Украина 1991-2007: очерки новейшей истории - Георгий Касьянов

Отделившиеся от «оранжевых» блоков-тяжеловесов их союзники — Блок Костенко — Плюща — три партии, возглавляемые Украинской народной партией (переименованной частью Руха); Гражданский блок «Пора» — партия «Реформы и порядок», Блок Юрия Кармазина — формально выступали союзниками «старших братьев», однако, по сути, своим самостоятельным участием углубили раскол «оранжевых» и в то же время подтвердили свою политическую нежизнеспособность.

Не было единства и в лагере вчерашних союзников и вчерашних провластных партий. Подпитываемая мощными финансовыми ресурсами самого крупного из донецких «кланов» Партия регионов, опираясь на стабильную избирательную базу в восточных областях Украины, где, к тому же, еще жили настроения реванша после поражения 2004 г., возможно, и не отказалась бы от союзников, идущих с ней в едином избирательном блоке, однако на выборах 2006 г. наиболее явно проступили противоречия между региональными «кланами». СДПУ(о), представляющая ядро развалившегося «киевского клана», сформировала блок из четырех таких же виртуальных партий, оказавшихся в непривычной роли оппозиции. Часть представителей «киевского клана» разбрелась по другим партиям и блокам. Представители днепропетровских и харьковской групп интереса/ влияния сделали (как выяснилось впоследствии, неудачную) ставку или на возможные блоки-лоббисты (блок Владимира Литвина), или на поддержку экс-виртуальных проектов, пытавшихся трансформироваться в реальные (партия «Виче»),

Само собой, среди оппонентов «оранжевых» традиционно оказались коммунисты, отправившиеся на предвыборную гонку самостоятельно, и вновь всплывшая на поверхность «в нужном месте в нужный момент» Прогрессивная социалистическая партия Украины, составившая основу блока Натальи Витренко «Народная оппозиция». Поскольку блок Н. Витренко пасся на «электоральных полях» коммунистов (восток и юг Украины), он сыграл видную роль как в агитации против «оранжевых», так и в дальнейшем угасании коммунистической партии, получившей самое низкое количество голосов на парламентских выборах за всю свою историю после 1993 г.

Избирательная кампания хотя и отличалась от всех предыдущих достаточно высоким уровнем реальной состязательности участников, в глазах «среднего избирателя» мало отличалась от ставших уже привычными средств и методов воздействия на психику подуставших от политики украинцев. Вновь улицы городов запестрели палатками агитаторов. Вновь студенты получили замечательную возможность подработать, участвуя в агитации и митингах противоборствующих сил (размахивание флагом, выкрикивание лозунгов или раздача буклетов приносило верные $ 10–20 в день). На билбордах, страницах газет и телеэкранах замелькали уже порядком приевшиеся лица, узнаваемые даже маленькими детьми, едва научившимися говорить. В списках блоков и партий появились имена спортсменов, поп-звезд и даже космонавтов, которые много сделали для признания Украины в мире: С. Бубка (Партия регионов), О. Блохин (СДПУ(о)), Р. Лыжичко («Наша Украина»), С. Ротару и Л. Каденюк («Народный блок Литвина») — в украинском культурном контексте их присутствие в списках воспринималось как экзотика, анекдот и мало влияло на симпатии избирателей. Любителям посидеть перед телевизором не стало житья от заунывных, агрессивных, слащавых, примитивных, деланно оптимистических, иногда просто жутковатых политико-рекламных клипов. Стены домов и учреждений, столбы, транспортные остановки, даже общественные туалеты были залеплены обещаниями, разоблачениями, честными взглядами и даже обнаженными торсами политиков. Содержание выливаемых на головы избирателя потоков обещаний и скрытых угроз не слишком отличалось. Предлагаемый пакет благ был стандартным.

В этот раз, правда, значительно интенсивнее эксплуатировалась тема статуса русского языка и отношений с Россией, обычно являвшиеся коньком президентских кампаний, — и именно здесь наблюдались наиболее радикальные заявления. Серьезным отличием было и то, что парламентские выборы стали не прелюдией и репетицией президентских, а их продолжением, что сказалось как на характере кампании, так и на ее результатах. И, наконец, это были первые выборы, проходившие исключительно по партийной системе, что якобы минимизировало возможности применения административного ресурса и последующей манипуляции, однако на практике дезориентировало рядового избирателя, которому нередко приходилось выбирать не столько между программами, сколько между узнаваемыми лицами и личностями. Метровые (в прямом смысле), часто в несколько сотен фамилий, списки кандидатов от партий и блоков мало что говорили большинству избирателей. Зато для многих политиков и бизнесменов они стали предметом интенсивных торгов с руководством этих партий и блоков.

Сочетание театра абсурда и политического цирка под названием «парламентские выборы 2006», тянувшееся с ноября 2005 г., завершилось в три этапа: 26 марта 2006 г. прошло голосование, 10 апреля состоялась публикация результатов выборов, 30 апреля «избирательный процесс» закончился. Выборы запомнились не только шумной кампанией и ливнем предвыборной агитации и пропаганды, а и длиннющим списком партий и блоков (45), сражавшихся не только за кресла в Верховной Раде, но и за мандаты в районных, городских и областных Советах, а также за должности мэров, и не менее длинными очередями на избирательных участках. В день выборов нередко можно было наблюдать, как пришедший изъявить свою волю гражданин, увидев колоссальную очередь сограждан, вооружившихся ворохом списков-«простыней», просто уходил домой, не желая тратить время и нервы.

Результаты выборов были показательны прежде всего для президентской власти. Блок-триумфатор предыдущих парламентских выборов (2002 г.) «Наша Украина» разделил участь всех предыдущих проектов власти, создававшихся с целью обеспечить для президента большинство в парламенте. Помпезные съезды, назойливая агитация, колоссальные затраты и попытки довести до низов «идеи Майдана» через наспех созданную и сбитую во многом из случайных людей «партийную сеть», обливание идеологическими помоями вчерашних союзников и непрекращающаяся внутренняя склока внутри руководства закончились плачевно: блок набрал количество голосов, абсолютно неадекватное затраченным усилиям и средствам, заявленным амбициям и помпезным декларациям — 13,9 % (всего 3,5 млн избирателей). Еще более шокирующим был тот факт, что «Наша Украина» победила только в двух регионах Галиции (Львовская и Ивано-Франковская область) и в Закарпатской области (здесь, правда, можно было тешиться победой над СДПУ(о)…).

Традиционный оппонент президентского блока — Партия регионов — набрала 32,1 % голосов (8 млн), как и ожидалось, «регионалы» победили во всех 8 промышленных и промышленно-аграрных областях востока и юга страны, а также в АР Крым и Севастополе.

Впрочем, более серьезным конкурентом, как это ни было печально для президентского блока, стал вчерашний союзник — Блок Юлии Тимошенко, набравший 22,3 % голосов (5,6 млн), вне всякого сомнения, за БЮТ проголосовала значительная часть избирателей, на которых рассчитывал блок «Наша Украина».

Социалисты собрали свой ожидаемый и стабильный урожай в центральных и южных аграрных регионах — 5,7 % (1,4 млн).

На пределе возможностей буквально вползли в парламент коммунисты — 3,7 % голосов (менее миллиона избирателей)[319].

Не прошли в парламент и Н. Витренко с блоком ее имени, вновь развлекшая избирателей шумными сварами на телеэкране, и В. Литвин, с одной стороны, не успевший закрепиться в роли публичного политика, с другой — повторивший в избирательной кампании ошибку 2002 г., едва не погубившую тогда блок «За ЕДУ» (обещание стабильности и упор на ностальгию советского образца). Та же судьба постигла не нашедших себе места в его блоке бывших союзников В. Ющенко — блок «Пора — ПРП», Блок Костенко — Плюща, Блок Юрия Кармазина. Некоторые аутсайдеры обратились в апелляционный суд с требованием пересмотреть результаты выборов и даже говорили о перевыборах, однако суд не удовлетворил их иски, не говоря уже об обществе, которому осточертели и политики, и их обещания, и «избирательные марафоны».

Стоит обратить внимание на то, что «цифровые показатели» выборов в парламент отличались от результата, достигнутого декабре 2004 г. тем, что главные действующие лица и стоящие за ними политические силы потеряли приблизительно одинаковое количество голосов (10–12 %): «Наша Украина», БЮТ и СПУ вместе набрали почти 42 %. Утраты пришлись на несостоявшихся союзников («Пора — ПРП», Блок Костенко — Плюща, Блок Ю. Кармазина) и на ту часть избирателей, которая отдала свои голоса микропартиям, просто не пошла голосовать или голосовала против всех.

Результаты выборов 2006 г., закончившиеся шокирующим третьим местом для «президентского блока», не стали сенсацией, по крайней мере для внимательных наблюдателей. Проект «Наша Украина», созданный под выборы 2002–2004 гг., исчерпал свой потенциал на президентских выборах. Несмотря на формальное наличие элементов стратегии развития страны (предвыборная программа) и присутствие ряда базовых приоритетов (евроатлантическая интеграция, борьба с коррупцией, активная социальная политика), проект не строился как долгосрочная стратегия, он создавался под тактические задачи. Когда эти задачи были выполнены, немедленно возник вакуум стратегического программного мышления. Существующие аналитические президентские структуры (Институт стратегических исследований и администрация (секретариат)) были созданы для других целей — обслуживания краткосрочных задач. Поэтому вакуум пытались заполнить обращением к интеллектуалам (вроде президентских слушаний осенью 2005 г.). Однако это выглядело скорее как дань моде, чем как четко осознанное желание сконструировать четкую перспективную стратегию. Да и времени на это не было — начиналась очередная избирательная кампания. Традиционное, характерное для украинских элит пренебрежение интеллектуальным ресурсом или не менее традиционное стремление к эксплуатации дешевой интеллектуальной рабочей силы (с одновременным увлечением дорогостоящими иностранными консультантами) только усугубило ситуацию. Власть, пришедшая на смену «олигархическому режиму», не нашла возможности использовать богатый интеллектуальный потенциал страны для создания четкой перспективы развития и вновь погрязла в популистских действиях и обещаниях. Более того, ей не удалось найти эффективного способа преодоления социально-психологического раскола страны и создать механизм преодоления отчуждения власти от общества.