Моя вторая мама (Сериал). Книга 1 - Абель Крус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даниэла открыла глаза и… не увидела ничего, кроме серебристо-серой мути. Потом вверху, слева, возникло светящееся призрачное пятно. Оно приковало к себе ее внимание, стало обретать более определенные контуры. Муть рассеивалась, и она увидела, как пятно превратилось в капельницу почти у нее над головой.
Даниэла перевела взгляд и разглядела источник звука: какой-то прибор со светящимся экраном, по которому пробегали зеленоватые зигзаги. Теперь Даниэла видела белые стены. Понемногу сознание возвращалось к ней, а вместе с ним ощущение беспокойства, которое охватывало ее все более властно. Она поняла, где находится. Конечно, в больнице. Над ней склонилось чье-то лицо. Она знает этого человека, но откуда? Ах, да! Это доктор Карранса. Даниэла попыталась ему улыбнуться, и тут почувствовала тупую боль внизу живота. Боль толчками распространялась по телу Даниэлы. Она застонала и опять закрыла глаза, но боль не унималась.
Теперь Даниэла вспомнила все: шоссе, грузовик, преследовавший ее машину, смеющееся лицо шофера, больше похожее на маску из фильмов ужасов, огромный трейлер, внезапно выросший прямо перед ней и полет в никуда…
Новый приступ боли парализовал ее. И вдруг она поняла с ужасающей ясностью, что боль исходила оттуда, где еще несколько часов назад шевелился ее ребенок…
Глава 46
У двери в палату, где лежала Даниэла, Хуан Антонио столкнулся с доктором Каррансой. Врач больницы похлопал Хуана Антонио по плечу:
- Доктор Раки отлично провел операцию. Счастье, что ее вовремя привезли.
- Я хотел бы перевести Даниэлу в вашу клинику, доктор, - сказал Хуан Антонио. - Лучше, если она будет на вашем попечении.
- Я вас понимаю, но не надо с этим торопиться. Подождем до завтра. Ну, идите к ней! Она пришла в себя.
Хуан Антонио рывком открыл дверь палаты и шагнул в комнату. Даниэла лежала на кровати, темные волосы, разметались по белоснежной подушке, глаза были полуприкрыты.
- Даниэла… - тихо позвал Хуан Антонио.
Она открыла глаза, и Хуан Антонио заметил темные круги под ними. Даниэла попыталась ему улыбнуться потрескавшимися губами, но улыбка не получилась.
- У меня все так болит, - сказала она. - А что с ребенком?
- Тебе пришлось сделать кесарево сечение. Ребенок жив. У нас сын, слышишь? Наш сын!
- С ним все хорошо?
- Доктор Карранса говорит, что жизнь его вне опасности, но какое-то время он должен пробыть в больнице, в отделении для недоношенных. И это понятно. Ты только не волнуйся, - Хуан Антонио осторожно взял руку Даниэлы и легонько сжал в своей ладони.
- Сын… - улыбнулась Даниэла. Она хотела приподняться на кровати но застонала. - Такая боль!… У нас сын? Это правда? Ты от меня ничего не скрываешь?
Хуан Антонио отвел глаза. Он боялся смотреть в лицо Даниэлы, но и не сказать ей не мог, она превратно истолковала бы его молчание.
- Тебе пришлось… удалить матку. Когда машина перевернулась, руль врезался тебе прямо в живот, - Хуан Антонио наконец осмелился посмотреть на жену и увидел ее широко открытые глаза, полные слез. - Завтра тебя переведут в клинику доктора Каррансы. Он говорит, что здешние врачи были на высоте. Сейчас ты должна думать только об одном: как быстрее поправиться и выйти из больницы вместе с нашим сыном.
- Мы больше не сможем иметь детей, - всхлипнула Даниэла.
- Это неважно. У нас уже есть сын… и Моника.
- Нет, Моника меня не любит… И сына нашего не любит.
- Ей просто трудно привыкнуть. А это не одно и то же. Вот увидишь, она захочет прийти к тебе в больницу.
- Не надо. Сейчас мне не хочется ее видеть. Я не хочу видеть никого, кто не любит моего сына, - у Даниэлы опять задрожали губы.
- Хорошо. Ты только не нервничай. Закрой глаза и отдохни. Я здесь, с тобой. Я никуда не уйду. Постарайся заснуть.
- Мне так больно… И я так устала…
- Так и должно быть. Ведь ты перенесла тяжелую операцию, - Хуан Антонио нежно провел рукой по волосам жены.
Даниэла закрыла глаза, дыхание ее стало ровным и спокойным. Хуан Антонио понял, что она заснула, и на цыпочках вышел из палаты.
Утро следующего дня было солнечным, но Иренэ этого не замечала. Она провела беспокойную ночь. Ее мучили сомнения. Правду ли сказал ей Херман? Неужели свершилось, и она наконец смогла отомстить за себя? Подтвердить слова Хермана могла только Ракель. Ее муж был другом Хуана Антонио, а значит, должен был быть в курсе событий. Но вчера Ракель повела себя странно, не захотела говорить по телефону. Иренэ решила, что сегодня она не будет ей звонить, а приедет прямо к Ракель и тогда уж не отвертеться, придется все выложить начистоту…
- …Ну вот, теперь ты все знаешь… - испытующе посмотрела Ракель на Иренэ, пытаясь угадать ее мысли. - Из-за этого вчера мы и не могли говорить с тобой.
- А я ничего не могла понять, - солгала Иренэ. - Но почему вы мне сразу не объяснили?
- Честно говоря, мы думали, что тебя порадует то, что произошло с Даниэлой, - затронула Долорес щекотливую тему.
- Вот вы как обо мне думаете?! - Иренэ не стоило особого труда разыграть возмущение, тем более что в душе она была взбешена исходом событий. - Вы прекрасно знаете, что я ее недолюбливаю, но я неспособна радоваться чужому несчастью. Да, Хуан Антонио предпочел ее мне. Ну и что? Я уже все ей простила.
- Что-то мне не очень верится, чтобы ты так думала, - подозрительно глядя на Иренэ, сказала Ракель. - Я слишком хорошо тебя знаю…
Иренэ встряхнула светлыми волосами:
- С чего бы мне желать зла ребенку? Разве он виноват в том, что произошло между Даниэлой и мной?
- Конечно, не виноват, - ответила Ракель, все еще с сомнением глядя на Иренэ. - И если ты ему желаешь зла, Бог тебя накажет.
«Проклятая святоша! - подумала Иренэ. - Корчит из себя порядочную женщину, смотреть противно! И еще воображает, что может читать мне нотации». Но вслух она сказала только:
- Я это знаю.
- Хорошо еще, что все обошлось и Даниэла и ребенок живы, - вставила Долорес и поинтересовалась: - А как дела у тебя дома? Все ссоритесь?
- Ах, это какой-то порочный круг… Так все надоело! - пробормотала Иренэ, но сейчас ей меньше всего хотелось посвящать Ракель и Долорес в сложности своей семейной жизни, поэтому она обратилась к Долорес: - Лучше скажите, как идут занятия аэробикой?…
- Представь, сегодня я не пошла, - с удовольствием стала рассказывать Долорес. - Похоже, что Ракель заразила меня своей ленью… Но ты не надейся, что я буду пропускать занятия, - сказала она, обращаясь к невестке: - Ты можешь обрастать жиром, если тебе нравится, а я… Посмотри-ка на меня! Да я еще замуж смогу выйти!
…Когда за Иренэ захлопнулась входная дверь, Ракель сказала:
- Может я и грешу, но я не верю Иренэ, ни единому ее слову!
- Да? - удивилась Долорес. - а мне она показалась искренней…
Когда Хуан Антонио, бледный, но сосредоточенный появился в своем офисе, Мануэль посмотрел на него и сказал, покачав головой:
- Поезжай домой. Тебе надо отдохнуть. Ты с ног валишься. Ну и вид у тебя! Ты что, вчера так и не ложился?
- Почему? Я спал. Правда, недолго. Ну ничего, у меня еще будет время отоспаться, а пока займусь самыми срочными делами и потом поеду к Даниэле в больницу.
- Мы так перепугались вчера!
Хуан Антонио, не отвечая, взял со стола какую-то папку и начал рассматривать бумаги, но потом отбросил их в сторону.
- Я все время думаю… И никак не могу понять, что же произошло? Как это могло случиться? Даниэла утверждает, что грузовик нарочно столкнул ее в кювет, что все было подстроено. Я не могу этого так оставить, понимаешь? Надо что-то предпринять.
- Но что? Ты же слышал, что сказали в полиции… Свидетелей нет. А грузовиков таких тысячи.
В дверь постучали. Вошла Лупита с подносом, на котором стояли чашки с дымящимся кофе. Она молча поставила чашки на стол и, бросив на Хуана Антонио взгляд полный сострадания, тихо закрыла за собой дверь кабинета.
- После такой операции и такой аварии Даниэла должна будет очень беречься, - сказал Мануэль.
- Я об этом позабочусь. И первое, что я сделаю, это найму шофера. Я не хочу, чтобы она водила машину, - отхлебывая кофе, медленно произнес Хуан Антонио.
- Ты виделся с Моникой? - спросил Мануэль. - Как она?
- Я ее не видел. Проснулся, когда Мария уже отправила ее в школу… Мария говорит, что она очень переживала и раскаивается, что вела себя так с Даниэлой.
- Даниэла обрадуется, когда узнает об этом.
- Боюсь, что нет. Вчера она мне сказала, что не хочет видеть Монику, потому что та ей говорила, что не будет любить малыша… Да ты все знаешь, я тебе рассказывал…
- Ну это понятно… Сейчас Даниэла чересчур остро все воспринимает, но когда она с сыном выйдет из больницы, она успокоится, - задумчиво проговорил Мануэль.
С утра Джина поехала не в Дом моделей, а прямо в клинику доктора Каррансы, куда перевезли Даниэлу и младенца. Узнав в регистратуре номер палаты, она быстро поднялась по лестнице и прошла к Даниэле. Взглянув на подругу, Джина несколько успокоилась: Даниэла выглядела не так уж плохо.
