Женитьба дядюшки Жиля (СИ) - Кальк Салма

И в этот момент из того же коридора вывалились ещё несколько хохочущих придворных оболтусов – Филипп, брат Изабель, Франсуа, кузен Годфри, Шарль, его же младший брат, и кто-то ещё, она не разглядела.

- Ох ты, гляньте только, красотка Мари выбрала-таки кавалера! – начал было Филипп де Лок, но под взглядом Годфри увял.

Тот только бровью повёл – и все замолкли.

- Госпожа Мари помогла мне справиться с неловкой ситуацией, за что я ей весьма благодарен, - сообщил он остальным. – И сейчас я провожу её, куда она скажет, а вы, господа, проводите кузину Изабель, ясно?

Было ясно. Кивнули, Шарль подал руку Изабель, и они исчезли в том же коридоре, откуда перед тем взялись.

- Кузина, вы ведь позволите? И называть вас так, и проводить? Куда вы направлялись, если это не секрет?

- Не секрет. Домой, - улыбнулась Мари. – И я благодарю вас, но – способна добраться сама.

- Я не сомневаюсь в ваших способностях, но – желаю оказать вам ответную услугу. И заодно устрашить всех, кто захочет пристать к вам по пути.

- Никто не захочет. У меня репутация дамы, приставать к которой себе дороже.

- Ничуть не сомневаюсь, но – всё же, провожу вас. В дом его высочества Жиля, так?

- Верно, - кивнула она.

Вот ещё, спорить! С тем, кто завтра забудет, как её зовут?

Годфри собственноручно поднял её и посадил в седло, и мгновенно взлетел на коня сам. Мари залюбовалась – хорош, что и говорить.

- Вы, наверное, состоите при ком-то во дворце? – начал он расспросы на улице.

- Да, при её величестве Маргарите. А вы? – она решила быть вежливой.

- А я служу у его милости Маттео Велассио, наследника герцога Фаро, на море. А перед тем был пажом и оруженосцем вашего дяди, герцога Саважа.

- Вы… не придворный?

- Что вы, нет. Мне когда-нибудь придётся принимать большие владения, и может быть – не только их, а ещё и какие-то войска, мне нужно научиться, - он был серьёзен, очень серьёзен.

Но тут же улыбнулся.

- И вы дано не были в столице, - заключила Мари.

- Как, однако, и вы, - кивнул он. – Честно – хотел сбежать обратно уже завтра, но, похоже, задержусь. Вы надолго прибыли?

- Как её величество скажет.

- А я в отпуске. И пока могу не торопиться. Что вы скажете, например, о прогулке? Завтра? Её величество отпустит вас?

 Мари выдохнула. Вот так, сразу? Прогулка? А что там у неё завтра? Ведь было запланировано множество дел, одно другого важнее? И… что теперь как, говоря словами тётушки Анжелики?

- Я постараюсь отпроситься, - кивнула она. – В котором часу?

- Сразу после полудня вас устроит?

- Да, - благовоспитанно кивнула Мари. – Вам нужно будет прийти в приёмную её величества.

- Не заблужусь, - рассмеялся он.

И потом он ещё передал её из рук в руки дядюшке Жилю – со всеми подобающими словами и поклонами. У дядюшки только что глаза на лоб не полезли – так он был изумлён. Мари сама была изумлена, и примерно в той же степени.

И только вечером, вернувшись во дворец и готовясь ко сну, поняла, что не отстригла свою волшебную нитку. И её длинный хвост так и остался в дублете Годфри де Вьевилля-младшего – где-то под мышкой. Непорядок, конечно.

Но вдруг он не расстроится?

Семнадцать лет спустя.

Акон процветал.

Осенью собрали какой-то небывалый урожай, долго цвели розы, с овец чесали шерсть, что-то ещё происходило – всё время. Обитатели замка и арендаторы уже и не вспоминали, что их сеньор – колдун проклятый. Ну да, маг, и супруга его – тоже маг, и дети – маги, и это качество здорово им всем помогает в их владетельских делах. Жиль восхищался, как легко Мадлен управлялась и с замком, и с домом, и со всем хозяйством, и никогда не забывал выразить ей своё восхищение.

Так и сейчас – она командовала украшением замка к рождеству. Звёзды, гирлянды, волшебные огни были везде. В большом зале, на главной башне, в коридорах, в окнах, на деревьях вокруг. Венки из украшенных древесных ветвей тоже висели повсюду. В этом благом деле Мадлен помогали дети и внуки – так сложилось, что в этот раз собрались все-все-все. Его настоящие сокровища.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вдруг оказалось, что четыре дочери с семьями и ещё некоторые родичи – это очень много людей. И очень много детей на одного его милость Котальдо – хорошо, что он по-прежнему бодр и весел, и любит возиться с детьми, как и раньше. Он, конечно, по-прежнему из всех выделял Шарлотту, и, помнится, когда её Лакур был ещё только женихом и приехал в гости – долго его обнюхивал и, прищурившись, разглядывал. Но потом принял. И дочку их, малютку Мадлен, очень любит, и спит возле её колыбели.

Всяческих детей собралось в этот раз почти два десятка – от совсем младенцев у Аделин, Мари и Шарлотты, и до самых старших. Таковых было трое шестнадцатилетних парней – сын её величества Марго, который сразу, только переступил порог, сказал, что здесь он не король, а просто Луи, юный некромант Жиль, сын Марселя, и ещё один Луи – старшенький их с Мадлен. За этими тянулись их второй, Жан-Франсуа, старшие дети Саважей – непохожие близнецы Жанно с Алиенорой, и сынок Жакетты Флориан. Ещё были какие-то промежуточные компании по возрасту и увлечениям, из мальчиков и девочек, и уследить за всеми было решительно невозможно. Жиль отчаянно надеялся, что крыша замка останется на месте, равно как и стены с подвалами – потому что два десятка юных магов всех возрастов способны на многое.

Пока старшие дети искали себе развлечений сами, а младшие – под присмотром нянек, взрослые сидели в большом зале вокруг камина и делились новостями. Старший зять, принц Танкредо, не так давно вернулся из дипломатической поездки на Восток, ему было, что рассказать. Его с интересом расспрашивал Саваж – о новостях и о знакомцах, и Жилю тоже было очень интересно послушать о знакомых местах. Второй зять, наследник Вьевиллей, прибыл на несколько дней из военного лагеря на северо-востоке – вечная война с еретиками, прерванная на праздники – рождество-то у всех, как ни крути, все хотят чудес, новых надежд и счастья. Третий зять рассказывал о делах в Рокелоре, и ему с улыбкой кивал племянник Лионель – кардинал и первый советник её величества. Лионель же рассказал о процветающих рудниках Эскаров и о неплохой прибыли по итогам года – похоже, господина Бернарда всего-то нужно было приставить к делу. Он отлично справлялся, нашёл себе какую-то жену – обычного человека, не мага – и благоденствовал с семейством. Жиль усмехнулся – не упадёт ли тот с лавки, если послать ему поздравления с рождеством?

Вообще та давняя история чем дальше, тем больше походила на сказку. Жиль думал иногда, что ведь мог и не вернуться домой, и сгинуть в странствиях, но очевидно, господь хранил его для чего-то подобного тому, что происходит сейчас.

Что было бы с ним, не встреть он Мадлен? Что было бы с Мадлен и девочками, не встреть она его? А сейчас у Аделин уже двое деток, сыну пятый год и маленькая дочь, и у меньших девочек по младенцу – сын у Мари, и дочка у Шарлотты, и они с Шарлем ждут второго. У Жакетты четверо – сын, такой же юный одарённый балбес, как его отец, и три красавицы-дочери с целительским даром.

И их с Мадлен сыновья тоже уже совсем взрослые. После праздников Луи отправляется на Юг – в Фаро, потом в Ниаллу и Монте-Реале, и до лета он обещал определиться, где будет учиться дальше. У него прекрасный стихийный дар, его необходимо развивать и совершенствовать. Младшего, Жана, пока ещё уговорили остаться дома – хотя бы на год. Успеет ещё сбежать и напутешествоваться. Жиль понимал сыновей, как никто, но расставаться с ними не хотелось, хоть он и знал – дети не останутся дома навсегда. Мальчикам нужно оперяться и пробовать крылья, чтобы потом летать высоко и далеко.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Иногда он думал – а не отправиться ли с кем-нибудь из них вместе? Туда, где бывал, или даже туда, где ещё не был? Нога в последние годы почти не болела и позволяла обходиться без посоха, почти всегда – может быть, это знак, что нужно куда-то отправиться? И когда весной стаи птиц летели над Аконом куда-то на север, а осенью – на юг, ему случалось задумываться – а не засиделся ли он? Жизнь хороша, но как же там мир, без него?