Северный ветер - Анна Кочубей

— Я согласен.

— Естественно! Это был приказ. Меня не будет месяц. Можете спать здесь и работать по ночам или греться в чужих постелях, — решайте сами, но с этого момента вы официально на службе. Берите.

Кеодан бросил на стол две маленькие и тонкие деревянные дощечки: одну желтого цвета, другую — красного.

— Что это?

— Разберетесь сами. Нужны будут деньги или возникнут вопросы, обращайтесь к моему секретарю сиру Гисли. Успехов, мэтр.

Магистр ушел, оставив Эверона посреди захламленной комнаты.

— Красная — пропуск в публичный дом, желтая — в питейное заведение, — объяснил сир Гисли, — платить не надо, на территории Эймара вас будут кормить, поить и развлекать совершенно бесплатно. Не стесняйтесь, мэтр, берите все, что и кого пожелаете, — это привилегия ария.

— Не нужны деньги?

Сир Гисли тонко улыбнулся:

— Чтобы поесть и отдохнуть с женщиной — нет, не нужны. Вы платите стране своей службой, а страна служит вам, мэтр. Жалование вам еще не назначено, но магистр Кеодан распорядился выдать любую сумму по первому требованию. В пределах разумного, разумеется.

— Выдайте мне двадцать золотых, — распорядился Эверон, вспомнив полуголодные месяцы и ночевки на балконе школы ариев. Примерно столько денег он брал с собой из дома.

— Хорошо, подождите минуту, — сразу же согласился сир Гисли.

Эверон вертел в руках цветные дощечки. Совсем новенькие, без имени ария — его предстояло вписать в специальную графу под знаком орла. Сев на место Кеодана, он занес было перо, чтобы написать себя, но задумался. Зачем каждому трактирщику знать, кто именно к нему пожаловал? Безымянный арий — так спокойнее и надежнее. Эверон поставил размашистый прочерк и усмехнулся.

— Демерий, вы меня удивляете. Нет, я выразился слишком мягко! У меня просто нет слов: как могло произойти, что отец церкви Эймара подвизался в услужении ария, обращенного без году неделя?

Спустя месяц Кеодан вернулся в Велеград и не узнал свой кабинет. Пухлые бумажные папки исчезли, их заменили ровные ряды одинаковых кожаных переплетов вдоль одной из стен. Идеальный порядок на столе, непривычная чистота и свежий воздух, поклон сира Гисли, адресованный Эверону, — все это было странно. Но самые большие сюрпризы Кеодана ждали внутри аккуратно подшитых архивов: разрозненные сведения, начатые и брошенные дела были приведены в систему; анонимки, доносы, искательные письма и прочий нужный и ненужный хлам проверен и отсортирован; ко многим из них были подколоты листы бумаги с кратким резюме — стоит дело рассмотрения или нет. Из всего этого можно было сделать вывод, что одной бумажной работой Эверон не ограничился. Но не Бог же этот арий в самом деле, ему кто-то помогал! И не только сир Гисли, Эверон пошел намного дальше!

— Я все объясню, мэтр!

Демерий скромно сложил руки на животе и возвел глаза к потолку, принимая проникновенный вид:

— Эверон служил Создателю настолько истово, что я не смог остаться равнодушен. Мракобесие, порок и преступления против совести на улицах Велеграда заслуживали расплаты, посему мы, арии, истинные служители закона, облаченные божественной властью, послужили сверкающей десницей правосудия, и возложили ее на…

— Очнитесь, Демерий, говорите нормальным языком. Я — не ваша паства, — поморщился Кеодан.

— Прошу прощения, мэтр, — священник в мгновение ока перешел на обычный тон, — а что плохого в том, что я вспомнил молодость и впервые за столько лет сходил на ночную охоту с пользой для дела? Давненько я так не развлекался!

— Так вот чем он вас взял! Заскучали в сутане? Вы кого-то поймали, верно? И где держите?

Святой отец тихонько фыркнул:

— В подземных кельях монастыря. Гаже места не придумать: в них сто лет никто не жил. Это я придумал!

— Вы гордитесь тем, что ловили преступников по подворотням? Ваше место в храме!

— И я служу в храме, когда нужно! Но за последний месяц авторитет церкви в Велеграде взлетел до небес! На меня готовы молиться, когда я прохожу по улице: люди знают, кто уничтожил банду Хромого архонта. К слову говоря, он и не маг вовсе, а просто подонок. Зря боялись. Откуда Эверон узнал, что его голыми руками можно брать — ума не приложу.

Внезапно Демерий привстал с кресла напротив и молитвенно сложил ладони на груди, глядя на Кеодана:

— Мэтр, я вас умоляю! Отдайте его мне! Я из него сделаю лучшего отца церкви после меня самого! Эверон — прирожденный слуга Создателя: он скромен и бескорыстен, как агнец! А как он умеет говорить, когда захочет! Вы бы только слышали его голос: мягкий, доверительный, самый лучший для проповеди заблудшим душам! Он нужен Церкви!

Кеодану стало все понятно: отчаянный карьерист и мелкий пакостник Демерий никогда не умел скрывать свои истинные намерения, правда вырывалась из его уст одновременно с ложью, стоило только научиться отличать одно от другого. Увеличить влияние церкви, а вместе с ним и собственную значимость, — вот чего добивался священник, а в лице нового ария он нашел себе союзника. Да, эти двое стоят друг друга, если смогли сойтись! Пора их развести.

— К сожалению, я прагматик и далек от религиозного экстаза, Святой отец. Поэтому подыскал для Эверона другую должность, — процедил Кеодан, с удовольствием наблюдая, как Демерий расстроился, — более того, я хочу вас перевести в Аверну. В Велеграде и Магистрат справится.

— А… Не… Почему?!

— Вы недовольны переводом в столицу?

— Но главный храм Создателя находится здесь! Хранилище душ, монастырь, собор святого Ариеса, как же я…

— Вот видите: а в Аверне — ничего. Построим в древнем городе храм такой высоты, какой ваша вера пожелает.

Демерий сурово сжал губы и промолчал в ответ на насмешку.

— А Эверон отправится в Железную башню, где ему самое место, — продолжил Кеодан с интересом глядя священнику в лицо.

— Бросите к карателям? Его порвут на части, там же мусор, а не люди!

— Как нехорошо, Демерий. Каратели подчиняются Магистрату и мне, это моя армия. Порвут, говорите? Тогда грош ему цена.

Симпатия — вот что это такое. Демерий привязался к своему ученику — арий огня всегда был слаб. Аверна и будущий Император научат его быть жестче. А королю Родерику пора на покой, он засиделся на троне.

— Вы свободны, мэтр, — неожиданно попрощался Кеодан, обрывая разговор, и занялся своими делами.

— А…

— Свободны!

Демерий ушел из Магистрата, бормоча под нос проклятия, а, вскоре, покинул и сам город.

Когда Кеодан привез Эверона в Железную башню, тот не сразу понял, что его ждет за проделанную работу — награда или наказание, настолько неприглядным местом оказалась знаменитая тюрьма. Бессмысленная суета началась от самых ворот, куда въехала их карета, едва не столкнувшись с повозкой, брошенной ранее посреди двора. Кеодана встретил незнакомый арий, взъерошенный, потный, с красными пятнами на щеках.

— Что не так, мэтр Хельми? — спокойно поинтересовался Магистр, покидая карету, — вы выглядите взволнованным.

Хельми аж перекосило от злости, он едва сдержался, чтобы не вспылить:

— Карателям не хватает дисциплины, мэтр, но у меня все под контролем.

— Конечно, не хватает. Вы только что расписались в своей некомпетентности, мэтр. Проведите нас внутрь, — распорядился Кеодан и обратился к Эверону:

— А вам стоит подумать, сколько преданных стране людей сейчас томится в подземных кельях Демерия.

— Там одни преступники!

— О чем я и говорю. Отличные кандидаты в армию карателей, умеющие держать в руках оружие.

Эверону не приходила в голову такая интересная мысль и он промолчал. Подсобные помещения и наземные камеры были темны и запущены, повсюду шатался дурно одетый сброд, при виде ариев безуспешно имитирующий военную выправку. Внешне каратели отличались от узников камер только тем, что были свободны. Тошнотворная кухня с бабой-кухаркой, перевязанной поперек живота засаленной тряпкой; комья земли на ступенях башни, помещения, заставленные рухлядью вместо мебели, духота и загадочная вонь, преследующая повсюду.

Кеодан поднялся по лестнице без перил на третий этаж и пнул дверь большой полукруглой комнаты. Шумная компания, резавшаяся в карты, сидя на соломенных тюфяках, замерла было, но тут же вскочила. По полу покатилась бутылка.

— Здесь немного грязно, не находите, Эверон? Зато просторно. Следующие уровни еще поганее, я не буду туда подниматься. Идемте вниз, в казематы.

Хуже всего были подземные коридоры, где от вони на глазах выступали слезы. Магистр приказал открыть одну из пустующих камер и пригласил Эверона внутрь. Шагнув за порог, он тут же уткнулся носом в свой локоть, не в силах дышать.

— Как вы чувствительны, мэтр, — улыбнулся Кеодан.