Своенравный подарок - Кира Стрельникова

К закату третьего дня дорога неожиданно закончилась: лес раздался в стороны, открывая небольшую площадку, на которой стоял к изумлению путников, монастырь, причём действующий, о чём говорили светившиеся тёплым жёлтым светом окошки. Дорога упиралась в ворота, сам монастырь окружала довольно высокая стена.

— Попробуем заночевать здесь, — решил Ив, остановившись и спешившись. — Надеюсь, пустят.

— И хорошо бы у них нашлась горячая вода и ванна… — мечтательно протянула Антония, ей казалось, у неё скоро кожа начнёт чесаться от пыли.

Встретившаяся им вчера мелкая речушка не особо помогла, поскольку она текла с гор и вода в ней не располагала к долгим омовениям. Было бы озеро, Тони попробовала бы нагреть, но текучую воду сделать тёплой — слишком сложно. Ив кивнул, подошёл к воротам и громко постучал деревянным молотком по стальной пластине. Звук громко разнёсся в чистом воздухе, и Антония невольно вздрогнула, поближе подойдя к Иву и нащупав его ладонь. Он же вовсе обнял её за плечи одной рукой и привлёк к себе.

— Не думаю, что здесь опасно, — уверенно заявил Ранкур. — Это же монастырь Харвальда.

Тони знала, что монастыри Божественной пары, или отдельно Эйар или её супруга действительно держались особняком от всех политических и прочих дрязг. Они принимали в свои стены всех, кто хотел уйти от внешнего мира, спрятаться по разным причинам, возможно, найти себя, кому это требовалось. Кто-то уходил на короткое время и потом возвращался к большой жизни, кто-то оставался навсегда, кому нечего больше было ждать и не осталось, ради кого или чего жить. Монастыри располагались в уединённых, спокойных и тихих местах, в них всегда радовались гостям, желающим отдохнуть в умиротворении, а монахи и монашки слыли доброжелательными и приятными в общении.

За воротами раздался звук шагов, потом открылось окошко и в нём показался светлый овал лица.

— Доброго вечера, путники, — доброжелательно поздоровались с ними, и тут же загремел засов. — Проходите, — монах распахнул створку и посторонился, пропуская поздних гостей. — Давайте, я отведу ваших лошадей, а вам — вон туда, — он махнул в сторону массивного трёхэтажного здания посередине двора. — Вас там встретит дежурный брат и всё расскажет.

Брови Антонии поползли вверх, она проводила невысокого, кряжистого мужчину в серой рясе удивлённым взглядом. Ив спокойно отдал ему поводья лошадей, только снял сначала сумки, и ничем не выказывал тревоги, и Тони успокоилась окончательно. Повеселев, она с любопытством огляделась, пока они неторопливо шли к основному зданию монастыря. Сама территория занимала не много места: Антония углядела в тени несколько построек, видимо, хозяйственного назначения, монах увёл лошадей куда-то за главное здание, значит, там по всей видимости находились конюшни. Около ворот стояла привратницкая, над крышей главного здания угадывались несколько башен. И всё. Наверное, на заднем дворе ещё что-то было, но, естественно, сейчас Тони не собиралась обследовать территорию. Они зашли в дверь и оказались в просторном холле с низким потолком и деревянной лестницей в углу.

Гладко обтёсанные стены, сложенные из светло-жёлтого известняка, украшали только несколько потёртых гобеленов с нейтральными сюжетами, из мебели здесь была лишь пара деревянных скамеек. На полу лежала свежая солома, освещалось помещение масляными светильниками, и в холле царил полумрак. Около лестницы виднелись две двери, одна вела налево, другая — прямо, дальше, вглубь дома. Справа Тони заметила арку, но за ней пространство не освещалось, и что там, оставалось непонятным. В воздухе плыл тонкий приятный аромат сушёных трав, и в общем, несмотря на скудность обстановки, мрачного ощущения не создавалось. Едва они вошли, к ним сразу из арки поспешил ещё один монах в такой же серой рясе, но высокий и худой, с венчиком седых волос, роскошной белоснежной бородой и добрым взглядом выцветших серо-голубых глаз.

— Далеко вас занесло, — заметил он, улыбнувшись в бороду. — Заблудились?

— Немного, — не стал вдаваться в подробности Ив. — Мы с женой едем в Айвену…

— Ой, пойдёмте, пойдёмте, я покажу ваши комнаты, — перебил его монах, не дослушав, махнул рукой и взял подсвечник. Зажёг его от лампы и бодро поспешил к лестнице. — Отдохнёте, выспитесь, завтра и поговорите с настоятелем. Вечерняя трапеза у нас уже была, но если вы голодны, можете спуститься в кухню, — их проводник снова махнул рукой, теперь уже в сторону той арки, откуда он вышел. — Там кладовая открыта, выберите, что вам по вкусу. Не разносолы, конечно, но и не бедствуем, — монах оглянулся на нас. — Комната тоже в порядке, мы поддерживаем чистоту в гостевых на случай путников, — он не переставал улыбаться, и по лестнице поднялся довольно резво для его возраста. — Подъём у нас рано, однако можете не беспокоиться, вас никто тревожить не будет.

— Простите, а помыться у вас можно? — робко поинтересовалась Тони, уже приготовившись к ответу, что уже поздно, все спят, а воду надо таскать из колодца во дворе…

Нагреть её она и сама могла, к счастью. Монах остановился на верхней площадке, на его лице появилось озадаченное выражение, и он почесал лысину.

— У нас есть купальни, дверь под лестницей и до конца коридора, если хотите. К сожалению, только так, мы люди неприхотливые, — монах развёл руками. — Здесь горячие источники рядом, так что, вода тёплая, — добавил он радостную для Антонии новость.

— Это просто отлично! — воодушевилась девушка, даже усталость слегка отступила перед перспективой наконец смыть с себя дорожную пыль. — Спасибо вам!

Их проводник добродушно усмехнулся, глянув на неё, потом снова пошёл вперёд по коридору мимо закрытых дверей и остановился только в конце.

— Вот ваша комната. Это этаж для гостей, поэтому тут сейчас пусто, вы одни — пояснил монах. — Хорошего отдыха, спокойной ночи.

Вручив Иву подсвечник, монах склонил голову и скрылся в коридоре. Тони небрежным щелчком повесила в воздухе огненные шарики, чтобы стало посветлее, и оглядела выделенную им комнату. Довольно широкая кровать, окно в частом переплёте, стол около него, два стула и невысокий шкаф в углу. На полу — плетёная циновка, гладкие стены украшали лишь несколько сухих букетиков, источавших всё тот же тонкий приятный аромат. Правда, было довольно прохладно, но Тони обнаружила жаровню с потухшими углями, и один из шариков опустился на них, жадно растворившись в чёрных кусочках, и вскоре они уже радостно замерцали оранжевыми искорками.

— Ну что, кушать будем? — спросил Ив, положив сумки у кровати.

— И мыться, — решительно заявила Тони, присев около них и достав чистую одежду. — У меня ощущение, что я уже чешусь от этой пыли! — пожаловалась она и выпрямилась, глянув на супруга.