Пантанал и Тектонический Разлом - Дино Динаев

Характер тоннеля тем временем изменился. Если раньше факелы дикарей освещали безликие каменные стены, то теперь свет причудливо играл на длинных непрозрачных наростах на потолке и по бокам на полу-сталактитах и сталагмитах. Вещь невозможная в этих местах, так как в волжской воде почти отсутствует кальций.

Караван впереди оживился. Раздались торжествующие крики. Телеги, плетущиеся в конце, прибавили ходу.

Сделалось светлее. Свет шел из зала впереди.

Дикари побросали тележки и устремились туда.

— Вперед очень быстро! Это наш единственный шанс! — выдохнул Вальжан и заковылял с такой стремительностью, что его мог бы догнать и ребенок.

Мы с Ильей не сговариваясь, подхватили его под руки и понесли. Я сдох сразу, но не сдался. Шагов на 50 должно было хватить, а больше и не надо.

У брошенных телег Вальжан скомандовал остановиться, и мы истерично хватали из мешков круги колбас, булки и бутыли. Очень хотелось бы надеяться, что не с водой.

Мы не наглея взяли, сколько смогли унести, и вовремя убрались. Бойцы уже гнали торговцев пинками обратно.

Обширная пещера предоставляло возможность укрыться. Она была обихожена лишь с трех сторон, там амфитеатром располагались скругленные каменные блоки. В центре, там, где полагалось быть сцене, находился бассейн квадратной формы, обложенный теми же каменными блоками.

В центре бассейна возвышалась прямоугольная колонна, вершину которой украшал октаэдр-многогранник с шестью гранями. С первого взгляда казалось, что на него падает сноп солнечного света, но пещера не имела выхода наружу, да и находились мы глубоко под горой, так что становилось ясно, что светится сам октаэдр, освещая пещеру словно днем.

Некоторое время в пещере царил хаос, пока воинам не удалось отогнать остальных от водопоя. Времени нам хватило, чтобы укрыться среди пышно разросшихся сталагмитов, занимающих одну из сторон пещеры.

— Дисциплина у них ни к черту! Подрастеряли за 300 лет! — заметил Вальжан. — Интересно, генератор светится от излучений-у нас точно ничего не отвалится?

Обратив внимание на мой слегка опешивший вид, он спросил:

— Не дошло, Палыч? Вот же генератор! — и указал на октаэдр.

Мы будем петь погребальные песни.

Театр готовился к представленью. Жирного пилота отнесли в первый ряд и обложили подушками. Слуги подносили напитки и еду, которые он неряшливо пожирал. Хоть тела и было много, но мало что осталось от культуры цивилизованного человека, а ведь он когда-то был нашим современником. Куда что делось за 300 лет благоденствия? Пилот жрал и пердел одновременно. Временами ему подносили горшок, вернее, не убирали далеко, он и туда наваливал.

Интересно, это и есть предел мечтаний человечества?

Спектакля началась.

Дикари ударили в грубо сплетенные бубны, заходили хороводом вокруг бассейна и столба. В ответ на звуковые колебания октаэдр яростно запульсировал.

— Резонансные колебания, — подметил Илья, но что это значит, не знал.

— Когда начнется шухер, берем октаэдр и сваливаем! — Вальжан решительно достал ствол.

— Это не реальный план! Даже волюнтаризм! — злорадно возразил я.

— Ну мы же не шоу пришли посмотреть? — резонно заметил Вальжан. — Ты хочешь свое желание или нет?

Конечно, я хотел.

Дикари приволокли клеть с двумя дегенератами. Те, видно от ужаса, натрахались с таким усердием, что не могли пошевелиться. И не надо. Их выволокли и, по-быстрому приколов, сбросили в бассейн.

Если вода до этого в свете октаэдра казалась бирюзовой, то кровь сделала ее мрачно темной.

— Долго будем терпеть? Убей их, Вальжан! — не утерпел я.

— Заткнись! — оборвал он меня. — У нас не спасательная миссия. Двумя дегенератами меньше, результат можно считать удовлетворительным.

— Знаешь, кто так говорил? — яростно зашептал я.

Кто, я конечно забыл, но и не пришлось вспоминать.

В зал вошли бойцы Лямбды.

— Всем мордой в пол! Работает спецназ! — зычный голос отдался под сводами.

Бойцов насчитывалось 5 и отзывались они на номера. Тот, в котором мы прятались, оказался Второй. Первый командир. А еще Третий, Четвёртый и Шестой. Пятый погиб в Париже, теперь его место занял Сынок. Он не приходился родственником никому из группы, но был самым молодым и весил вместо 3-х центнеров всего 2 с половиной. И ростом до 3 метров не доставал самую малость.

Дикари выполнять команду не спешили. Вероятно, по незнанию русского языка они обрушили на бойцов град из копий и камней.

Лямбда была в полной экипировке, в тяжелой броне и пуленепробиваемых шлемах, так что град из первобытнообщинных предметов обихода не мог причинить существенного урона. Однако кому заехали прямо в забрало, у другого бойца копье угодило в щель между шлемом и броником. У любого самообладание поедет.

— Бля, у них серперы! — выдохнул Вальжан. — Лягай!

Бойцы ударили навскидку, и у них удался неплохой залп. Из длинных прорезей автоматов выдавились плазменные полумесяцы и ринулись в глубину пещеры, сметая все на своем пути, сея хаос и разрушения. Один из «серпов» прокатился по бассейну, мгновенно осушив до дна. Раскаленный пар ошпарил несколько десятков дикарей. С диким ором они кинулись врассыпную, не разбирая дороги. Лезли даже на бойцов. Те снимали их с себя словно котят и отшвыривали в сторону.

Один и зарядом аккуратно подрезал верхушку столба, она свисала вниз, а на конце болтался никому не нужный октаэдр.

— Пора! Вперед! — выдохнул Вальжан.

Откровенно говоря, я надеялся пересидеть шухер в убежище, уж очено оно было уютное. Но майор уже рассекретил нас, да и Илья бежал за ним, так что мне тоже ничего не оставалось, как последовать за этими двумя самоубийцами.

Майор бежал, швыряя в попадавшихся на дороге дикарей колбасы и бутыли из своего мешка. Я принял это за новую стратегию, но как выяснилось, Вальжан освобождал мешок для новой ноши. Он бежал за октаэдром.

Неловко перекидывая ноги через бортик осушенного бассейна, он зацепился больной ногой и повалился на живот, не имея возможности быстро подняться. Я пробежал прямо по нему, подпрыгнул и вцепился в октаэдр.

— Давай его сюда! — крикнул Вальжан, готовя мешок.

Я торжествующе развернулся к нему-и мешок выпал у него из рук.

— Что это, Палыч? У тебя в руке? — завопило он.

Октаэдр заходил ходуном. Из него выдвинулись глаза на длинных белесых ножках, жвалы и клешни. В сделавшемся прозрачным фасетчатом теле просвечивали внутренние органы-кровеносные сосуды, кишки и желудок. Неожиданно для себя я осознал, что держу в руках щелкающего клешнями словно ножницами опасного монстра.

Завизжав (скорее всего, от переполнявшей меня решимости), я отбросил «краба» на появившегося не вовремя и не в том месте дикаря. Страшные ножницы застрекотали как сумасшедшие, в бешеном темпе отстригая несчастному уши, нос, губы-все маломальские выступающие части на