Простые желания (СИ) - Предгорная Арина

Энор неопределённо хмыкнул и выбрался из-за стола, выглянул в окно, мазнув взглядом по внутреннему двору. Повернулся к безмолвно застывшему Гарту.

— Задали же вы задачку! Несмотря на всю подготовку и опыт, Вас же вовсе не к военной службе готовили, тем более в таком месте, как это… Западная граница, Пустующие земли совсем рядом, а известия о том, насколько там неспокойно, думаю, до Каллара доходят…

— Я провёл в этой крепости три года, — напомнил Гарт. — Вернулся живым и невредимым. К службе нареканий не было. Тяготы не пугают. Отсутствие сопроводительных писем — единственное препятствие, удерживающее вас от принятия решения?

— Вы всё верно понимаете. Я… хотел бы принять это решение в одиночку, потому что маг вашего уровня и силы — это гораздо больше, чем одна боевая единица. Вы стоите двух, а то и трёх десятков хорошо обученных воинов. Но…

Саутер, кажется, ждал, что явившийся в крепость гость сам подскажет выход. Гарт молчал, захлёстываемый то тупым безразличием, то нездоровым весельем. Из этого молчания можно было собрать ожерелье, каждая тягостная минута что бусина. Во дворе своим чередом шло вечернее построение. Офицер повернулся к безмолвствующему визитёру.

— Вот что… Гарт. Вас разместят в северной башне, рядом с остальными офицерами — там есть свободные комнаты…я распоряжусь. Ужин вам принесут. Завтра вернётся комендант и…

— Я понял вас. Благодарю, господин Саутер.

— Энор. По-простому, — он приподнял уголки губ в лёгкой улыбке.

Комендант вернулся назавтра после обеда. Он почти не изменился: та же худощавая жилистая фигура, затянутая в строгую форму, никакого намёка на брюшко: этот человек с седыми висками и короткой рыжеватой бородкой не привык к кабинетной работе, не стремился к праздности. Молодого Ара, направленного сюда «выбить дурь из башки», гонял в свое время лично. Надуманной дури, может, и не выбил, но многие приобретённые Аром навыки и опыт — комендантова заслуга.

Последний глянул с мучительным напряжением: и мага такого в свой гарнизон хочется, и без соответствующих бумаг не обойтись. Но приветствие вышло искренним и радушным, а обратился хозяин крепости к нему по старому, привычному имени, вызвав тень улыбки на его лице. Поговорили о столице, новостях, столь скупо долетавших в этот отдалённый край, о здоровье семьи. Пока молодому человеку не надоело напряжённое ожидание и поиск верного решения, что так ясно отражалось в усталых комендантских глазах.

— Я более не принадлежу своему роду, — обыденно объявил Гарт. — Всё, что у меня теперь имеется: я сам, моя подготовка, моя магия, мои навыки и какие-никакие умения, которые, надеюсь, будут полезны вам.

Рот коменданта округлился, брови уползли наверх.

— Вас отлучили от рода?!

Молодой человек положил на стол родовой перстень. Резной камень в нём не светился.

Глаза у старшего сделались круглыми, как у совы. А молодой мужчина закончил тем же незнакомым, ровным голосом:

— Зовите меня Гарт. Никаких титулов, никаких прежних имен.

— Ох ты ж дохлый тролль, удумали чего… Простите. Кхм. Гарт.

До перстня он, разумеется, не дотронулся, просто смотрел на него, возвращая глазам нормальную форму и размер. Воин — маг с нужным уровнем подготовки, с такой силой, как у этого мальчика… Но в отлучении от семьи кроется столько всего! С одной стороны, не носящий более громкое имя парень вполне может быть зачислен в штат на общих основаниях, и сообщать об этом наверх необязательно. С другой стороны, то самое имя, пусть и…бывшее: за какой проступок с… Гартом поступили так? Не стоит ли за отлучением совершённое преступление, сколь бы нелепым не казалось предположение? Сам комендант в подобное не верил — позволял себе считать, что за минувшие три года неплохо изучил парня, но ни за что ни про что из такой семьи не выкидывают?

Но ценен, как же он ценен! Как воин, как боевой маг, и его великолепные щиты и умение ловко управляться с пространством!.. А ведь вовсе не с армией связывалась его дальнейшая жизнь, совсем иное планировалось.

Гарт тихо убрал перстень обратно, в тёмных аметистовых глазах плескалось ожидание; офицер отвёл взгляд. Плюнуть, довериться чутью и не просить у столицы соответствующего распоряжения..?

— Что мне делать-то со всем этим, а?! Не будь устава, я бы вас прямо так принял, с руками и ногами оторвал. По-хорошему, я должен бы написать о вас, понимаете? — извиняющимся тоном сказал комендант.

Виновник создания непростых ситуаций и трудных решений пожал плечами:

— Делайте что должны.

Ситуация разрешилась скорее, нежели смел надеяться хозяин кабинета, и носила название быстрой почты. Пространство между Гартом и комендантом заискрилось золотым и янтарным, и на столешницу перед офицером упала свёрнутая трубочкой плотная бумага с королевской печатью. Молодой человек, едва взглянув на свиток, весело ухмыльнулся: быстро сориентировался папенька. Комендант взломал печать и принялся читать ровные разборчивые строчки, составленные королевским секретарём и подписанные рукой Тадхена Орсанда. Прочитав, молча передал бумагу собеседнику.

Офицер Гарт переводится в … крепость на бессрочную службу. До особых распоряжений.

Невыразимое облегчение затопило выразительное комендантское лицо, губы дрогнули в улыбке.

— Что ж, Ваш… Гарт. Добро пожаловать в штат.

А через две-три недели из Пустующих земель стали приходить дурные вести, и в составе особого отряда, состоящего сплошь из сильнейших боевиков, отправился и офицер Гарт.

…

— Тебе послание, Гарт!

Он развернул письмо: несколько строчек, пронизанных солнцем и теплом. Мама. Улыбнулся, отошёл в сторонку и сотворил магическое зеркало. Вгляделся в очертание её покоев: светлых, в пастельных сиреневых тонах с молочно — белым и несколькими штрихами насыщенно — аметистового. Самая прекрасная на свете женщина поспешно потянулась к сфере вызова. Жадно всматривалась в лицо сына. Золотистые волосы по-прежнему без седины, глаза по-прежнему живые, яркие. Грустные только.

— Он сошел с ума, Арри, — всхлипнула мама, когда утихли первые торопливые приветствия. — Он… Отец отрезал тебя от рода… вычеркнул из наследников. Об этом объявлено официально.

Гарт приподнял брови, изобразив изумление. Помолчал, якобы осмысливая услышанное: о проведённом ритуале матери он не сказал. Что ж, с ответным ходом отец медлить не стал. Двору надо было что-то озвучивать, да и Лара… Всё правильно.

— Даже так? — медленно отозвался он, поглаживая пальцем серебристую поверхность «зеркала». — Что ж, этого следовало ожидать.

У мамы несчастное лицо и новые морщинки.

— Но так не поступают, Арри! Никто! Его окружение выразило было несогласие, но… Несогласных он очень быстро меняет на готовых кивать каждому его слову.

— Значит, поступают, — пожал плечами Гарт. — Этот человек давно уже самодур. Я даже отцом его называть не могу, прости.

— Мне бесконечно жаль… Я не смогла его переубедить. Никто не смог. Арри, ты понимаешь, что это значит?

— Меня не будет в завещании и в очереди вот на всё это: интриги, заговоры, подхалимство, старания вассалов пристроить своих родственников и друзей на тёплое местечко, и так далее, — подсказал он ровным тоном.

— Я не только про завещание. Твоё имя… его вывели из родовых книг! Из всех документов! Твои портреты… Он…он уничтожает тебя, Арри, и я не могу на это смотреть! И ничего сделать не могу. Он безумен, он совершенно сошёл с ума. Человеческий век короче, чем ваш, Арри. Тебя забудут, как будто никогда не было. Я могу только рассказывать мальчишкам о тебе, но даже твоё имя…

— У меня есть твоё, и его никто не заберёт. Хотя кровь у нас с ним осталась одинаковой, её, увы, ничем не замазать и не заменить. Я не буду стоять на пути Асси, мама. Ни у одного из них, кого бы отец не объявил наследником. Мы никогда не были с мальчиками врагами и не будем. Если сумеешь — донеси это до обоих, до Вела тоже. Они славные, и я от всей души желаю им вырасти достойными людьми. Жалею только, что мы так редко видимся.