Паутина. Книга первая «Геныч» - Игорь Афанасьев

— Мое имя вам ничего не скажет. Вы просто ответьте на мои вопросы, и я исчезну так же незаметно, как и появился.

— Тогда спрашивайте.

— Ваш сын, майор Громов... Где он сейчас? Как поживает?

Генерал вздрогнул всем телом, его сердце учащенно забилось, он долго приходил в себя... Наконец осевшим голосом произнес:

— Вы наверное не знаете, мой сын погиб в начале декабря прошлого года! Почему вы спрашиваете?.. Вы были с ним знакомы?

— Никаких вопросов! — недовольно произнес голос. — Только ответы! Как погиб ваш сын? Что вы об этом знаете?

— Мне сообщили, что самолет, в котором он летел, потерпел крушение и утонул в море. Ни самолет, ни пассажиров не нашли. Только я не верю в несчастный случай — их всех целенаправленно уничтожили!

— Откуда такая уверенность?

— Я не первый год в этой системе и хорошо изучил все их методы. Когда нужно скрыть что-то очень важное, они ни перед чем не останавливаются. Пришлось провести частное расследование. Слава богу, у меня сохранились старые связи. Удалось выяснить, мой сын перед смертью находился в одной из воинских частей на юге Кавказа и там что-то произошло. Вот хочу сам туда съездить, расспросить очевидцев.

Человек, стоящий сзади, ослабил хватку. Генералу стало легче, он пошевелил головой.

— Только не надо оборачиваться, Иван Максимович, — сказал незнакомец. — Я не причиню вам вреда. Но послушайтесь моего совета. Не стоит вам ездить в эту часть. Слишком опасно! Самое лучшее для вас, это бесследно исчезнуть! Задействуйте все старые связи, забирайте супругу и уезжайте куда-нибудь за границу. Если, конечно, успеете...

— Что? — заволновался генерал. — Что вы сказали?.. Вы что-то знаете?.. — не в силах сдержать волнение, он обернулся... Никого! Лишь где-то там внизу печально скрипнула дверь.

Утром в кабинет полковника был экстренно вызван Джокер.

— Ну, докладывай. Как там наш подопечный? — полковник был хмур и озабочен, его руки что-то лихорадочно искали на столе... Капитан растерянно стал рассказывать:

— Он опять сбежал! Забрал все свои вещи и убыл в неизвестном направлении. Я думаю, в Москве его теперь искать бесполезно.

— А вы, значит, опять облажались! Что на меня так смотришь? Думаешь, не знаю, как он вас кинул перед Новым годом!.. Да ладно! Не по зубам он нашим профессионалам, это же очевидно! Собирайся, поедешь в Зареченск. Рано или поздно он там объявится. Я в этом абсолютно уверен.

Твоя задача сидеть тихо и не высовываться. Слежка, слежка и ничего больше. Я должен все знать о его поступках и дальнейших планах. Ты парень ушлый. Найди себе какую-нибудь вдовушку и устройся там основательно. Сдается мне, долго тебе придется в тех краях прохлаждаться.

1969-й год, июнь. Зареченск.

Нина сидела у окна и шила распашонки. Случайно посмотрела на улицу и обмерла — она увидела мужа. Будников уже подходил к калитке...

— Мама, мама!.. Идите сюда скорей! — позвала она.

Зинаида Павловна вышла из своей комнаты, подошла к окну. Охнула, схватилась за сердце. Нина вскочила, усадила её на стул.

— Что с вами, мама? Это же Гена, ваш сын! — она достала корвалол, стала капать на столовую ложку, отсчитывая положенные двадцать капель. За этим занятием Геныч её и застал, когда вошел в дом. Он подбежал к матери, схватил её за руку. Зинаида Павловна открыла глаза, посмотрела на сына. Ее взгляд стал обретать осмысленное выражение.

— Кажется, я вас напугала? — спросила она слабым голосом. — Сынок, ты приехал! Надолго ли? Мы с Ниной устали тебя ждать!

Зинаиде Павловне хотелось рассказать о том, как плачет по ночам невестка в своей постели; как каждый день она ждет от него письма, а почтальон проходит мимо; как она сама чувствует, что может не дождаться сына... В последнее время она очень часто принимает корвалол и однажды может просто не проснуться... Но ничего этого Зинаида Павловна не сказала. Сын должен понять это сам!

— Что же ты не написал, что приедешь? — спросила Нина, когда они остались одни. Мы бы приготовились. Маме твоей совсем нельзя волноваться.

— Прости, времени не было, — виновато ответил Будников. — Мой приезд не был запланирован! Все произошло так неожиданно, я даже собраться как следует не успел.

— Да уж прощу! Горе ты мое!.. Ты наверное устал с дороги и кушать хочешь. Сядь, отдохни. А я пока на стол что-нибудь соберу.

И так хорошо стало Будникову от этих слов, что на глаза навернулись непрошенные слезы. И вроде бы ничего такого не сказала, но смахнула с его души огромный камень.

А вечером, прижавшись к нему, она шепнула:

— Плохо мне без тебя, Гена! Ты перестал отвечать на мои письма... И как теперь мне с этим жить? Я ведь понимаю, почему ты такой. Ты принадлежишь не мне, а своей мечте стать самым-самым!.. Самым сильным, самым неуязвимым... С кем ты собираешься сражаться, Гена? Наверное ты хочешь изменить этот мир, сделать его лучше? Но тогда скажи, какое место в твоей жизни будем занимать мы? Я и наш будущий ребенок.

Будников замер. А действительно, какое? Он постоянно удивлялся тому, как хорошо Нина его понимает! Пожалуй даже больше, чем он сам. Интуиция подсказывала: вся его дальнейшая судьба будет связана с постоянными скитаниями вдали от дома. И тогда она, словно Пенелопа, будет вынуждена всю жизнь его ждать?.. А может, плюнуть на все и начать жить как все нормальные люди! Любить эту женщину, воспитывать детей... Но нет! Маховик адской машины запущен, и его уже не остановишь!

— О чем ты думаешь? — спросила Нина. — Не знаешь, что ответить?

— Я просто думаю, откуда ты все это взяла? Про мою мечту и мир, который нужно изменить?

— Я читала твой дневник. Однажды делала уборку и нашла его в антресоли... Интересно ты пишешь! Правда, я многое не поняла. Все эти выкладки по медитации, уход в