Призраки Фортуны - Дмитрий Полетаев

Одет красавец был необычайно ярко. Из-под камзола небесно-голубого цвета, расшитого по контуру серебряной нитью, выглядывал золотой парчовый жилет. Панталоны и белые чулки обтягивали его стройные ноги. На левом боку, на широкой, расшитой золотом перевязи висела миниатюрная шпага с тяжелой, украшенной алмазами золотой гардой.

«А ведь я, пожалуй, уже не в девятнадцатом, а в восемнадцатом веке…» — продолжая незаметно разглядывать вошедших, пришел к заключению Дмитрий.

Лена-Ольга, в отличие от одетого как на парад спутника, была в неглиже. Ее пеньюар цвета «бедра испуганной нимфы», как говаривали в те времена, казалось, сам по себе парил вокруг фигуры, держась только на роскошном бюсте и на «честном слове». Но на этом пикантная небрежность ее туалета заканчивалась. Волосы Лены были собраны в высокую прическу, кокетливо украшенную букетиками цветов и перевитую жемчужной ниткой.

Вошедшие на мгновение остановились у входа, присматриваясь к замершему в постели Дмитрию. По каким-то неуловимым признакам, которые он и сам бы затруднился объяснить, Дмитрий пришел к выводу, что пара явно находилась «в отношениях». При этом более всего его удивил тот легкий укол ревности, который он при этом испытал.

Ольга-Лена подошла к окну и отодвинула тяжелую портьеру, а незнакомец приблизился к кровати. Дмитрий не шевелился и пытался даже не дышать.

— Дорогая, совсем не обязательно было укладывать вашего героя к себе в постель… — вальяжным полушепотом произнес красавец.

От неожиданности Дмитрий чуть не выдал себя. Он ожидал все что угодно, но только не то, чтобы вошедшие заговорили по-английски.

— Не будьте занудой, милорд! — с чувством собственницы, обхватив красавца за талию, ответила Ольга. — Вы прекрасно знаете, что в последнее время я предпочитаю исключительно вашу постель! И разве это «мой» герой, а не «наш»? Да и потом, он был ранен, бедняжка. Этот ваш мужлан, Сайрус, чуть не покалечил его!

Красавец сделал неудачную попытку отстраниться и вздохнул:

— Голландцы все мужланы, моя дорогая, а Сайрус действительно бывает невыносим… Однако вы говорили, что он уже должен был прийти в себя… Что-то непохоже…

— Не переживайте, все, что я вам обещаю, я в отличие от некоторых выполняю…

Красавец поморщился:

— Олли, ты бываешь несносна! Ты тоже прекрасно знаешь, что деньги тебе будут доставлены. Не моя вина, что приходится сидеть в этой варварской стране, где даже банковская система находится на примитивном уровне.

— Я не о деньгах, Чарльз. Ты прекрасно знаешь, что деньги меня не интересуют. Я люблю тебя! Ты обещал, что я стану твоей женой. Я люблю тебя, Чарльз! Боже мой, как мне все здесь осточертело!

— Я тоже люблю тебя, Олли! И уверяю, что, как только мы закончим нашу миссию, ты станешь леди Уитворт. Потерпи немного! Сейчас прежде всего тебе надо связаться с сэром Найджелом, чтобы понять, что нам делать дальше…

При этом красавец небрежно кивнул в сторону затаившегося в перинах пленника.

И тут Дмитрия осенило. Частички пазла, над которыми он усиленно ломал голову последний час, вдруг будто сами собой встали на свои места. Занятия в академии, да и страсть Дмитрия к истории явно приносили свои плоды.

«Чарльз Уитворт! Посланник британского правительства при дворе Екатерины и затем Павла. А это, значит, Ольга Александровна Жеребцова. Его любовница и сестра самого Зубова! Вот тебе и Ленка-цветочница! Так это, значит, я спал с… Ни хрена себе!» — Дмитрию показалось, что еще чуть-чуть — и он сойдет с ума.

Тем временем Ольга, обиженно надув губки, плюхнулась с ногами на оттоманку. Пеньюар съехал в сторону, оголив ее красивые длинные ноги. Не в силах устоять перед открывшейся взору картиной, лорд Уитворт, вздохнув, присел у нее в ногах. Видимо, собираясь как-то успокоить свою строптивую герлфренд, он запустил руки под пеньюар. Ольга изогнулась и часто задышала. Но шпага, очевидно, мешала лорду, поэтому он, на секунду оторвавшись от своей соблазнительницы, одним движением снял ее с плеча и кинул перевязь на пол.

Дверь оставалась открыта, лорд с головой «утонул» в розовом облаке «испуганной нимфы», шпага лежала с ним рядом…

«Сейчас или никогда!» — решил про себя Дмитрий.

Он помнил, что права на ошибку у него нет.

Глава шестая

Следственный эксперимент

Наше время. Санкт-Петербург. Английская набережная

Особняк, входная дверь которого оказалась в 1825 году временным порталом, стоял там, где ему и было положено, на Английской набережной. Несмотря на то что советские времена не очень благоприятно отразились на дворцовой архитектуре Петербурга, здание сохранилось.

Здесь уже вовсю кипела работа. Под предлогом срочных ремонтных работ строение было освобождено и оцеплено. До прибытия основных сил из Москвы, из главного управления ФСВ, детальным изучением всех дверных пролетов занималась бригада реставраторов из Эрмитажа под присмотром специалистов из Академии Времени. К тому времени, как к зданию подъехали Шуранова с Четырнадцатым, реставраторы готовились снимать «наслоения времени» в виде краски и штукатурки со всех подъездов дома. Приезд Четырнадцатого упростил задачу — он сразу указал на нужную дверь. В наше время это был дежурный вход со стороны переулка. Сохранилось и крыльцо с высокой первой ступенькой, которую обычно делали вровень с подножкой карет, чтобы ступать на крыльцо, не касаясь «бренной земной поверхности» и не пачкаясь в грязи и лошадином навозе. Несмотря на то что крыльцо было изрядно исковеркано за годы ремонтных надругательств и недавно выкрашено в грязно-розовый цвет, Четырнадцатый его сразу узнал.

Фотография на «рабочем столе» айфона Дмитрия сразу привлекла внимание Дарьи Валентиновны. Несмотря на отсутствие опыта в любовных делах — Дарье Валентиновне пока все еще было не до того, — молодой женщине, однако, сразу показалось странным, что мужчина, находясь в состоянии совершенно очевидной, всем известной влюбленности, так трепетно хранит образ своей бывшей возлюбленной. Житейского опыта Дарье Валентиновне, может, и не хватало, зато научного было в избытке. С точки зрения мужской психологии это было необычно. Могли быть, конечно, всякие отклонения и извращения, но Сорок первый, насколько она могла судить, был вполне нормальным, с допустимым количеством комплексов и вполне предсказуемым.

Наличие этой фотографии, причем одной, было той деталью, которую склонный к логическому анализу мозг Дарьи Валентиновны выделил сразу. Она проверила весь фотоальбом айфона Дмитрия. Фото блондинки более нигде не повторялось. Везде царила Марго. Не долго думая, прямо с борта самолета «подозрительная фотография» была переправлена в Центр. Когда самолет шел на посадку, то есть примерно через полчаса, у Дарьи Валентиновны уже был результат. «Прогнав» присланное ею фото блондинки через сравнительный анализ изображения с мегатоннами визуальной информации, заполонившей Интернет, суперкомпьютер ФСВ достаточно быстро выдал ответ.