Отыгрывать эльфа непросто! - Леонид Кондратьев

Так вот. Загрузили капитана, потом старшина долго дергал винт этого агрегата, в попытке завести мотор. И наконец, через несколько минут мучений, треща всеми пятью цилиндрами и оплёвывая окружающих маслом, этот пепелац взлетел. И довольно быстро растворился в вечернем небе, плавно переходящем в ночное….

Дальше? Дальше было не особенно интересно. Вернулись в лагерь. Олег отбил шифровку о том, что капитан успешно вылетел, и повторил сообщение о районе встречи и маршруте следования. А старшина принялся изображать из себя повара. Во всяком случае, получилось у него довольно съедобно. Единственное но — на поздний ужин я лично впервые ел гречневую кашу с мясом, состоящую почти из одного мяса, причем копченого. Ничего — прижилось и в желудке не шевелилось. После ужина отправил всех спать, вызвавшись сторожить первым. День был просто до такой степени насыщенным событиями, что на разговоры не потянуло даже Сергеича, не говоря уже о рядовых. Видимо им на этот день хватило впечатлений от действий Духа Чащи, а я набегался и наговорился так, что ощущал себя хорошим таким, ошкуренным, березовым поленом. Не знаю, от чего в моём перегруженном мозгу возник такой образ, но судя по ощущениям, подходил ко мне он на все сто.

Честно отсидел половину ночи, вслушиваясь в лесную тишину и периодически морщась от писка пролетающих летучих мышей. Пару раз неподалёку пытался поухать филин, но запущенные, в примерном направлении — на слух, три сосновые шишки заставили этого пернатого Шаляпина перенести место своего концерта. С трудом дождавшись конца своей смены я растолкал Юрика и, всучив ему пулемет, с чистой совестью отрубился….

Утро началось отвратно до невозможности — мне было так хреново, что хоть стреляйся. Нет — тело не болело, болело что-то такое, чему я даже не мог подобрать название. Представьте, что боль занимает не только внутренности, но и слой воздуха над телом на толщину сантиметров десять. И к тому же сильно болит голова. Причем ТАК, что глаза открыть больно. Да еще это солнце — мать его. Хумансы вокруг шебуршатся, старшина раздает утренние подзатыльники и отправляет всех толпой на заготовку дров. Выслушиваю эту утреннюю перебранку и про себя желаю им всем провалиться сквозь землю. Кое как переворачиваюсь на правый бок и поглубже накидываю на голову капюшон плаща. И так хреново, а еще эти тут. Полежать удалось не больше минуты. Старшина — Свет его забери! Участливый наш! Решил выяснить, что это с командиром. Не видит что ли, что человеку, тьфу — дроу, хреново. Так нет — надо потормошить, спросить, как себя чувствую! Если бы не было так фигово, если не сказать жестче — прирезал бы скотину и сказал бы, что сам на нож тридцать семь раз упал. А с чего это меня так ломает? Нельзя ли поправить ситуацию? Отмахиваюсь от суетящегося старшины и кое-как встаю на колени. Сорванным от боли шёпотом читаю лечебное заклинание… Еще раз… И еще раз… С каждым разом мне становится все хуже и хуже. Хоть мне и больно до такой степени, что перед глазами плывет красный туман, но я всё равно начинаю ржать, как ненормальный, захлёбываясь смехом и слезами. Просто на ум пришел старинный бородатый анекдот про лося — 'Я пью и пью — а мне всё хуже и хуже!

Резко оборвав дикий смех, кстати, сильно напугавший старшину, я громко высказался:

— Твою ж мать!!! В центр мирового равновесия через тролью задницу! — Только хуже стало!

Откуда то пришло ощущение, что обычная лечилка тут не поможет, а только усугубит ситуацию. Внимательно прислушавшись к своим ощущениям, я очистил разум от всяческих мыслей и в каком-то закоулке памяти натолкнулся на расплывчатую мысль о том, что так выглядит и ощущается перенапряжение энергооболочки. С одной стороны это хорошо — по аналогии с мышцами, она накачивается. Но с другой — боль от мышц можно хоть унять массажем, горячей водой или лечебным заклятием, а эту — фигушки. Любое применение магии только усугубляет положение. А я, идиот, не разобравшись, еще заклятиями раскидывался.

Никакие лечебные заклинания здесь не помогут, только некоторые отвары, в частности травяные чаи, могут слегка приглушить болезненные ощущения. И самое поганое, что ни спать нельзя, что сознание терять нежелательно — может максимальный объём маг-резерва уменьшиться. Хочешь, не хочешь — двигаться надо. Дополнительно зашипев на старшину, я поднялся на ноги и поковылял к костру, одновременно пытаясь копаться в разгрузке в поисках заначенных в процессе поиска алхимкомпонентов травок и взглядом ища котелок. Котелка у костра не оказалось и, порывшись, в отчаянии, в наваленных рядом вещах, я обернулся к старшине, пытаясь сквозь мутную кровавую линзу боли вытолкнуть из себя слова человеческого языка.

— Стархшина! Ссвет тебья сабери! Гхде кхотелокх?

Немного испуганным и одновременно озадаченным голосом он ответил:

— Командир, так это — я его ребятам поручил почистить — с утреца, Гена обещался чайку сотворить. Что с тобой такое? Может помочь чем?

— Ссвет! Чхем ты мне поможешь. Откат это — перенапрягся я вчера с магией. Вот теперь хреново мне — очень! Отвар поможет, но некоторые — Свет! — хумансы — Рррр! Как мне хреново! Отправили других — Ллос их залюби! — хумансов, мыть этот — Грёбанный котелок!!! — На последних фразах я уже полностью сорвался на крик. Усевшись спиной к костру, я обхватил голову ладонями и сильно сжал — так хоть чуть-чуть, но было легче.

После моей тирады засуетившийся старшина начал пчелкой порхать в груде сложенных вещей и буквально через минуту появился с алюминиевой кружкой. Победно ее вскинув, он скороговоркой высказался:

— Ничего, голь на выдумки хитра — сейчас выкрутимся.

Налив в кружку воды и пристроив её рядом с костром, он сел на корточки и принялся раздувать угли.

— Сейчас, сейчас! Потерпи, командир, сейчас сделаем мы твой отвар.

Кое-как распалив остатки костра, Сергеич пристроил кружку и, засыпав протянутые ему дрожащей черной рукой травки, пристроился рядом со мной на земле.

— Подожди минутку.

Ответом ему стал мой тихий голос, прошипевший сквозь зубы:

— Подошду, если раньше не сдохну…

Процесс ожидания был неожиданно скрашен серьезными мыслями, зашевелившимися в моей голове на фоне головной боли.

Логически рассуждая — получается следующая неприглядная картина:

В отношении самоизбранного Главы Дома — дом из двух членов? Звучит-то конечно красиво, но так как меня понесло в политику, это принесет довольно большие проблемы. Организация стоянки маленького партизанского отряда это одно, а столица тёмноэльфийского Дома это совсем другое. Нет не только людей, нет зданий, нет чиновничьего аппарата, нет законов — из всех атрибутов государственности в наличии только глава. Кажется мальчик еще не понял, в какую каку ввязался.