Семьи.net (сборник) - Михаил Тырин

Схватив свои вещи, она проскользнула в ванную. В темноте на ощупь открыла дверцу стиральной машины, закинула одежду и обувь, поставила ногу, перенесла на нее вес – барабан чуть качался, но держал – согнулась пополам, грудью к коленкам, и втиснулась внутрь. Увы, дверца полностью не закрылась – девочка занимала все пространство, так что оставалось только молиться, чтобы никому не пришло в голову заглянуть в стиральную машину. Ноги мгновенно затекли, дышать можно было с трудом.

– Почему вы хотите забрать ребенка в интернат? А если ему там плохо? – раздался из комнаты голос Алины, видимо, соцработники начали обыск.

– Если ему плохо, то никто лучше психологов ему не поможет, – вкрадчиво, как душевнобольной объяснял баритон.

– Даже родители? Может быть, ребенок со своими особенностями, к нему нельзя применять общий подход.

– Во всех интернатах есть специальные группы для детей с особенностями психики, есть комнаты релаксации и специалисты. Если вы действительно хотите помочь девочке – отдайте ее нам, мы знаем, что делать, мы профессионалы.

Затем Шуша услышала уже из другой комнаты:

– А если я хочу ее удочерить?

– Пожалуйста! Только мы же сейчас не решим с вами этот вопрос, правда? Это займет какое-то время, оформление документов, комиссия… ну, обычная бюрократия. Ребенок не может это время жить у вас, вы же понимаете? Он побудет в интернате, а когда все формальности уладятся – вы сможете на выходные забирать его домой, – снова пояснил баритон.

– Только на выходные? А на будни нельзя, что ли?

Тут вступил бас:

– А вы безработная? Боюсь, это осложнит процесс удочерения.

– Нет-нет, – поторопилась разуверить его Алина. – Я работаю.

– Как же тогда вы сможете забирать ребенка в будни? С кем он останется, когда вы уйдете на работу? Вы в курсе, что детей до шестнадцати нельзя оставлять дома одних – это небезопасно?

– Да, конечно, извините… – пробормотала Алина и замолчала.

В ванную зашли двое – трое в ней просто не поместились бы. Шуша увидела высокие черные ботинки с заправленными в них брюками, вспомнила, как люди в такой же форме забирали ее у родителей, она орала и брыкалась, отец пытался защитить, но получил резиновой дубинкой по голове и животу и скорчился на газоне. Мама, стоя на коленях, заламывала руки, умоляя не забирать дочку, но те тоже сказали, что у них ордер. Больше девочка родителей не видела. Шуша знала точно: если бы они были живы – они бы ее нашли и забрали.

Мышцы сводило от неестественного положения, но Авдеева не шевелилась: только бы не выдать себя! Потоптавшись, соцработники пошли на кухню, и Шуша судорожно глотнула воздуха: даже не заметила, что перестала дышать. Под звон кастрюлей и недовольный мяв потревоженного кота обыск закончился.

– Приносим извинения, но вы понимаете же, что это наш долг, – нисколько не ощущая себя виноватым, произнес бас положенную фразу. – Надеемся, что не очень вас потревожили. Если вы еще увидите потерявшуюся девочку, пожалуйста, сразу же звоните в нашу службу! Напоминаем, что сокрытие несовершеннолетнего от социальной службы карается уголовным наказанием.

– Конечно, – пробормотала Алина и повернула ключ в замке. – Шуша! Ты где? Они ушли!

К тому времени беглянка поняла, что самостоятельно выбраться из стиральной машины не в состоянии. Затекшие мышцы одеревенели и отказывались сгибаться, слезы текли по щекам к ушам, легким не хватало воздуха.

– Я тут, – прохрипела она, – помоги мне!

Алина открыла дверцу и охнула. Прошло еще несколько ужасно долгих и мучительных минут, прежде чем она смогла вызволить девочку из барабана. Та вывалилась на пол, зарыдала, судорожно задышала. Ее била истерика, руки и ноги не повиновались, слова застревали в горле, вырываясь страшным животным хрипом.

– Ну-ну, не плачь, все будет хорошо…

Алину охватила паника. Зачем это, почему, что ей делать?! Девочку надо как-то успокоить, да, но она ведь не психолог и не знает как! Ощущая себя истуканом, взяла Шушу на руки, донесла до кровати и укутала одеялом. Вроде еще неплохо бы обнять и поцеловать, но сделать это показалось невыносимо страшным.

– А… ты… правда меня… удочеришь?

Алина замерла, затем погладила девочку по голове, прошептала на ухо:

– Все будет хорошо, я тебя не дам в обиду!

Ее саму трясло. И от страха за этого маленького человечка, и от страха за себя. Чертов ребенок! То хохочет, то бьется в истерике, из-за него ночью врываются соцработники и обыскивают квартиру. Алина покрылась липким потом: что, если они обвинят ее в сокрытии и тоже, как родителей этой чудачки, арестуют?!

Надо забирать Шушу из лап службы опеки! Решив посмотреть в интернете, что нужно для удочерения, Алина ушла в другую комнату, к компьютеру.

Набрала в поисковике «удочерение», ткнула первую же ссылку, на форум. Взгляд заскользил по темам: «муж хочет удочерение, а я против», «усыновленный оказался инвалидом», «ребенок ломает карьеру», «можно ли вернуть девочку в интернат». Попадались и другие, где родители писали, как они теперь счастливы, но в комментариях к ним висело презрительное «заказуха» и «джинса». Зато из самой обсуждаемой темы, можно ли отказаться от удочерения, она узнала, что это сильно осложнит возможность завести собственного ребенка. Органы опеки считают, что если родители однажды уже не справились, то второй раз доверять им ребенка не стоит.

Алина задумалась, сможет ли полюбить эту странную девочку, станет ли она ей настоящей дочерью, но тут же одернула себя. Ей уже не тринадцать, чтобы оценивать жизнь через очки с сердечками. Не все проблемы решаются любовью, и такие важные решения надо принимать головой, а не сердцем!

«Была бы девочка нормальная, можно было бы попробовать, – говорил разум, – но ведь у нее явно проблемы с психикой. Тут действительно нужны специалисты, время, деньги, в конце концов! Да и Денис будет в бешенстве. Он и так ребенка не очень хочет, а уж психованного…» Еще разум нарисовал неприглядную картинку: Денис от Алины уйдет, мать сочтет полной дурой, знакомые распустят сплетни, денег начнет не хватать, свободного времени не останется совсем.

Сердце екнуло: «…но ведь Шуше там плохо, а ты можешь сделать ее счастливой…»

«Сломав собственную жизнь?» – удивился разум.

Мигнуло сообщение. Денис прислал сердечко и написал, что переживает, поскольку эмоциональ Алины недоступен. Та улыбнулась. Все же он милый, и зря она на него наговаривает и достает своей идиотской ревностью. Конечно, он раздолбай, но любит ее! Ну, а ссорятся все пары.

«В конце концов, такое решение нельзя принимать в одну секунду. Надо еще подумать. Посоветоваться с Денисом и мамой, с соцработниками. Нельзя жить эмоциями, это глупо», – решила Алина.