Бак Роджерс в 25 веке - Мелинда Мёрдок

— Мы должны, — заявил Бак, — нанести показательный удар по РАМ, если хотим заручиться помощью Венеры. Ты думаешь, мы не знаем, на что идем? Никто не хочет умирать.

— И зря губить корабли мы тоже не хотим, — добавил Вашингтон. — Наша цель состоит в следующем: ударить, уйти в сторону, а потом вернуться и начать сокрушительную атаку.

— Послушай, — сказал Бак, — мы все равно сделаем, что хотим, с твоей помощью или без нее. В конце концов, для меня выкрасть твои корабли — проще пареной репы. Но мне не хотелось бы идти на это. Мне нужно, чтобы ты одобрил наш план и оказал содействие.

Вашингтон поддержал ультиматум Бака, несколько смягчив его:

— Турабиан, мне крайне необходима твоя помощь. Шансы на успех намного возрастут, если мы воспользуемся твоими «Крайтами». Если мы позволим РАМовским шакалам и дальше рыскать по Земле, — грош нам цена.

Турабиан покачал головой.

— Если бы вы знали меня получше, — заговорщически подмигнул он, — то поняли бы, что мое сопротивление — всего лишь администраторская привычка. Я уступаю вашим доводам.

Бак улыбнулся:

— Я знал, что ты будешь на нашей стороне.

На горизонте показался Нью-Йорг — один из самых крупных городов Северной Америки. При виде его губы Вашингтона скривились от боли. Раньше город поражал обилием зданий, располагавшихся в несколько ярусов. Теперь он был почти весь разрушен, а то, что осталось, тонуло в облаке густого серого дыма. Вашингтон смог различить только столбы пыли, поднимавшиеся с земли, да пожары на месте бывших строений. Ему стало не по себе. Вот она, хваленая рука помощи РАМ!

На подлете к городу корабли перестроились. Теперь они, держась как можно ближе друг к другу, образовывали равносторонний треугольник с точностью, достойной показательных выступлений. На приборном щите Вашингтона заработали датчики.

— «Стрекоза», — пробурчал Вашингтон. Он послал координаты гелиоплана в гироскопическую пусковую установку, прикрепленную к брюху корабля специально для этой операции, и проследил взглядом за траекторией выпущенного снаряда. Все в порядке: «стрекоза» исчезла из виду, датчик замолчал.

«Крайты» держали путь к Земле сквозь дымовую завесу. Их навигационные компьютеры позволяли хорошо ориентироваться даже в таких сложных условиях.

На экране опять замигала серия точек: навстречу «Крайтам» шла эскадра штурмовиков. Вашингтон изменил курс своего корабля. Его товарищи сделали то же самое. Теперь корабли Пауля Ривера летели чуть впереди Вашингтона, придерживаясь параллельного курса. Эми Иерхарт держалась позади них.

Штурмовики самоуверенно двигались навстречу кораблям НЗО. У них были основания для самоуверенности: они сеяли смерть, не встречая сопротивления, и потому казались сами себе непобедимыми. Вашингтон изменил курс на два градуса и поднял корабль на тридцать метров выше шеренги штурмовиков. Он увидел верхушку метеорологической станции РАМ, блестевшую в лучах солнца. Казалось, она вот-вот проткнет небо. Вашингтон привел лазеры в боевую готовность.

«Крайты» приблизились к врагу.

— Пять, четыре, три… один, — пробубнил Вашингтон и нажал кнопку.

Сработали два передних бластера. Пауль Ривер дал залп в том же направлении. Удар пришелся по ведущему кораблю противника. У него загорелась обшивка. От неожиданности РАМовские штурмовики заметались в воздухе. Они привыкли наносить удары первыми и теперь не понимали, что происходит.

Залпы бластеров следовали один за другим. Взорвались еще три корабля РАМ, на борту которых был большой запас топлива для дозаправки. Языки пламени рассекли дымовую завесу, их отблески заиграли на кабинах пилотов НЗО. Сенсоры Вашингтона показали, что три штурмовика уничтожены, а два получили повреждения. Пока РАМовские пилоты разбирались что к чему, «Крайты» резко развернулись и покинули поле боя.

Пробная атака оказалась успешной. Она сулила большое будущее. Звено Бака возвращалось домой в приподнятом настроении.

— Итак, началось. — Голос Кельта Смирнова был спокоен. Его квадратное лицо заполнило собой почти весь экран.

— Этот ваш стоицизм давно пора выбросить на свалку! — прорычал Аллистер Черненко. Он разговаривал с шефом терринов, находясь на борту РАМовского крейсера, недавно покинувшего Чикагорг. Здесь он чувствовал себя в безопасности.

— А как, по-вашему, я должен реагировать на это происшествие? Мы ничего не могли поделать.

— Откуда они взялись? Ведь мы уничтожили их города.

— Вы забыли, сэр, что у них где-то есть база, — ответил Смирнов. — Роджерс ошеломил наших пилотов внезапностью, они не успели ничего понять. Вот почему ему легко удалось уйти от возмездия.

— То, что вы сейчас говорите, — не новость для меня, — кисло сказал Черненко. — Они знают, что делают. Заморочили голову рабочим РАМ и настроили их против нас. Следующим объектом их нападения станет метеорологическая станция.

Смирнов покачал головой.

— Они не пойдут на это. Под станцией, в подземелье, находятся бараки, в которых остались семьи рабочих. НЗО не станет убивать беспомощных женщин. Они бьют только по военным объектам.

— Но ведь на станции разместился твой штаб. — Большие глаза Черненко сузились. — Чем не военный объект?

Смирнов кивнул.

— Верно. Но, как я уже говорил, нам повезло в том, что эти, в НЗО, слегка чокнутые на почве гуманизма. Они, видите ли, не любят уничтожать людей. Прежде чем затеять бой, они будут долго агитировать людей перейти на их сторону.

— В любом случае я не хотел бы, чтобы мы лишились терринов. Будьте осторожны. Координируйте свои действия со штурмовыми отрядами.

— Мы не посвящены в их планы, — спокойно сказал Смирнов. — Но стараемся не сталкиваться с ними лбами.

— Игра, которую мы затеяли, требует терпения, Смирнов.

— Думаю, в конце концов мы будем вознаграждены за это.

— Мне нужны рапорты со всех постов терринов во всех крупных городах. Элизабит соберет их. Используйте любые средства, какие сочтете нужными, чтобы уничтожить тех, кто будет вам мешать. Потом придумаем, как замести следы.

Смирнов кивнул головой. Теперь он официально был облечен властью, о которой давно мечтал. Эта власть давала право поступать, как ему заблагорассудится, ни на кого не оглядываясь. Например, чтобы отомстить НЗО за неожиданное нападение, можно отравить в городе питьевую воду…

— Да, — вспомнил Черненко, — перед тем как начать действовать, мы должны переправить в другое место пленных участников Планетарного Конгресса.

— А куда мне их деть? Там, где они сейчас сидят, вполне безопасно.

— РАМ решила вывезти их с планеты и поместить в тюрьму на Деймосе.

— Спасибо, сэр. Лучше не придумаешь. Они были большой обузой.

— Я рад, что вы меня поняли, — ответил Черненко.

В катакомбах, расположенных под метеорологической станцией, собрался новый Планетарный Конгресс. Он не был похож на первый. Если раньше на лицах делегатов читалось воодушевление, то теперь они были угрюмы и подавлены. Однако теперь они были более сплочены, чем раньше. Их роднила общая участь и общая ненависть к врагу. Они забыли о былых различиях во взглядах и превратились в одну большую семью, готовую защищать себя. Каждый чувствовал, что он в ответе не только за свой город, за место, где жил раньше, но и за всю планету. Большинство молчали, лишь некоторые тихо переговаривались. Они знали РАМ и не питали иллюзий насчет своей дальнейшей судьбы. Всех ждала смерть. Вопрос заключался только в том, когда смертный приговор будет приведен в исполнение. РАМ может возиться с ними месяцы, годы, перемещая из тюрьмы в тюрьму, а может убить сразу. Об этом старались не говорить. Говорили о том, как спастись и выжить.

По обрывкам разговоров стражников делегаты догадались, что Земля нанесла удар по РАМ, но никто не высказался по этому поводу. Они знали, что у НЗО не хватит сил освободить их, а потому рассчитывали только на себя. И ни на кого не обижались. Все мысли они направили на решение задачи, ради которой и собрали такую необычную ассамблею.

Этой задачей было составление планетарной конституции. Когда проект был принят, каждый из делегатов выучил наизусть какую-то его часть. Люди собирались группками и шепотом рассказывали друг другу текст, проверяя свою память. Декларация свободы и справедливости была новой победой над врагом.

«Стрекоза» терринов блестела в лунном свете южного неба. Она была заправлена и готова к полету. На борту находился запас бомб, рассчитанный на то, чтобы уничтожить водохранилище на окраине Августина. Ровно в двадцать два часа на взлетном поле появилось шестеро терринов. У каждого за спиной — лазерное ружье, сбоку на ремне — пистолет. Террины направлялись к «стрекозе».

Они шли молча, понимая друг друга без слов. Самый маленький из них забрался в кабину, пристегнулся, обернувшись, проверил, все ли на месте, и включил двигатели.