Генетика любви - Селина Катрин

— Кто? — удивлённо спросил Себастьян, явно не поняв, почему я вдруг начала щупать его через ткань брюк.

— Швархово кольцо! Тебе так важно, чтобы я носила. Хорошо, буду носить… — В этот момент пальцы наткнулись на что-то крохотное и твёрдое, и я вытащила драгоценность наружу. — О, вот же оно!

Я надела знакомое кольцо на безымянный палец и подняла руку выше, демонстрируя драгоценность. Даже в полутёмном нутре дерева чёрный муассанит переливался всеми гранями.

— Всё! Теперь я его ношу по своей воле, как ты и хотел. Доволен?

Светлая улыбка озарила осунувшееся лицо цварга.

— Спасибо, Орианн. Это действительно много для меня значит.

— Много значит… — буркнула тихо, понимая, что сейчас подходящий момент, чтобы рассказать о его вкладе в генетическое наследие расы. На улице всё ещё не успокаивалась водная стихия, и определённо мы здесь заперты ещё надолго.

Мужская ладонь, поползшая вдоль моего позвоночника, вернула в реальность:

— Ты волнуешься. Что-то случилось?

Насыщенно-синий взгляд пронзал так, что сердце забилось где-то в горле. На длинных чёрных ресницах Себастьяна блестела мелкая взвесь капелек, горячие пальцы неожиданно переместились выше по позвоночнику, мягко оглаживая. Касс подсознательно успокаивал.

Бескрайний космос, я и забыла, что он так хорошо чувствует! Он ещё не знает, но уже ощущает моё волнение. Во рту внезапно пересохло, я облизала губы.

«Сейчас или никогда, пора, Орианн».

— Себастьян, помнишь тот раз… в «Храме Фортуны»?

Он улыбнулся, медленно наклонился и провёл носом вдоль моей шеи, отчего по телу пробежало электричество. Это было так приятно, что на несколько мгновений я вообще забыла, о чём хотела рассказать.

— Конечно помню, — прошептал этот хитрец, обжигая меня горячим дыханием. — Это ты предпочла сделать вид, что всё, что было между нами там, там и осталось.

— Да не делала я такого вида, просто договор взяла… Это ты не хотел интимной близости без статуса жениха!

— Хочешь повторить? — тоном искусителя продолжил Касс, проигнорировав последний выпад. — Песчаная буря там, водная — здесь. Будет не очень удобно, но зато символично.

— Себ… Себастьян… — Я заставила его всё-таки оторваться от соблазнения моей персоны и посмотреть в глаза. — Ты в ту ночь в первый раз не воспользовался контрацепцией.

— Помню, я уже за это извинился. Обещаю, это не повторится. Но и ты пойми, пока мы не войдём в ближний круг друг друга, тебе не о чем переживать. Возможно, ты не запомнила мою теорию, но у цваргов…

Он что-то говорил ещё, сыпля научными терминами, а разозлилась. «Обещаю, это не повторится». Да толку-то?!

— Я уже беременна! Это будет девочка.

— Беременна? — Касс прервался на полуслове и повторил это так, будто теперь я сообщила ему какую-то экзотическую информацию.

По мере того, как до Себастьяна доходило, на его лице проступала ошалелая радость. Внезапно он крепко сжал и принялся покрывать меня поцелуями — лоб, глаза, нос, подбородок, шею…

— Вселенная, Орианн, как же я счастлив! Ты… потрясающая… невероятная… любимая… — бормотал он между касаниями губ. — Почему же ты сразу не сказала… Солнце моё…

Он продолжил осыпать поцелуями, а наглые мужские руки вдруг скользнули по бёдрам, без спроса задирая намокшее платье… Но ведь это он избегал меня после посещения Храма!

— Себастьян, ничего не изменилось, пойми. — Я попыталась достучаться до явно поплывшего от счастья разума цварга. — Мы разные личности с разными ценностями! Я согласна на секс, но никогда не соглашусь на…

— Хорошо! — невпопад ответил цварг, так и не дав договорить.

Я вдруг испугалась не на шутку. Если Себастьян уже сейчас не слушает, то что будет потом? А вдруг я для него стану таким же инкубатором, каким являлась для Мориса? Вселенная, да ведь он даже не слышит, что я не подпишу больше ни одну проклятую бумажку!

И в тот момент, когда я так подумала, произошло маленькое чудо. Себастьян уловил мои опасения без слов. Он отодвинулся, насколько позволяло тесное пространство бутылочника, взял моё лицо в свои ладони и серьёзно сказал:

— Орианн. Ты беременна, а значит, ты меня любишь! Поверь, это всё, что мне надо было знать.

— Ты совсем дурак? — вырвалось у меня. — Разумеется, я тебя люблю! Неужели ты не чувствуешь? Да я влюбилась в тебя ещё на Цварге… Шварх, да после той ночи с травмой Ланса в горах я не могла думать ни об одном другом мужчине, кроме тебя! Вселенная, разве тебе это было неочевидно?!

Себастьян продолжал молчать, странно вглядываясь в моё лицо, помолчала некоторое время и я, а затем вздохнула и тихо добавила:

— Да, я тебя люблю и думала, ты прекрасно это понимаешь. Резонаторы вроде на месте.

Губы мужчины расплылись в мягкой, но укоризненной улыбке:

— Откуда мне было это знать? Ты же мне никогда не говорила о глубине твоих чувств. Конечно, я чувствовал симпатию, но мало ли какие корни она имела? Может быть, я — твоё мимолётное увлечение, помноженное на искреннюю благодарность. Ты же никогда не давала понять, что хочешь остаться со мной, наоборот, твердила обратное — никакого брака ни при каких условиях. Помолвка являлась для меня какой-никакой гарантией того, что ты не увлечена другим мужчиной, что хочешь быть именно со мной и на долгие годы. Орианн, на пляже, когда ты сладко достигла вершины наслаждения, а потом стала спрашивать «к тебе или ко мне», я почувствовал себя мальчиком для разовых утех.

Я сглотнула слюну, понимая, как всё могло выглядеть для Себастьяна… Мне казалось, что моя безусловная и глубокая любовь к нему очевидна для нас обоих и он требует роспись из упрямства и чисто цваргско-мужского эго.

— Конечно же, я буду рад, если в один прекрасный день ты подпишешь документы и возьмешь мою фамилию, но это всё второстепенные вещи, — тем временем продолжил Касс. — И раз уж ты согласна носить моё кольцо… Могу ли я уточнить, что мне позволено?

«Позволено?» Я мысленно фыркнула. Что он там навыдумывал?

— Давай, — пробормотала я. Дождь начал потихоньку стихать, но чувствовалось, что у нас в запасе ещё час как минимум.

— Мне будет позволено приходить в твой дом, играть с детьми и участвовать в воспитании?

— Конечно! — Я даже пожала плечами как само собой разумеющееся.

После утвердительного ответа горячие пальцы вновь вернулись на мои замерзшие бёдра и начали мягко,