Наши в космосе - Даниил Клугер

— Как же это — коммуняки?! — Моськин чуть не упал.

— Да их же вне закона объявили, — выдохнула Вера.

— Ох, милая, — повернулся в ее сторону Сашка, — вспомнила! Когда это было? С тех пор коммуняки, окрепли, перекрасились, и в этом году они победят на выборах. Будут управлять всем российским космосом. Но мы — рулевые — останемся в качестве мощной оппозиции, и сегодня просим вашей поддержки.

Да, они теперь все шестеро, включая комитетчика, Ярославского, готовы были против коммунистов выступать с кем угодно — последний вольный год не шел ни в какое сравнение со всей предыдущей жизнью. Но обсуждать детали предвыборной борьбы после такого странного заявления вице-премьера, было просто немыслимо. То есть как это — коммуняки победят? Ведь это же катастрофа. Конец света. О какой оппозиции может идти речь? Съедят они любую оппозицию! К чему же тогда было это все: путчи, войны, кризисы. Дефолты, прости Господи!..

Примерно такие вопросы и были обрушены на златокудрую голову Сашки Французова.

— Несмышленыши вы мои, — ласково проговорил юный всезнайка. — Да это же политика. Между словами и делами дистанция огромного размерами! Какая разница, кто себя как называет? Есть у нас один в Державной Мысли, либералом себя зовет, демократом, Худощинский его фамилия, а как-то сидим обедаем, он мне — шасть! — тарелку борща в морду. Ну, я не растерялся и тут же всю кастрюльку ему на башку и надел!..

И Французов радостно заржал, хотя никто из экипажа торгового судна так и не понял, к чему это он рассказывал.

Никодим в простоте своей так и спросил:

— Ты о чем говоришь-то?

— А вы о чем?

— А мы, если честно, — выступила вдруг Надя, — говорим и думаем прежде всего о себе. О великой России как-то уже надоело, тем более, что мы тут послушали радио «Татарская волна», и нам рассказали, что Россия давно уже не великая.

— Но, но! Это вы мне бросьте! — погрозил пальцем Французов. — Россия всегда великая.

— Ну и хрен с ней, — вяло согласилась Надюха. — Ты вот лучше объясни, с нами-то что будет при этих ваших коммуняках?

— Ничего не будет. То есть все будет хорошо. Можете спокойно возвращаться на Землю.

— Да пошел ты! Там же у вас импичмент сплошной, а теперь еще и коммуняки у власти.

— Вот вы и не поняли ничего! Коммуняки-то теперь совсем не те.

— Неужели и торговать при них можно будет нормально? — капитан почему-то начал с этого.

— А что, — улыбнулся Сашка, — при советской власти вы плохо торговали?

— Да в общем-то хорошо, — согласился Никодим, — но тогда все хорошее незаконно было.

— Ну, значит, вам не привыкать. Теперь — то совсем никаких законов не стало. Каждый живет как умеет.

— И при коммуняках?

— Ну, конечно.

— Не понимаю, — вмешался Эдик, — а как же Комитет?

— Да забудь ты про тот комитет, парниша! У сегодняшней конторы свои дела — шпионов ловить, с террористами разбираться, а идеология теперь никого не волнует.

«Ой ли!» — подумал про себя Эдик. А сказал другое:

— Ну, хорошо. А как же будет с сексом при новой власти. Мы не хотим чтобы опять всё запретили: бордели, порнуху, ночные клубы со стриптизом…

— А никто и не запретит. Я же говорю, это новые коммуняки. Они же теперь все православные.

— Погоди, как ты сказал?! — Надя начала дико хохотать.

И за нее договорила Вера.

— Я тоже не поняла. Православие как-то связано с порнухой и борделями?

— Ну, конечно, связано, ё-моё!

Французов разговаривал с ними, как с малыми детьми, не уставая искренне удивляться запредельной наивности.

— Коммунисты, которые отошли от одного из главных своих принципов — борьбы с опиумом для народа, также легко отойдут и от других, они теперь и с обычным опиумом не слишком-то борются, и против сексуальной свободы ничего не имеют.

— Ну, тогда наливай, парень, — неожиданно успокоился капитан Казанов, а может, он просто утомился от серьезных разговоров.

И все как-то дружно забыли, с чего они начали. Даже сам Французов, у него лишь одно возражение нашлось:

— Погодите, ребята, я ведь только с дороги, дайте отдышаться. Я даже вам девушку свою не представил. Еще, чего доброго, подумаете, будто я на ваших претендую!

— Ну, ты урод! — возмутился Моськин, окончательно переставая воспринимать Сашку Французова как третьего человека во всем россиийском космосе (точнее, второго, потому что первый — не совсем человек). — Ну ты урод! Ты это что же, девушку в шлюзовой камере томишь?!

— Братцы, помилуйте. У нас ведь серьезные переговоры были — какие тут девушки?

«Неужели и правда были? — дружно подумал весь бравый экипаж «Паруса… опять коммунизма, что ли? С православно-сексуальным лицом?» Во какое название красивое!

— Девушка там не скучала, — продолжал меж тем Сашка. — Я ей телевизор оставил с прямой трансляцией импичмента. Ну, ладно. Ждите, сейчас приду.

— Э! — вспомнил вдруг Эдик, — а бортжурнал-то будете смотреть?

— Бортжурнал? — Французов был уже где-то далеко. — На фиг он мне сдался? Это я просто так сказал. Чтобы помнили барскую руку и не скучали в ожидании. Небось сами развлеклись, пока читали…

И вернулся он довольно быстро, минут через двадцать. В сопровождении умопомрачительной девицы, которая катила перед собой сервировочный столик с лучшими спиртными напитками мира и изящной легкой закуской. Сама девица выглядела еще более изящной и легкой, чем закуска, и одежды на ней почти не было — в строгом соответствии с православно-коммунистической традицией.

А потом вся компания перевела взгляд на первого вице-премьера Французова и ахнула — так он преобразился. В легкомысленных шортиках вместо чопорного официального костюма, только из душа, свеженький такой, синеглазый, розовенький, и светлые волосы еще сильнее закурчавились. Ну вылитый Эрот, вновь помолодевший! Даже крылышки мерещились за спиною, и только лука со стрелами не хватало.

А впрочем, шмалять в кого-то из лука было не актуально — все и так уже давно и всерьез влюбились.

Поэтому, как только увидели ангелочка, сразу построились в шеренгу и дружно, не сговариваясь, гаркнули:

— Здравия желаем, товарищ Эрот!

Киржач, 14–19.08.89

Дубулты, 25.11.91.

Москва, 19–25.06.99

Коротко об авторах

Ирина Молчанова (составитель)

Ант Скаландис

Антон Викторович Молчанов

Россия, 1.9.1960

Живет в Москве

Родился в Москве в 1960 году. По образованию инженер-химик (МХТИ им Д.И.Менделеева, 1983). Публицист, прозаик, редактор, сценарист. Секретарь Союза писателей Москвы, сопредседатель Совета по фантастической и приключенческой литературе и Международной ассоциации писателей-фантастов, член правления Литфонда. 1990–1992 — исполнительный директор редакционно-издательской фирмы «РИФ» при Всесоюзном центре детского кино Ролана Быкова, после реорганизации — ответственный редактор и PR-менеджер издательства «Текст». 1993–2001 — директор, главный редактор, начальник отдела в различных издательских и книготорговых фирмах; 2001–2002 — корреспондент отдела «Общество» «Литературной газеты»; 2002–2003 — шеф-редактор вкладки «PRO» газеты «Книжное обозрение»; 2003 — 2004 — руководитель PR-службы издательства «Вече». Первая публикация прозы в центральной прессе — 1986 год, «Химия и жизнь». Первый сборник рассказов — «Ненормальная планета», Москва, «Мир», 1989 (первый и последний сборник отечественного автора в издательстве «Мир») Первый роман — «Катализ» (журнальный вариант -1991- 93 г.г., Днепропетровск; полный вариант — М.: АСТ, 1996) Более сотни авторских публикаций в периодике и сборниках, также выступал в качестве составителя и литобработчика переводов. Автор нескольких популярных романов: «Спроси у Ясеня», «Заговор посвященных», «Меч Тристана». 1996 — участник проекта «Время учеников» (сиквелы к повестям братьев Стругацких) 1997 — 1999 — участник уникального проекта — создание романов-сиквелов к знаменитому «Миру Смерти» («Deathworld») в реальном соавторстве с Гарри Гаррисоном (США) — впервые в истории отечественной фантастики. Тираж книг на русском языке превысил 500 000 экз. 2000 — 2004 — сценарии телесериалов, документальных и художественных фильмов. В настоящее время — руководитель проекта «Фаэтон», вторая книга цикла «Дочь Нефертити» написана при его участии. «Еще совсем недавно я всех вокруг уверял в том, что научная фантастика, традиционная science fiction умерла как направление в литературе, — говорит Скаландис. — Однако, познакомившись с творчеством Татьяны Семёновой, я не только убедился в обратном, но и по-настоящему увлекся работой над этим удивительно смелым проектом».