Тебе назло - Екатерина Риз

— Боже мой, — пробормотала я. — Извините. — И всё-таки добавила: — Вы бы хоть дверь запирали, что ли. Вдруг бы Ванька прибежал?

— Ты уйдёшь или нет? — рыкнул папка и одеяло на себя и Нику натянул.

Я и так-то смотрела в пол уже с полминуты, а тут дверь сразу захлопнула, и вдруг от смеха фыркнула. И этот человек мне с Завьяловым целоваться запрещает!

Я так и не дождалась, когда Ника или папка спустятся к завтраку. В одиночестве выпила кофе, съела тост, в задумчивости потаращилась на часы, и решила, что разговор об отъезде никуда не убежит, и, вызвав машину, отправилась в город. Работать вроде как. Ведь у меня ещё практика у Лёвы!

В холле гостиницы царило уже привычное оживление. Кивнув охранникам на входе, я заглянула в кафе, просто из любопытства, и непонятно почему почувствовала удовлетворение, увидев, что больше половины столиков занято, не смотря на ранний час. В основном посетителями являлись молодые люди, студенты, некоторые из них приходили с ноутбуками, кто-то работал, кто-то учиться пытался, другие же попросту бездельничали, болтая и развлекаясь. Я понаблюдала за происходящим минуту, а потом направилась в противоположную сторону, через холл, к лифтам.

— Доброе утро, Василиса Аркадьевна.

— Доброе. — Я улыбнулась попавшемуся встреч охраннику. — Завьялов приехал?

— Да, он у себя в кабинете.

— Очень хорошо. Спасибо.

Шкала моего настроения подскочила до предельной черты. Я даже у большого зеркала приостановилась всего на мгновение, без всяких дополнительных подтверждений уверенная в своей неотразимости этим утром.

— Привет.

Я обернулась на знакомый голос, а увидев Оксану, постаралась не показать ей своего недовольства. Нашла же момент ко мне подкрасться, чтобы настроение подпортить.

— Привет, — отозвалась я, и снова к зеркалу повернулась, волосы за ухо заправила.

Оксана за мной наблюдала, потом поинтересовалась:

— Тебя поздравлять?

— Смотря с чем.

— Ну как, добилась своего. Свадьбу расстроила, Генку к рукам прибираешь.

Я на будущую родственницу посмотрела, быстрым взглядом окинула её униформу.

— Тебе на рабочее место не пора?

— У меня перерыв, пятнадцать минут.

— Какое несчастье.

Оксана смотрела на меня с лёгкой усмешкой, потом руки на груди сложила.

— Все только и говорят о тебе и Генке. Вам это нравится, что ли?

— Не нравится. Но нам, знаешь ли, всё равно. Не говорите. Ты же сама первая сплетни и распускаешь, я уверена.

— Я?

— А кто? Ты у нас любительница языком потрепать. — Я повернулась к ней. — Слушай, а ты со Светой на самом деле подружилась, или вы друг другу моральную поддержку оказываете?

— Она моя подруга. Она с моим мужем училась вместе, в школе.

— Да ты что? — Я искренне заинтересовалась этой информацией. — А ты у неё жениха не уводила, нет? А то вдруг у девушки судьба такая, а мы ещё и издеваемся.

Оксана только головой покачала, глядя на меня достаточно выразительно.

— Она Генке куда больше подходит, чем ты.

— Это вашей семье она подходит больше, чем я, а не Генке. А уж с ним я как-нибудь сама договорюсь. — Широко улыбнулась. — Маме привет передай. А я пойду любимого проведаю. Он скучает, сам мне об этом час назад по телефону сказал.

— Ты что, всерьёз думаешь…

— Пятнадцать минут ещё не прошли? Работать, Оксана, работать.

Я намеренно к ней спиной повернулась и направилась к лифту. Тот как раз призывно распахнул двери, и я вошла в кабину, лёгкой улыбкой поблагодарив импозантного мужчину, который вежливо пропустил меня вперёд. Продолжала улыбаться, старалась спокойствие сохранять, но внутри всё клокотало от злости. Ох уж эти родственники!..

В кабинете Завьялов оказался не один. Обсуждал что-то с начальником охраны гостиницы, серьёзным мужчиной лет пятидесяти, и когда я в кабинет вошла, оба замолкли на секунду. Я коротко улыбнулась, давая понять, что не собираюсь мешать, прошла к дивану, а Генка тем временем выдал последние инструкции и подчинённого отпустил. Мне на прощание кивнули, я сказала:

— До свидания, — уверенная, что не увижу этого человека сегодня, и руки на спинку дивана положила, раскинув их в стороны, когда мы с Генкой, наконец, наедине остались. Смотрела на него с удовольствием, уже успев позабыть расстроивший меня разговор с его сестрой. Просто смотрела на Завьялова, который ещё что-то быстро писал в ежедневнике, и улыбалась. — Гена.

— М-м?

— Ты по мне соскучился или нет?

Он кинул на меня быстрый взгляд, оторвавшись от своих записей, усмехнулся.

— А ты по мне?

Я туфлю с одной ноги скинула и подтолкнула её в сторону Завьялова.

— Что ты там пишешь?

— Работаю.

— Да-а? — Я вторую туфлю скинула, принялась расстёгивать пуговицы на лёгкой кофте.

— Ты с Никой поговорила?

— Нет, — порадовала его я. — Она… оказалась занята.

Генка совершенно неподобающим образом фыркнул.

— Чем это? Макияж делала?

— Нет. С папкой мирилась.

Эта новость его заинтересовала, Генка глаза от ежедневника поднял, на меня взглянул и одну бровь приподнял. А я кивнула.

— Да. Я решила, что буду на чужом опыте учиться запирать двери. — Пальцем на дверь указала. — Запирай.

Последние мои слова Генка, кажется, пропустил мимо ушей.

— Застукала их, что ли?

Пришлось признаваться.

— Не могу сказать, что сильно удивилась, но определённый стресс испытала. От неожиданности, наверное. И вот думаю теперь, может мне на чувстве их стыдливости сыграть? Скажу папке, что мне нужно успокоиться, пережить, принять это… А ты меня свозишь в дом отдыха на пару дней, чтобы я отвлеклась и забыла. — К тому моменту, как я договорила, как раз расстегнула последнюю пуговицу, Генка за мной наблюдал, а потом громко рассмеялся. Поднялся из-за стола и прошёл к двери, ключ в замке повернул.

— На каком чувстве ты играть собралась? Стыда?

Я тоже рассмеялась.

— Ну, а что делать?

Он стоял передо мной, уперев руки в бока, и лишь смотрел, сам раздеваться не собирался, даже пиджак не снял. Пришлось руку протянуть, за пряжку ремня Завьялова схватила и притянула ближе к себе.

— Что ты стоишь?

— Да не знаю, думаю. — Он на дверь обернулся. — Может, ко мне поедем?

— Я не могу, мне к Лёве надо. Да и вдруг папка приедет, и ему сообщат, что мы вместе уехали. Он же меня под домашний арест посадит.

— Вась, твой выбор ему определённо не нравится.

— Конечно, не нравится. — Я ремень его расстегнула. — Разве он может единственной дочери в мужья себя пожелать? А даже Ника говорит, что вы одинаковые.