Мануэла - Анжела Марко

Бенигно было крайне неприятно, что Исабель застала его за бутылкой вина. До сих пор об этой его маленькой слабости знала одна Бернарда. Она скрывала от всех это, рассчитывая в нужный момент воздействовать на Бенигно обещанием все рассказать мадам Герреро. А этого старый слуга боялся больше всего. И всегда уступал Бернарде, стоило той лишь намекнуть на его пристрастие.

Когда мадам заболела и Бернарда стала проводить вместе с Исабель все время в клинике, о слабости Бенигно узнала и Чела. И тоже пользовалась ею, наливая стаканчик-другой вина в обмен на последние новости или подробности из жизни хозяев. И вот теперь обо всем узнала Исабель. Бенигно чувствовал, что готов провалиться сквозь землю от стыда, стоя сейчас перед девушкой на кухне.

— Я не такой уж плохой человек, сеньорита Исабель. — Решился наконец поднять глаза на молодую хозяйку Бенигно. — И никогда не был плохим.

Действительно, Бенигно весьма трудно было причислить к плохим людям. За всю свою довольно долгую жизнь он не причинил никому зла. По своей сути он был очень мирным и скромным человеком. Пожалуй, излишняя скромность мешала ему достичь какого-либо успеха в жизни. Придя на службу к мадам Герреро еще достаточно молодым, Бенигно так и остался на всю жизнь водителем. Его вполне устраивали эта спокойная должность, кров над головой и жалованье, которого вполне хватало на то, чтобы быть прилично одетым, и даже иногда посидеть в ресторанчике.

Если Бенигно хоть как-то повезло с постоянным и надежным местом работы, то в личной жизни не повезло вовсе. Еще до того, как он устроился к мадам Герреро, у него была попытка завести семью — увы, она закончилась неудачно. Девушка, которая ему нравилась, предпочла другого человека, у которого все в жизни получалось куда ловчее, чем у Бенигно. Он так переживал по этому поводу, что никогда больше не стремился наладить личную жизнь.

Все свое внимание, заботу Бенигно теперь перенес на доверенный ему автомобиль. Он содержал его в таком идеальном порядке, что машина прослужила столько лет, сколько работал на ней Бенигно. Она и теперь будто новенькая, мотор работал как часы, и она могла дать фору любому другому автомобилю, выпущенному совсем недавно. Бенигно по праву гордился своей машиной.

Все, что касалось семьи Герреро, стало касаться и его самого. Бенигно стал частью этой семьи. У мадам Герреро от него почти не было секретов. А жизнь Исабель вся прошла у него на глазах…

— А я и не говорю этого, — ответила ему Исабель. — Просто я хочу отучить тебя от пьянства, — кивнула она на почти пустую бутылку, стоящую на столе. — Эта дурная привычка может принести тебе однажды очень много неприятностей.

— Спасибо, сеньорита Исабель, я знаю это, — кивнул Бенигно, соглашаясь со сказанным. — Но я думаю, что вы никогда не смотрели на меня, как на плохого человека? — Неожиданно он повел себя уже не так скованно в присутствии Исабель, опустился на стул, с которого вскочил при ее появлении, и заулыбался. Вполне возможно, это было действие вина, которое он успел выпить до ее прихода. — Я ведь мог бы рассказать вам кое-что такое, о чем вы, возможно, и не подозреваете и что заставило бы вас смеяться.

— Нет, Бенигно, не надо мне ничего рассказывать. — Не проявила никакого интереса к его предложению Исабель. Она поняла, на что ей намекает старый слуга. Ей не понравилось это. Можно было подумать, он предлагает не обращать внимания на его пристрастие к вину взамен на молчание.

— А я ведь всегда знал об этом, Исабель, — перестал улыбаться Бенигно. — Я всегда знал всю правду, — повторил он, уже не глядя на нее, кивая после каждого слова, будто в подтверждение сказанного. — Знал о страданиях Бернарды, о ее любви к тебе, о мадам Герреро, знал, как открылись двери этого дома, чтобы в него вошла новая жизнь. — Вино все-таки сделало свое дело. Бенигно расчувствовался, разоткровенничался, его потянуло на воспоминания. — Этой жизнью была Исабель, — он посмотрел на девушку с улыбкой. — Маленькая Исабель, бедная и беззащитная…

— Послушай, Бенигно! — прервала его разгневанная Исабель. — Я, кажется, не просила тебя исповедоваться!

— Как?.. — Ее крик, ее гневные глаза вдруг привели его в растерянность, и Бенигно забормотал уже нечто непонятное и невнятное. Ведь ему казалось, что откровения сближают его с Исабель и что она даже благодарна ему за них. — Я… всегда верный Бенигно… — Глаза его растерянно забегали из стороны в сторону. — Верный Бенигно даже предложил дать этой малютке свою фамилию…

— Замолчи! — Бросилась к нему Исабель. — Ты что, — склонилась она к его лицу, — забыл, кто хозяин в этом доме? Ты забыл свое место в нем? Смотри, Бенигно, — Исабель уже не кричала, а говорила почти шепотом, но от этого у Бенигно забегали мурашки по спине. Такой он еще никогда не видел Исабель. Он даже протрезвел. — Смотри, как бы твое пьянство, — она взяла пустой стакан и поднесла его к глазам Бенигно, — не привело тебя к очень нехорошим последствиям!

— Но… Но что я сделал плохого? — Совсем сник Бенигно, избегая смотреть на нее. — Единственное, чем я всегда руководствовался в жизни, это любовь и сострадание.

— Замолчи! — вновь крикнула Исабель и изо всех сил ударила стакан о стол. Стакан разбился на мелкие осколки. — Сострадание? Не смей произносить этого слова никогда! Или ты узнаешь совсем другую Исабель! Такую, какую себе и представить не мог!

— Да, сеньорита, вы правы. — Бенигно был поражен и напуган ее гневом. Он медленно поднялся со стула — уже окончательно трезвый. — Это все проклятое вино. Это оно заставляет людей произносить слова, которые не стоило бы произносить.

— Вот эта твоя мысль мне нравится значительно больше, чем все предыдущие, — надменно кивнула Исабель. — И пусть о ней никто не забывает. И пусть никто не думает о том, кому именно я обязана своей жизнью. Иначе он совершит очень серьезную ошибку и будет жалеть об этом. Очень сильно жалеть…

Оставив Бенигно стоять возле стола, Исабель, медленно вышла из кухни и прикрыла за собой дверь. Прислонившись к ней с обратной стороны, она стояла так некоторое время. Предыдущая сцена далась ей нелегко. Исабель почувствовала себя очень уставшей. Она запрокинула голову и с силой прижалась затылком к двери, закрыла глаза, словно собиралась с силами, чтобы идти дальше. Да так оно и было на самом деле. Она боролась на свое будущее, и борьба эта давалась ей с большим трудом, отнимала у нее все силы, превращая прежнюю Исабель в совершенно другую. Она порой сама пугалась этой новой Исабель, которая вдруг выросла в ней. И сейчас прежняя Исабель стояла и плакала — она была совсем маленькая девочка.