Что? Что ты глазами лупаешь, идиотка? Ты думаешь, я шутил, когда говорил, что моей жизни угрожает опасность? Ты знаешь, какой именно с меня требуют долг? Тебя же, дрянь неблагодарную, волнует только твое драгоценное будущее! А что твоему дяде могут в любой момент оторвать голову за одно из наших с тобой общих дел — общих, слышишь! — тебе же плевать! А между прочим, я уверен, что это ты тогда наследила в том сейфе! Это из-за тебя на меня вышли, и требуют компенсировать сумму нанесенного нами ущерба! Ну, вспоминай, город Сарла, особняк Шанталь!
— Сарла, Шанталь...
Я ненавидела себя за то, как сейчас звучит мой голос — как комариный писк. Ненавидела, что дала втянуть себя в диалог. Понимала, что не должна участвовать в обсуждении — и не могла прекратить в нем участвовать. Запущенные дядей мысли неслись по накатанным им глубоким колеям, и не могли вырваться.
И я вспомнила. Город Сарла, особняк Шанталь, сделка о вливании одного фармацевтического производства в другое.
Понимая, что говорю не то и не так, что надо как-то иначе, я словно со стороны слышала свой заторможенный голос:
— Но ты же говорил, что с того дела мы получили мизерную прибыль.
— Идиотка! — Заорал дядя. — Боги, ну почему, почему мне досталась такая идиотка! Неужели я не заслуживаю кого-то более… Кого-то, кто интеллектуально отличается от улитки!
Нависая надо мной, дядя орал мне в лицо:
— Дура! Это наша прибыль была мизерной, наша! А они требуют возместить понесенные ими из-за разглашения убытки! И это такая сумма, которую ты, своим улиточным мозгом, не сможешь осознать никогда!
И, наоравшись, дядя резко, словно щелкнув переключателем, успокоился. Повеселел, как нососавшийся крови вампир.
— Ну, ничего! Больше пяти лет мне не дадут. А там и срок можно будет скостить примерным поведением. Я тебя зря, что ли, заставлял юриспруденцию зубрить? А в тюрьме мне будет безопаснее, чем на свободе. В тюрьме они меня не достанут. Не станут связываться. И за это время, глядишь, что-то придумаю… но раз уж я иду признаваться, то буду признаваться во всем, дорогая. И в том, кто, когда и как мне помогал. Не хочешь же ты, чтобы я врал правосудию?
Яд сочился из его слов, окутывал мозг, сковывал тело. Ложь и правда смешивались в ядреный коктейль. Ведь кстати да, именно благодаря дяде и тому, что он заставлял меня зубрить право, я поступила. “Если ходишь по грани закона”, — любил повторять он. — “Надо точно знать, что тебя ждет по обе стороны”.
Тогда мне еще очень хотелось верить, что мы на грани, а не за ней.
— Я была несовершеннолетней. И под твоей опекой. У тебя не получится утянуть меня за собой.
Дядя внезапно улыбнулся. Лучистой, довольной улыбкой, от которой мороз по коже.
— Ну как же, девочка моя, ты разве забыла о всех тех делах, которые мы провернули с тобой не далее как прошлым летом? А четыре месяца назад?
— Какое прошлым летом? Какие четыре месяца?.. да мы только встретились пару месяцев назад спустя почти три года.
— Удачи доказать это в суде, моя дорогая, — он продолжал улыбаться.
И я поняла, что он что-то приготовил. Что-то отвратительно мерзкое. Он действительно собирался сесть и подставить меня так, чтобы я тоже села, если я не соглашусь на его условия.
Странно, но я не отловила внутри даже слабого эха голоска, который шептал бы мне: “Подумай. Вы же ни разу не попались. Если быть аккуратной, то можно поучаствовать действительно еще разок. Выиграть время…”
Этот вариант был настолько невозможен, что даже повернуть голову в сторону его рассмотрения было противно.
И я просто встала, повернулась спиной —
