Их было семеро… - Андрей Таманцев

— Ладно. Решили так решили. В двадцать три двадцать пять будьте на своей машине… Нет, — сказал я. — Все-таки нет. За накладки с вас спросится. Но и с меня тоже. Мне эта головная боль ни к чему. Я вижу только один выход. Эти четверо — надежные люди?

— Да.

— Я согласен, если они вас будут сопровождать. Два «узи». Четыре «Макарова». Хоть что-то. А не ваш «байард».

Граф ненадолго задумался и кивнул:

— Хорошее решение. Вы предусмотрительный человек.

Знал бы ты, сука, какой я предусмотрительный.

— Вот ключи от «губы», держите. Стволы уже там. На «альфа-ромео» и «фиате» будьте в двадцать три двадцать пять возле почтамта. Подойдет мой человек. Скажет: от Сержа. Объяснит, куда ехать и что делать. Предупредите всех своих: его слово — приказ. Для вас, Граф, тоже. При малейшем возражении он будет стрелять. Повторяю, Граф: при малейшем. Вы сильно осложнили наш переход, поэтому нужна предельная четкость. Двадцать три двадцать пять, почтамт. Запомнили? До встречи!..

На этот раз я не стал пожимать ему руку. Просто повернулся и пошел к «ситроену».

— Секунду! — остановил меня Граф. — На той стороне у вас будет машина?

— Разумеется. Джип «патрол». А что?

— Просто спросил. Я тоже заинтересован, чтобы вы ушли чисто…

Вернувшись в кабину «ситроена», я вытащил из кармана диктофон и перемотал пленку на начало разговора. Когда к нам присоединился Трубач, прокрутил ребятам всю беседу.

— Клюнул! — поразился Боцман. — Ну, хорек!

— На семьсот тысяч баксов не только хорьки клюют, — ответил я и тут же поймал себя на самодовольстве. Заразительная, оказывается, хреновина!

— Он не на семьсот тысяч клюнул, — заметил Док. — Он спросил, сколько человек нас будут ждать на той стороне. И ты, Сережа, ему ответил.

— Что я ему ответил?

— Джип «патрол». Нас — он считает — шестеро. В джипе семь мест. Ну, восемь. Значит, встречать нас будут двое. Он клюнул не на семьсот тысяч. А на семьсот тысяч и на два с половиной «лимона». Он хочет взять и деньги, и товар.

— Как это он рассчитывает сделать? — недоверчиво спросил я.

— Может, и узнаем, — предположил Трубач. — Часа через полтора. Когда вернется дядя Костя. Он с Артистом за ними поехал. Я в обшивку «альфа-ромео» сунул «жука». Которого с Влада снял. Он-то сейчас, сами понимаете, не больно разговорчивый…

Мы сняли с «ситроена» номера, кинули их вместе с документами в дымящийся мусорный бак, ключи зажигания оставили в замке, а одну из дверей приоткрыли. Если даже после этого «ситроен» не угонят, то я просто ничего не понимаю в людях. Потом вернулись в отель и стали ждать.

Полковник Голубков и Артист приехали гораздо раньше, чем предположил Трубач. Не говоря ни слова, Артист включил «голосовик». В жизни я не делал более удачных покупок. Оправдал он свою цену и на этот раз. Не просто оправдал. Перекрыл в неизвестное число раз. Потому неизвестное, что цена жизни не поддается измерению в баксах. Особенно когда жизнь эта — твоя собственная.

«…— Ну, оклемался?

— Давно уже. Просто придуривался.

— Садись за руль, поехали… Проверь свой ПМ.

— А что может быть?

— Делай, что говорят!

— Твою мать!.. Точно! Патроны от „байарда“! Как они в нем оказались?

— Серж подменил.

— А как вы узнали?

— Я имею привычку головой думать, а не жопой. Значит, теми стволами, что на „губе“, тоже пользоваться нельзя. Или испортили, или бойки спилили…»

— Вот блин! — возмутился Муха. — А я все пальцы себе напильником ободрал!..

— Тихо! — приказал я.

«— Значит, так, Гриша. Слушай внимательно. Сегодня ночью мы идем с ними через границу. Там у них джип, будут ждать человека два-три. Их шестеро и трое — девять человек. Нас шестеро: ты, я и ребята Влада. Мочим всех тех, забираем товар и бабки…

— Как, Граф? Сами сказали — их девять!

— У нас будет шесть „калашей“ или „узи“. Плюс внезапность.

— Где мы возьмем „узи“?

— Заткнись и слушай. Как только с теми кончим, тут же шьем наших. Всех. Понял зачем? Команда Хруста, много знают.

— Братва поднимет хипеж. Стремно, Граф.

— А кто узнает, что это мы? На тех и повесят, что Пана замочили. И сразу уходим в Варшаву, сдаем товар и домой.

— Успеем, Граф? Погранцы поднимут тревогу.

— Нарядов не будет. Для них сделали „окно“. А от заставы пока доберутся… Успеем, если будем шевелиться.

— А Ленчик?

— А что Ленчик? Пусть лечится, в Польше медицина бесплатная. В другой раз хавальник не будет раззевать, козел вольтанутый! Тепленьким меня сдал, сучара!.. Да обгоняй ты его!.. Живей, Гриша, живей! Сейчас — в Белосток. Там есть человек, даст наводку. Возьмем стволы и сразу назад. Время еще есть, успеем!.. Да жми, тебе говорят!..»

Голубков выключил магнитофон.

— Ушли от нас. Да я и не стал гнать. И так все ясно… Ну что, господа спортсмены. В дерьмо мы плотно влезли. Давайте прикинем, как из него выбираться. У этих, значит, три «Зауэра», и еще у майора Васильева пушчонка, у Графа шесть «калашей» или «узи». А у нас? Кольт, «глок» и два ножа-автомата. Негусто!

— Не прибедняйтесь, Константин Дмитриевич, — возразил Док. — У нас есть кое-что посерьезней всех их стволов. Знание.

— Точно, — сказал Муха. — Даже журналы такие были. «Знание — молодежи» и «Техника — сила». То есть наоборот: «Техника — молодежи», а «Знание — сила»…

В двадцать три тридцать мы все, кроме Мухи, уже были на своих местах. На трех самых опасных точках — позади лежбищ, которые, как мы выяснили вчера ночью, облюбовали для себя снайперы — распределились Боцман, Трубач и я. Полковник Голубков со стереотрубой укрылся метрах в сорока от того места, куда подъезжал «патрол». Док с такой же трубой и с такой же насадкой для ночного видения — сбоку от «тропы», чтобы контролировать общую обстановку.

Самая трудная задача выпала Мухе — вывести графскую челядь на «тропу» и самому не подставиться под пулю снайпера. Я сначала хотел взять это на себя, но после спора все же остановились на Мухе. Он был самым маленьким и самым быстрым. А это здесь было главным. Ему отдали «глок» с глушителем, Голубкову — трубачевский кольт с приказом не стрелять ни при каких обстоятельствах, потому что этот громовой поднял бы по тревоге весь погранокруг, а я на всякий случай сунул в карман один из «Макаровых» с «губы» с так некстати сточенным Мухой бойком. Но кто знал!

Артиста вооружили двумя ножами-автоматами и поставили у начала «тропы». Он должен был втемную прикрывать Муху и вмешаться только в том случае, если у Мухи в самом начале дела возникнут проблемы. Ножи, конечно, не ахти какое оружие, но Артист работал ими виртуозно. И что важно — это оружие было бесшумным.

Рации у всех были отрегулированы на минимальный звук и включены на прием, лишь передатчик в кармане Мухи был поставлен в режим связи и должен был работать как микрофон. Договорились, что он переключит его на прием, как только начнется движение по «тропе». Муха мог бы среагировать на «пароль — отзыв», но очень мы сомневались, что снайперы майора Васильева исполнят этот традиционный ритуал. Скорее всего, они наметили рубеж — появление на нем первой цели и будет общим сигналом. По нашим вчерашним прикидкам этот рубеж был как раз посередине контрольно-следовой полосы. На него Мухе и следовало ориентироваться. Была еще небольшая надежда, что Док в свою трубу уловит движение снайпера, припадающего к прицелу непосредственно перед тем, как нажать курок. Но надежда эта была слишком ничтожной.

Надежда была только на самого Муху.

В двадцать три сорок пять я услышал слабый шум моторов. Они чуть порыкали и заглохли — «альфа-ромео» и «фиат» загнали в кущи за приграничной дорогой. Через некоторое время в рации послышался голос Мухи:

— Все сюда. Говорю только я, все слушают.

— А где остальные? — перебил его Граф. И тотчас раздался хлопок выстрела из «глока» с глушителем. И снова голос Мухи:

— Это было единственное предупреждение, Граф. В следующий раз я буду стрелять не в землю. Объясняю обстановку. Все на местах, страхуют нас. На «тропе» должно быть семь человек. Только семь: мы шестеро и наш связник. Иначе встречи не будет. У переднего в руках должен быть светлый кейс с товаром. Первым пойдет Корень, за ним ты, ты и ты. Потом Гриша и Граф. Я замыкаю. Дистанция три метра. На вопрос «Кто идет?» ответ «Москва». Отзыв: «Киев». Если что-то не так, тут же возвращаемся. Спокойно, без суеты. Нас прикроют. Разрешаю задать вопрос. Только один.

— Где товар? — спросил Граф.

— Стойте спокойно, сейчас принесу. Через полминуты вновь заговорил Муха:

— Корень, протяни мне левую руку. Рта не открывай, сам объясню. Это наручники. Чтобы товар не потерял. Снять «калаши» с предохранителей. Но стрелять только по моему приказу. Начали движение. Корень, пошел!.. Прямо по тропе на просвет в соснах. Следующий!.. Следующий!.. Следующий!..