Падение "ангелов" (СИ) - Кирнос Степан Витальевич

В здании, когда его покинули девушки, снова воцарилась прерывистая тишина. Воин осмотрел тела в поисках информации, рабочий стол, но ничего не нашёл и только собрался покинуть это проклятое место, как во входе показалась высокая фигура. Это мужчина, на котором увесистая «околомонгольская» техно-броня — Хатангу-Дегель, только всё выполнено из листов металла, от неё раздаётся звучание и шум приводов, а на спине источник энергии. Суровое лицо не покрыто — узкие карие очи смотрят на Андронника, на щеках шрамы, а восточные усы опускаются едва ли до конца подбородка.

Таймураз Эшбек — один из немногих выходцев с востока в Империи, который стал Консулом ордена Крылья Ветра, и тот, кто поддержал мятеж Фемистокла. Был вторым человеком после Конвунгара Чжоу в личной армии Первоначального Крестоносца.

— Ах ты шайтан проклятый, я пришёл посмотреть на славных дев, опробовать нескольких, а тут ты — сын шакала, — недовольно заговорил военачальник. — Что ж, Фемистокл предупреждал, что враг коварен и позарится на объекты нашего великого культа. Сначала вы разрушили храмы богов, затем установили свои порядки в славной Греции. Это было преступлением, хоть я тогда не понимал… но затем великий меня просветил.

В ответ лишь холодное молчание.

— Что? Осуждаешь нас? Да что тебе до этого, ты всего лишь жалкий прихлебатель режима, убогое порождение Рейха. Что мне перед тобою распинаться?

Андроннику нечего сказать, нет устройства которое бы это позволило и поэтому Таймураз продолжает монолог:

— Вот что ты заткнулся? Точно осуждаешь, а за что!? За то, что мы выбрали свободу? Да, ты так и думаешь — «променяли свободу на прогресс», а на фига нам ваш прогресс если он убивает меня? Я как баран скакал по полям битвы, сотнями пожинал во имя Императора и единственное чего я добился от него — холодное одобрение. Ты понимаешь! Ни одного похвального жеста… только новые задания и молитвы, новые походы и проповеди.

В ответ Андронник только может одарить холодным взором.

— А Фемистокл? Я не мог пару лет выпросить у Канцлера возможности жениться, а Фемистокл наделил меня таким женским вниманием, дал стольких девушек…

На тонких губах Таймураза появилась кривая улыбка:

— Но больше всего меня бесит, что Канцлер решил поиграться в отца для нас, хотя таковым не являлся. Щепотки его внимания… а на кой они мне? Я достоин большего! Я достоин истинной власти!

Но опять молчание покрыло слова врага.

— Да что я с тобой тут говорю, — резко сказал Таймураз и обнажил клинок — длинную саблю, с которой ринулся на киберария.

Андронник отступил назад, давая клинку впиться в пол, а затем одарил врага парой ударов в корпус, металлом проминая металл. Таймураз отпрыгнул назад, проводя одновременно восходящий удар и лезвие его клинка порезало слегка подбородок киберария. В глазах зарябило, и сторонник Рейха стал медленно пятиться, чем и воспользовался Консул — резким прыжком вперёд, он ударил Андронника в грудь и заставил его упасть. С грохотом киберарий оказался на земле и стал ползти, как понял, что в левое плечо ему угодила сабля. Таймураз провернул клинок и сочленение разорвалось, а вместе с ним и отсеклась конечность.

— Ты слишком слаб! — возопил Консул.

Андронник поднялся и потянул рукой за пазуху. Там он нашёл взрывчатку и активировал её нажатием пары кнопок, пустившись в бег. С прыжка он оказался на груди противника и за спину, в пространство между батареей и костюмом, активировав заряд.

Прежде чем всё поглотил огонь и было уничтожено взрывом, Андронник успел отключиться и вернуться сознанием к себе. Секунды хватило бы ему, чтобы предаться мимолётному эфемерному ощущения сладости от победы, но подобие радости над ещё одним военачальником врагов была прервана передачей, и ослабевшей рукой Андронник потянулся к рации:

— Андронник! — раздался женский вопль из рации киберария. — Нас окружают!

— Вы где сейчас? — тяжко спросил киборг. — Отвечай!

Девушка-санитарка лежа на холодном обагрённом асфальте, закрылась чем-то, когда над головой прозвенели трассёры. Тем временем на широком перекрёстке, немного южнее чем Площадь Пустоши, идёт полным ходом тяжёлое боестолкновение:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мы умираем за демократию и республику! — прокричал ополченец посреди дороги и направил автомат, на отряд Гвардейцев Рейха, идущих под прикрытием БТРов.

Противник в количестве двадцати бойцов ударного отряда открыл огонь по лоялистам. Быстро сориентировавшись гвардейцы рассыпались и весь огонь угодил в корпус гремящего бронетранспортёра, который ответил огнём спаренной энерго-пушки, превратив наступающую двадцатку в опалённые тела.

— Наступаем! — кричит человек, по имени Тит Флоенций, лейтенант ордена «Чёрных Судей». — БТРы, уничтожьте рубеж.

Титу Флоренцию в первый раз приходится сражаться против предателей. Он только последний год служит «Судьям» и от его руки пало немало приспешников разврата и бесчеловечной коммунистичной бытности, деспотов старого мира и еретиков. Но это первый раз, когда он обратил оружие против братьев по оружию.

Подняв пистолет он открыл беспорядочный огонь по мятежникам, и каждая пуля пробивала горло или голову, укладывая на землю каждого, кто выполз на его линию огня, но сепаратистов меньше не становится. Однако эти изменники, только исполняют его душу священной яростью, ибо невозможно даже в грёзах вообразить, чтобы мужчины и женщины Рейха, давшие клятвенные обещания служить Империи, могут быть совращены еретическими «песнями», сахарной фальшью и нечестивыми обещаниями.

Тит перезарядил крупнокалиберный пистолет, по калибру похожий на ружьё и обвивший руку системами амортизации, и снова открыл огонь. Тяжёлые пули угодили в укрытие и прошили его насквозь, и вместе с ними бойцов греческой армии.

У Тита не родилось жалости к мятежникам. Конфедераты, несущие хулу на Рейх и Канцлера, только своими нечестивыми речами способны совратить добрых людей Империи, не заслуживают в глазах Тита сожаления. Их предательство и ложь должны быть выжжены до самого конца.

Когда у Тита всё вскипело в сердце, он прорычал команду о наступлении и двадцать человек из ополчения, собранного из бывших полицейских, вместе с десятком гвардейцев Дворца пошли в наступление, расчищая себе путь визгом пуль, жужжанием лучей и грохотом дробовиков.

Тит Флоренций знал, что передовой блокпост у них на этом перекрёстке, откуда они должны были начать давление на площадь, но он не ожидал встретить такое огромное количество бывших гражданских, которые свалили мешки с песком, куски мусора и укрепились тут.

Девушка, с повязкой на куртке стала отбегать в сторону союзников, как её за плечо схватил Тит и стал отходить назад, продолжая неустанно стрелять по мятежникам.

— Как ты тут оказалась? И как тебя зовут?

— Я была с передовым отрядом сержанта… единственная выжившая. Я — Сериль.

— Засада?

— Да.

В тот момент, когда Тит искал цель, его схватили и затянули за БТР, в тот момент, когда место, где он стоял было растерзано визжащими стрелами энергии. Он посмотрел, кто это и увидел перед собой измаранное в саже прекрасное лицо девушки с волосом, подстриженным под каре. В её глубоких очах дух Тита оцепенел от печали и огня.

— Не высовывайся! — сказал Флоренций и протянул пистолет.

С оглушительным стучанием ног бронекостюмов об асфальт на поле боя вышли три массивных фигуры, заключённых в серебристую броню, пройдя через баррикаду на перекрёсток. Плавным движением рук они подняли тяжёлые пушки и из их дула вырвался лучевой поток сверхраскалённой энергии, обращая лоб БТР в чёрные лоскуты расплавленной стали. Десяти секунд хватило, чтобы бронетраспортёр взорвался и затих навсегда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Открыть огонь по ним! — указал Тит на новую угрозу и ответом стал плотный оружейный огонь, спаренный с лазерным заслоном шести энерго-карабинов.

Плотности напора хватило, чтобы найти слабые места в броне, а огонь из подствольных гранатомётов заставил упасть их одного за другим — гранаты забиралась в выбоины и сочленения, разрывая их, превращая защиту в мусор.