Наследник - Михаил Попов

От удара, перевернулся и стул, на котором сидела Лилит. Она упала на спину, кувырнулась, вставая на ноги, и уже в следующую секунду, кошкой бросилась на растерявшегося Игоря Станиславовича. Прежде, чем тот успел осознать, что происходит, маленький, но твердый, кулачок Лилит, успел пару раз основательно пройтись по его физиономии.

Входная дверь распахнулась, и в комнату вбежало несколько человек. Впереди, с перекошенным от гнева лицом — Андрей. Увидев барахтающихся под скатертью волхвов, он глухо зарычал и бросился на меня. Пол содрогнулся от его тяжкой поступи. Налитые кровью глаза этого питекантропа, подействовали на меня как ушат холодной воды. Только сейчас я осознал всю серьезность разворачивающихся событий. Не испытывая желания прочувствовать на себе тяжесть его пудовых кулаков, я ударил первым.

Даже понимая, что после всего происшедшего ставкой в этой игре была жизнь, я сдержал рвущиеся с рук электрические разряды. Вместо этого, я метнул огромный комок сжатого воздуха. Первым на пути воздушной волны был Андрей. Его оторвало от пола, и бросило на стоявших позади молодых волхвов. Сбитые грузным телом, они покатились по полу как кегли, когда волна воздуха настигла и их. В ограниченном помещении эффект оказался потрясающим. Воздух с ревом устремился в узкую дверь, с силой впечатывая людские тела в деревянные стены. Казалось, дом содрогнулся. К сожалению, я очень быстро обнаружил маленький недостаток такого способа защиты. Избыток воздуха, не успевший протиснуться в дверное отверстие, отразился от стен, и ураганом пронесся по горнице, сметая все на своем пути. Хорошо хоть, сила этой отраженной волны, была на порядок меньше основной. Всех кто до этого момента остался на ногах, включая и меня, сбило с ног, и протащило пару метров по усыпанному осколками посуды и обломками мебели полу. Остатки воздуха выбили оконные стекла, и все стихло.

Из-за перевернутого стола раздался неясный шум. Не обращая внимания на боль в поврежденной при падении ноге, я вскочил и бросился в сторону. Было это интуицией, предчувствием, или снизошедшим на меня божественным озарением — не знаю, однако сделано это было вовремя. В то место, где только что находилась моя голова, вонзилась появившаяся из воздуха огромная сосулька. Уйдя в пол на пяток сантиметров, кусок льда не сломался, но начал быстро оплывать под действием летней жары.

— А как тебе понравиться это, щенок? — Брызгая слюной, прошипела показавшаяся над столешницей голова толстяка и уже два ледяных копья устремились ко мне.

Всей моей реакции едва хватило на то, что бы успеть уклониться. Смертоносный лед промелькнул перед моим лицом, едва не задев, и глухо вонзился в стену.

— Макс, берегись! — Раздался истошный вскрик Лилит.

Обернувшись на ее голос, я едва не поплатился за это. Очередное ледяное копье разорвало рукав, и больно оцарапало кожу плеча. Зашипев не хуже волхва, я снова бросился в сторону, наскоро окружая себя защитным коконом. И почему я не догадался сделать этого раньше?

Кокон не лучшая защита от ледяных копий. Не горя желанием проверить выдержит ли он прямое попадание, я, как сумасшедший заяц, прыгал из стороны в сторону, уворачиваясь от новых и новых атак. Волхв успел выпустить в меня семь копий, когда подкравшаяся Лилит опустила на его спину чудом уцелевший стул. Затрещало ломаемое дерево и к ее ногам упало бесчувственное тело.

— Так тебе! — Отбросив резким движением головы упавшую на глаза красную челку, гордо заявила Лилит. Разжав кулаки, она уронила ставшие ненужными обломки стула, и картинно ударила ладонью о ладонь, словно отряхивала грязь.

Не спеша снимать защитный кокон, я подошел ближе. Волхв лежал на полу, разбросав руки в стороны и не подавая признаков жизни. Тяжело дыша, и смахивая тыльной стороной ладони заливающий глаза пот, я склонился над телом. Пальцы быстро нащупали медленно бьющуюся на шее жилку.

— Живой.

— Второй тоже жив. — Равнодушно произнесла Лилит, всем своим видом показывая, что забота о здоровье волхвов это последнее, что интересует ее в этой жизни.

Однако ее слова напомнили мне и о других противниках. Выпрямившись, я осмотрел то, что осталось от некогда роскошной горницы.

Все что могло ломаться и биться, было разбито и сломано. Пол представлял собой жуткую мешанину из щепок, битого стекла, остатков завтрака, и луж растаявшего льда. Ветер лениво трепал занавески на лишенных стекол окнах. На одном окне рама покосилась, и теперь отчаянно поскрипывала, качаясь на последней уцелевшей петле. Я решил, что виной этому был Игорь Станиславович, валяющийся без сознания аккурат под этим окном.

— Где ты такому научилась?

— С миру по нитке. — Уклончиво ответила Лилит, давая понять, что сейчас не желает обсуждать эту тему. — В наше время, девушка должна уметь постоять за себя… и не только в наше.

Я рассеянно кивнул, пообещав себе как-нибудь на досуге расспросить ее поподробнее. Глядя на дело рук ее, почему-то казалось, что при нашей первой встрече она вполне могла обойтись и без моей помощи.

Кроме Игоря Станиславовича обнаружился и «Юл Бриннер». Он тоже не подавал признаков жизни, но тяжело травмированным не выглядел. А вот от «группы товарищей», возглавляемой Андреем, даже следов не осталось. Видимо, я не уследил в горячке схватки, как они покинули поле боя. Странно, трусами они не выглядели. Что же заставило их бросить наставников на произвол судьбы? Не моя же грозная рожа?

— Держи!.. — Завопила Лилит, бросаясь к разломанному столу. Но, наступив на подвернувшееся под ногу пирожное, всплеснула руками в тщетной попытке удержать равновесие, и, с оглушительными проклятиями, рухнула на пол.

Не понимая, что происходит, я обернулся как раз вовремя, что бы увидеть как «Юл Бриннер», которого я посчитал бесчувственным, довольно резво вскочил на ноги, и четырьмя короткими взмахами руки начертил в воздухе большой прямоугольник. Каждый взмах руки оставил за собой тускло мерцающую линию. Миг, и линии засияли ослепительным светом. Прежде чем глаза заслезились, не в силах смотреть на ослепительное сияние, я успел увидеть, как волхв шагнул в образовавшийся проем, послав на прощание триумфальную ухмылку.

— Ушел, сволочь! — Взвыла Лилит. — Ушел! Хреново пирожное! Я его почти достала! Он, гад, претворялся! Сволочь!

Она попыталась встать, но, застонав, повалилась обратно, обхватив правую лодыжку.

— Черт, похоже, ногу растянула.

Я перенес ее поближе к стене, что бы она могла сесть, опираясь спиной.

— Да плюнь ты! Этого гада догони!

Подозревая, что пускаться в погоню уже поздно, я настоял на том, что бы сперва осмотреть ее ногу. Болезненно морщась, Лилит медленно засучила брючину. Я охнул. Изящная лодыжка сейчас не выглядела изящной. Раздувшись раза в два, она на глазах приобретала багрово-синюшный оттенок.