Реванш императора - Уильям Форсчен

Со всех сторон неслись ликующие возгласы и приветствия.

— Передайте Нею, пусть гонит их на восток. Да, на восток.

Он вдруг замолчал и огляделся.

— Пять лет мечтал я об этой минуте. Благодарю вас, — прошептал император и неожиданно стал заваливаться на спину. Только сейчас Ярослав сообразил, что Наполеон снова ранен — и на этот раз тяжело. С левой стороны груди на его мундире быстро расползалось кровавое пятно.

— Император ранен! — в отчаянии закричал историк, беспомощно оглядываясь по сторонам.

Его тут же окружили гвардейцы. Они осторожно сняли раненого с седла и опустили на землю. Радость и ликование на лицах людей уступили место горечи и скорби.

Ярослав спешился и чуть не упал. Ноги его онемели, и каждый шаг вызывал нестерпимую боль в спине и ягодицах. Пробившись сквозь толпу, он опустился на колени рядом с императором.

— Это был отличный денек, — прошептал Наполеон. Ярослав хотел что-то ответить, но не смог. К горлу подступил комок, из глаз полились слезы.

— Я счастлив, что смог в этот день быть рядом с вами, ваше величество, — прошептал он в ответ, справившись с волнением.

— Я знал, что в конце концов завоюю и ваше сердце, маршал Ярослав, — усмехнулся император.

Старый ученый благодарно кивнул, а Наполеон приподнял голову и стал всматриваться в лица окруживших его гвардейцев.

— Андре, ты ли это?

— Я, мой император.

— Но ты же погиб на Аркольском мосту!

— И все же я с вами, мой император. Наполеон жадно переводил широко раскрытые глаза с одного знакомого лица на другое.

— Пьер, ты пал у Риволи. Винсент, а ты был сражен под Лейпцигом, когда пытался спасти знамя полка. Гийом, старина, как же мне тебя не хватало!

Один за другим гвардейцы опускались на колени. Ярослав с удивлением переводил взгляд с одной обветренной и грязной от порохового дыма физиономии на другую. Кто-то из гвардейцев скорбно молчал, кто-то плакал, размазывая слезы по черным от копоти щекам, кто-то яростно теребил длинные гренадерские усы.

— Мои старые ворчуны, — прошептал Наполеон. — Ведь это я убил вас всех. Простите меня, дети мои, если сможете.

— Мы погибли за Францию и за нашего императора, — срывающимся голосом прошептал один из гвардейцев, словно пытаясь утешить и ободрить больного ребенка на грани жизни и смерти.

— Император Наполеон Бонапарт!

Ярослав поднял голову. Это был «Веллингтон», паривший в воздухе за пределами скорбного кружка коленопреклоненных гвардейцев. Наполеон тоже приподнялся на локте и прищурился, как будто зрение тоже ему изменило.

— Император Наполеон, — торжественным тоном изрекла машина Древних, — имею честь вручить вам мою капитуляцию. Вы выиграли сражение при Ватерлоо, и с этой минуты я ваш пленник.

Наполеон поднял руку и вяло махнул в сторону историка.

— Маршал Ярослав представит вам условия капитуляции, — прошептал он со слабой улыбкой и закрыл глаза.

— Я умираю счастливым, — были последние слова императора.

Ярослав с тревогой склонился над потерявшим сознание раненым и положил ему руку на грудь.

— Эй, да у него же сердце остановилось! — вне себя от горя закричал ученый. — Скорее сделайте что-нибудь!

Машина Древних Странников не шевельнулась, взирая на эту сцену в ледяном молчании.

— Через минуту-другую мы возьмем их на мушку, — объявил Корбин Габлона.

— Смотри не промахнись, — мрачно буркнул Хасан, с удивлением разглядывая на экране увеличенное изображение корабля Элдина, зависшего над полем, на котором явно происходило какое-то сражение.

— Промахнуться?! Это же самонаводящиеся ракеты Древних Странников! — воскликнул Корбин, демонстрируя оскорбленное достоинство, как будто все шесть ракетных снарядов были сконструированы и собраны лично им. — Да никогда в жизни!

Червоточина высосала остатки небольшого солнца М-класса. Последний раз мигнув, звезда прекратила свое существование. Ее осиротевшие планеты погрузились во мрак, но ненадолго: прошло совсем немного времени, и прожорливый жгут искривленного гиперпространства сожрал их одну за другой.

Разбухшая до невероятных размеров звездная материя на другом конце червоточины содрогалась и пульсировала, балансируя на тонкой грани между растущим давлением солнечного газа, выделявшегося в результате термоядерной реакции в недрах, и неумолимо увеличивавшейся массой ядра, порождавшей чудовищное тяготение. От противоборства этих двух сил зависело, по какому пути пойдет дальнейшее развитие этого уродливого детища червоточины. Либо гигант коллапсирует и превратится в черную дыру, либо начнет неудержимо расширяться и вспыхнет Сверхновой.

Открытый конец червоточины заколебался и замер на краткое мгновение, анализируя источники гравитационных волн, пронизывавших окружающее пространство. Нащупав и зацепившись за самый мощный из них, червоточина совершила гиперпрыжок в сторону ядра галактики, где соблазнительно подмигивали сотни и сотни пригодных в пищу звезд.

Небольшая горстка гаварниан, последних обитателей курортной планеты Ярму, с тревогой следила за необычным поведением своего светила. Словно огненная стрела вонзилась в хромосферу солнца, и по этой тонкой нити в глубины космоса потекла закручивавшаяся спираль жидкого пламени.

Места на оставшихся на планете звездолетах резко поднялись в цене. Их владельцы предвидели подобное развитие событий и расторгли все прежние договоры об аренде, чтобы теперь, в преддверии катастрофы, взвинтить тарифы сразу на десять тысяч процентов. Лишь немногие из обитателей планеты, приверженцы одного из самых необычных и экстравагантных гаварнианских культов, никуда не спешили, а удобно устраивались в креслах, рассчитывая вдоволь насладиться начинавшимся шоу. Ни один из адептов культа даже не подозревал, что их духовный вождь и наставник, прихватив кассу и пожертвования, находится на борту последнего отлетающего корабля и строит радужные планы по поводу будущего вложения этих денег.

Случайный спазм материнского организма выбросил в пространство дочернюю червоточину, по чистому совпадению оказавшуюся на пути стартовавшего звездолета. Религиозный лидер распался на атомы вместе с чемоданами кредиток еще раньше, чем та же участь постигла покинутых им обманутых прихожан.

А червоточина продолжала свое неумолимое шествие по просторам Облака, сея ужас и панику среди населения окрестных звездных систем.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Хватай его! Хватай его гиперлучом сейчас же! — кричал Элдин. — Защитное поле только что исчезло.

Зергх молнией вылетел из рубки и нырнул в небольшой отсек, оборудованный для посылки и приема гиперлуча. Для подготовки и подзарядки аппаратуры требовалось не меньше минуты. Старый гаварнианин беззвучно ругался, с нетерпением следя за стрелкой на шкале датчика, регистрировавшего уровень энергии в приемном устройстве блока.

Но вот крошечное помещение озарилось призрачным сиянием, послышался хлопок вырвавшегося из-под купола воздуха, и на полу очутились Наполеон и Ярослав. Последний и во время переноса не прекращал ритмично массировать здоровой рукой грудную клетку императора. Над ними в позе бдительного стража застыл Басак с топором на плече, а за его спиной парила в воздухе машина Древних Странников.

Зергх недоуменно глянул на пеструю компанию и тут же перевел взгляд обратно на шкалу, где стрелка еще не успела доползти до критической черты. Ему понадобилось довольно много времени, чтобы сообразить, чем вызван этот парадокс. Он вовсе не подавал преждевременной команды, просто машина каким-то образом успела его опередить и сама перенесла их на борт корабля.

— Срочно тащите нас в медицинский отсек! — крикнул Ярослав, не отрываясь от своего занятия.

Зергх на мгновение растерялся, не зная, что делать и куда кидаться, но на пороге уже появилась Тия с чемоданчиком экстренной помощи в руках. За ней чинно следовал кибермед. Она упала на колени, плечом оттеснила историка и пристроила чемоданчик прямо на грудь умирающего. Чемоданчик сам собой раскрылся, тут же включился компьютер, синей змейкой метнулся по грудной клетке электрический разряд, а длинная игла проткнула кожу и мышцы и впрыснула в сердце солидную дозу стимуляторов. К двери подплыла антигравитационная кровать, на которую совместными усилиями уложили Наполеона. Кибермед ловко воткнул ему в вену капельницу и засунул в ноздри трубочки от кислородной маски.

— Как долго он был мертв? — дрожащим голосом спросил Зергх.

— Минуту, максимум полторы, — ответил Ярослав.

— А разве ему не заменили сердце на искусственное, когда омолаживали? — удивился Элдин.

Тия кивнула и бросила взгляд на дисплей кибердиагноста.

— Сердце, кстати, не задето, зато в левом легком дырища размером с кулак. Очень серьезное ранение. Они так потерял много крови из простреленной ноги, а вторая пуля перебила пульмонарную артерию в легком. Этого организм уже просто не смог выдержать.