Чудо - из чудес - Санин Евгений
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На стене — собор новомучеников и исповедников Российских.
По краям этой иконы — эпизоды казней и мучений, которые им пришлось понести…
Сестры милосердия начали читать акафист святым преподобномученицам.
Лена стала тихонечко подпевать им.
И тут, как и в Иверской часовне, ее подозвали поближе.
Так, что она могла и петь, и молиться.
После акафиста сестры милосердия ушли в другую комнату готовить обед для священника, который скоро должен был вернуться после причащения больных.
Лена осталась одна.
Думала постоять минутку, а затем выйти из храма и подключить телефон, чтобы узнать — не звонил ли Стас.
Но вместо этого снова принялась молиться.
И, как это было с ней всего раз или два, в самые трудные моменты жизни — потеряла ощущение времени и пространства.
Очнулась она от того, что кто-то осторожно тронул ее за локоть.
Оглянулась.
И глазам своим не поверила.
Позади стояла… свекровь.
— Леночка, Стасик волнуется! — с трудом скрывая недовольство, сказала она. — А ты все здесь…
— Ой! — шепотом спохватилась Лена. — У меня же телефон отключен, а я его, глупая, даже не предупредила. Ну — как он там?
— Вышел в четвертьфинал! — тоже невольно переходя на шепот, ответила свекровь.
— Слава Тебе, Господи! — с облегчением выдохнула Лена.
— Сейчас как раз проходит второй тур.
Свекровь огляделась и с удивлением покачала головой:
— А у вас тут, оказывается, и правда, хорошо! Тихо, уютно. И… как-то спокойно, я бы сказала — даже сладостно на сердце!
— Вы бы перекрестились! — посоветовала ей Лена.
— Да я даже не знаю как! — ответила та. — Да и мне, наверное, это не положено.
— Почему?!
— Я же ведь не крещенная!
— Вы?! — ошеломленно посмотрела на свекровь Лена.
И только тут поняла, что она впервые в жизни пришла в храм!
«Надо же, — подумалось ей, — какими удивительными путями ведет Господь каждого человека в церковь. Делая это так вовремя, своевременно, нет, точнее сказать — во благовремении!»
Умиление у свекрови длилось всего несколько мгновений.
После этого ее словно кто начал выталкивать из храма.
Она нервно задвигала плечами.
Оглянулась, ища выход.
И нетерпеливо сказала:
— Пойдем отсюда скорей! Я ведь к тебе по делу!
— Давайте-давайте! — охотно согласилась Лена. — Выйдем и поговорим! А то в храме нельзя разговаривать!
Они вышли в соседнюю комнату, и тут свекровь объяснила причину своего прихода:
— Мне, собственно, нужна не столько ты, сколько твой медицинский полис. Чтобы у Сергея Сергеевича не было лишних неприятностей!
Как выяснилось, в клинике как раз в это время проходила серьезная проверка, и на некоторых врачей за то, что лечили своих людей без оформления или оплаты, завели уголовные дела.
До консультации было еще больше часа.
Лена вспомнила про телевизор в пальмовой комнате, перевела глаза на ведущую в храм дверь и сказала:
— А он у меня в паспорте! В моей сумочке. Вы его сами возьмите и отдайте Сергею Сергеевичу!
— Чтобы я рылась в чужой сумке?! — возмутилась свекровь.
— Да какая ж она чужая? Мы ведь уже свои! — улыбнулась Лена и попросила: — А я можно еще здесь немного побуду?
— Ну хорошо! — пожала плечами свекровь и предупредила: — Только, смотри, на консультацию не опоздай!
Лена с радостью вернулась в храм.
И тут ее словно обожгло.
В паспорте вместе с медицинским полисом была и справка об инвалидности.
«Что я наделала?! Ее невозможно там не заметить!!!»
Первым желанием Лены было немедленно выбежать и помчаться вслед за свекровью.
Но словно кто-то удержал ее от этого.
И она, успокоившись — «В конце концов, это все равно когда-нибудь бы стало известно и на всё — воля Божья!», осталась в храме.
Благодарить Господа за первый успех Стаса, молиться за его второй тур, за то, чтобы после комиссии не было неприятностей у Сергея Сергеевича, о Ване, своих родителях, о том, чтобы крестилась свекровь.
А главное — об их и своем вечном спасении!
5
По глазам свекрови было видно: справку об инвалидности она видела…
Не зря в народе издревле живет поговорка: надежда умирает последней.
Что бы там ни говорил Лене добрый старичок, областной доктор, как бы не предупреждала ее опытная медсестра-мама о том, что такая болезнь глаз неизлечима и, увы, может теперь изменяться только в худшую сторону, а в глубине души она чувствовала — не оставит ее милосердный Господь во мраке на этой, пусть и грешной, но светлой земле…
Надеялась на чудо.
На то, что в этой клинике иные возможности, более современное оборудование, приборы и, как знать, новые лекарства, о которых еще не знают в глубинке.
Поэтому стояла и молилась…
Молилась — да не обидится Стасик, потому что это было намного важнее для них обоих любой олимпиады — в первую очередь об исцелении ее глаз.
И снова ушло время…
Исчезло пространство…
А когда вернулись — то было уже без четверти два!
— Господи, помилуй! — ахнула Лена.
Сдерживая себя, хоть и заторопилась — ибо хорошо знала, что проклят всякий, творящий Божии дела с небрежением, — она благоговейно приложилась к иконе, трижды неспешно перекрестилась с поклонами, вышла из храма.
Подключила телефон.
И тут уже не просто пошла, а побежала по длинному коридору.
Как назло, перед лифтом стояло и сидело в креслах-каталках столько человек, что с первого раза ей вряд ли бы удалось уместиться в него.
Да и опять он, кажется, останавливался на каждом этаже.
Поэтому Лена только махнула на него рукой.
И — благо сердце действительно у нее было крепким, бегом, через ступеньку помчалась на седьмой этаж.
На третьем этаже в кармане кофты зазвонил телефон.
— Стасик! — поднося его к глазам, обрадовалась Лена.
Очевидно, увидев, что Лена подключилась, он тут же набрал ее и первым делом торжественно сообщил:
— Рубикон перейден! Отборочный тур — позади!
— А я уже знаю!
— Мама сказала?
— Да! Я, прости, в храме была. Телефон отключила…
— Вот и хорошо, что была! — одобрил Стас. — Я даже чувствовал, как твоя молитва мне помогала!
— Погоди, — даже приостановилась Лена. — А почему ты звонишь? Ты ведь сейчас на четвертьфинале должен быть!
— Все, он уже закончился! — засмеялся Стас. — Завтра — объявление итогов. Но честно говоря, теперь это не столь важно. Главное для меня было пройти отборочный тур. А дальше, как говорится — дело техники!
Такая самоуверенность насторожила Лену.
Она собралась было предупредить Стаса, как бы тот не был наказан за эту гордыню.
Но тот, опередив ее, принялся расспрашивать, как идет обследование.
Лена, продолжив путь, на ходу отвечала.
Так она миновала четвертый этаж…
Пятый…
Шестой…
А на седьмом стало уже не до серьезных разговоров.
Прямо у выхода из отделения ее поджидала свекровь.
— Ой, Стасик, я потом тебе все расскажу! Ты тоже помолись, мне прямо сейчас к окулисту! — сказала Лена и, отключив телефон, виновато развела руками.
— Мол, делайте со мной, что хотите, но так получилось…
Не говоря ни слова, свекровь лишь красноречиво взглянула на свои часики и недовольно покачала головой.
Она ничего не сказала.
Но по глазам было видно: справку об инвалидности она видела…
Но, судя по всему, еще не успела рассказать о ней Сергею Сергеевичу.
Потому что тот, сам только освободившись, быстрым шагом подойдя к ним, радостно объявил:
— Анализы крови такие, что прямо хоть в космос запускай!
— Ага! С таким зрением… — криво усмехнулась свекровь.
— Ну, это мы еще поглядим! — остановил ее Сергей Сергеевич. — О Кривцове говорят, что он даже статую может сделать зрячей! А тут — живая, здоровая девушка…
