Колдовские ворота - Антон Антонов

В этой суматохе Барабин сделал еще одну попытку убежать (на этот раз через дверь), но аргеманы эту попытку умело пресекли.

Рой Эрде, в свою очередь, сделал еще одну попытку добраться до Барабина, чтобы порвать его, как Тузик грелку, но и его попытку тоже пресекли аргеманы. И отбросив Роя в сторону — совсем как Тузика пинком — заодно отогнали его людей и от принцессы, объяснив свои действия коротко и ясно:

— Это наша добыча!

71

За все время приключений в Баргауте и его окрестностях Роману Барабину еще ни разу не довелось быть чьей-то добычей. Так что, когда его связывали, он вырывался изо всех сил — за что и получил по голове тупым тяжелым предметом.

Что это был за предмет, Барабин не разглядел, а когда очнулся с гудящей головой, аргеманы уже переключили свое внимание на принцессу.

У принцессы были свои основания протестовать против роли добычи.

— Воины Баргаута! — кричала она. — Я принцесса из дома Тадеи Великой, дочь короля Гедеона! Неужели вы допустите, чтобы этот бастард, лишенный наследства, отдал меня на поругание аргеманам?

То, что принц Родерик — бастард, то есть незаконнорожденный, было для Барабина новостью. До сего дня Родерика в стане дона Леона оскорбляли часто и грубо, но это слово было произнесено в первый раз.

Не исключено, конечно, что оно тоже было всего лишь формой оскорбления — как русское слово «ублюдок». Но может быть и нет.

Если нет, то это еще одно объяснение, почему покойный король Гедеон лишил своего старшего сына наследства.

Но сейчас был не самый лучший момент для того, чтобы оскорблять дона Родерика или напоминать о сомнительности его наследственных прав.

Все видели своими глазами, что само небо на стороне Родерика, и на защиту принцессы не решился встать никто. Тем более, что Родерик только что объявил всем совершенно ясно: принцесса виновна в мятеже, и это дет новому королю право наказать ее так, как он сочтет нужным.

Баргауты, которые присоединились к Родерику до поединка, ничего не имели против. А те, кто до конца оставался с Леоном, очень не хотели теперь, чтобы и их обвинили в мятеже.

Отчаявшись найти поддержку у баргаутского рыцарства, принцесса обратилась напрямую к брату.

— Если я мятежница, — воскликнула она, — тогда казни меня, как велит закон! Изменникам королевской крови отрубают голову мечом, а не продают в рабство врагам королевства.

В ответ Родерик, внешне чем-то похожий на сатану, каким он предстает в опере «Фауст», громко расхохотался, и в смехе его тоже было что-то сатанинское.

— Ты что же, принимаешь меня за идиота? Если я отрублю тебе голову, долго ли я останусь королем Баргаута?

Барабин удивился — неужели эта юная девушка и впрямь готова пойти на плаху, лишь бы лишить Родерика трона. Или она знала наверняка, что такую глупость Родерик никогда не совершит.

А может быть, аргеманский плен для нее действительно хуже смерти?

Что касается Барабина, то он по поводу аргеманского плена выяснил пока одно — связывать пленника пираты из Таодара умеют на совесть. А для него, как особо опасного чародея, они предусмотрели специальные предосторожности. Даже связанного, его охраняли неотлучно человек двенадцать.

Принцессу, впрочем, охраняли еще лучше, и, похоже, больше всего боялись, что Каисса при погрузке на драккар сиганет за борт и утопится.

Эту опасность им удалось предотвратить, но впереди был морской переход, и чтобы пресечь любые неожиданности, Каиссу крепко привязали к мачте.

Барабин был привязан с другой стороны, и драккар вышел в море как раз в тот час, когда на склоне между черным замком и заговоренной крепостью Беркат хоронили рядом короля Гедеона и сына его Леона.

То, что принцесса не участвовала в церемонии, было нарушением неписаных правил, но королю Родерику было наплевать на правила.

Главный обычай, из-за которого Родерик мог лишиться трона, нарушен не был. А все остальное его не волновало.

— Он заплатит за это, заплатит! — шептала сквозь бессильные слезы донна Каисса, все еще одетая в траурное платье принцессы, но уже босая, как положено рабыне.

А Барабин, усмехнувшись, сказал ей с другой стороны мачты:

— Мне интересно другое. Заплатят ли за тебя больше золота, чем ты весишь?

72

Первое от черного замка поселение аргеманов называлось Фораберген и раскинулось у подножия двуглавой горы на берегу живописной бухты. Здесь и остановился драккар нового короля Таодара Грейфа Ингерфилиаса, который первым делом решил завершить формальности, связанные с обращением в рабство принцессы Каиссы.

Как нетрудно догадаться, Грейф получил Каиссу и Барабина в качестве платы за кровь его отца — Ингера из Ферна.

Принцесса была действительно очень ценной добычей, а чародей из неведомой страны — не очень, поскольку аргеманы не держали в рабстве мужчин.

Воинов они брали в плен только в расчете на выкуп, но маловероятно, что кто-то заплатит выкуп за безродного колдуна, который дискредитировал себя тем, что не только пошел наперекор воле неба, но и упорствовал в этом до конца.

У Барабина, впрочем, были свои предположения на этот счет. Он ведь уже знал, что перед беседой Грейфа и Родерика на стене черного замка с баргаутским принцем общался Ночной Вор, а с таодарским наследником — друид.

Именно тогда Родерик согласился отдать Грейфу принцессу в обмен на тактический союз против Леона. И не исключено, что они договорились еще и о другом. Например, о том, что Ночной Вор заплатит аргеманам выкуп за колдуна бар-Рабина, если пираты доставят последнего в условленное место связанным и безопасным.

Зачем это нужно Ночному Вору, Барабину еще в первый день после гибели короля Гедеона в подробностях объяснил друид.

Вор хочет продать Веронику Десницкую, но чтобы ему заплатили сумасшедшую цену, эквивалентную миллиону долларов, необходимо, чтобы Барабин поклялся на Книге Друидов, что эта девушка действительно стоит именно столько.

После смерти Ингера из Ферна он остался последним, кто мог подтвердить, что за Веронику действительно давали такую цену.

Теперь, впрочем, к Веронике в пару добавилась еще одна не менее ценная гейша. Прикинув, сколько можно выручить на главном невольничьем рынке Города Героев за баргаутскую принцессу, аргеманы сразу переставали огорчаться, что Грейф увел их из черного замка практически без добычи.

Кроме Каиссы и Барабина аргеманы вывезли из замка только нескольких рабынь принцессы — тех, которые выжили в предшествующих боях.

Младший брат Грейфа Эрлин считал, что рабыни Барабина тоже должны были достаться аргеманам. Но особенно его обидело то, что на самом деле эти рабыни были отданы Рою Эрде — убийце его отца.