Том 8. Похождения одного матроса - Константин Станюкович

«Почитают здесь женский пол!» — подумал Чайкин и продолжал свои наблюдения над пассажирами.

— Извините… скоро Гольм-стрит? — обратился Чайкин к соседу.

— Проехали! — хладнокровно ответил сосед.

Чайкин бросился опрометью из вагона и, не стесняясь, пробивал себе дорогу локтями, чтобы соскочить с трамвая.

— Гольм-стрит! — обратился он к кондуктору.

Кондуктор кивнул головой назад и потом влево.

— Не бросайтесь как полоумный! — прибавил он, заметивши испуганно-растерянный вид Чайкина и сразу признавши в нем иностранца.

И пока Чайкин протискивался к выходу, он услышал, как двое янки держали на него пари:

— Доллар, что шлепнется!

— Доллар, что не шлепнется!

— Прибавлю два доллара, что шлепнется! — крикнул какой-то новый голос.

— Держу! — ответил кто-то.

Державшие пари смотрели, как соскочит Чайкин. Трамвай был на полном ходу.

Он соскочил, на мгновение качнулся, но, сохранив равновесие, остался на ногах и, добродушно улыбаясь, глядел вслед убегавшему трамваю.

До его ушей долетели одобрительные крики державших за то, что он не шлепнется.

«Экий чудной народ!» — проговорил вслух Чайкин, направляясь, по мимическому указанию кондуктора, назад, и затем, повернув в первую улицу налево, убедился из надписи на углу, что он находится действительно на Гольм-стрит.

Пройдя несколько шагов, он увидал номер дома, который был ему нужен, и вошел в подъезд.

Там он нашел таблицу, в которой были означены фамилии жильцов и нумера квартир, и благодаря этому, не спрашивая никого, легко нашел двери Джаксонов и позвонил. Через минуту-другую отворились двери, и перед Чайкиным показалась веселая, необыкновенно симпатичная физиономия негра, во фраке и в белом галстуке.

— Джаксон дома?

— Если вы спрашиваете мистера Джаксона, то его нет дома. Он на заводе.

— А мистрис Джаксон?

— Она дома. Но примет ли вас — не знаю. Давайте вашу карточку, я покажу ей.

— У меня нет карточки.

— Как нет? — воскликнул в изумлении молодой негр. — У всякого джентльмена есть визитные карточки…

— А у меня нет! — проговорил, улыбаясь, Чайкин. — А вы без карточки доложите мистрис Джаксон, что Чайк пришел проститься.

— Чайк!? Вы — мистер Чайк, тот самый, который спас мисс Нелли? — воскликнул радостно негр и с восторженным изумлением глядел на Чайкина, словно бы не веря своим глазам, что перед ним стоит тот самый «герои», совсем непохожие портреты которого были в иллюстрациях. — О мистер Чайк… Вы можете идти без всякой карточки… Не угодно ли?.. Вас все здесь благословляют… Но только какой же вы, мистер Чайк, маленький и худенький… А я думал, что вы большой… большой… высокий…

И, взвизгивая от удовольствия, молодой негр потянул Чайкина за рукав в прихожую и оттуда в гостиную.

— Садитесь, мистер Чайк… на диван. Вам будет удобно на диване… А то в качалку… А я сейчас обрадую мистрис и мисс…

И негр в несколько прыжков исчез из гостиной…

«Экая ласковая негра», — подумал Чайкин.

Через минуту вышла мистрис Джаксон, а из-за юбки ее выскочила Нелли и бросилась целовать Чайкина.

— Наконец-то Чайк к нам пришел, мама! — радостно восклицала Нелли. — Джим! Вы знаете, что это Чайк! — обратилась она к негру.

— Знаю… я докладывал… Я не узнал мистера Чайка по портретам! — отвечал весело негр.

— Позовите, Джим, и Мосси… Пусть и она увидит Чайка… Это моя няня, Чайк… Хотите видеть мою няню, Чайк?..

— Очень буду рад… Здравствуйте, мистрис Джаксон…

— Как я рада вас видеть, мистер Чайк! — говорила хозяйка, крепко пожимая руку Чайкина. — Надеюсь, совсем поправились?

— Совсем. Завтра уезжаю на ферму.

— Завтра? — воскликнула Нелли. — Совсем из Фриски?

— Совсем.

— Нет, вы не должны уезжать, Чайк! Мама! попроси, чтобы Чайк остался. Пусть он у нас живет!

— Я просила мистера Чайка, и папа просил. Мы были бы счастливы, если б мистер Чайк погостил у нас… К его услугам была бы комната…

— Вы останетесь жить у нас, Чайк… ведь останетесь, не правда ли?.. Вы не захотите огорчить меня? — спрашивала девочка, гладя маленькой ручкой по щеке Чайкина.

— Не могу, мисс Нелли…

— Это отчего?..

— Надо ехать и приниматься за работу.

— Потом приметесь за работу, а пока поживите у нас… И не уезжайте из Фриски, Чайк. Папа вам даст место… Я его попрошу…

В эту минуту в гостиную вошла опрятно одетая, в белоснежном переднике и в таком же чепце на голове, толстая пожилая негритянка с необыкновенно добродушным круглым лицом.

При виде Чайкина губы ее как-то задрожали, точно она собиралась заплакать, но удерживалась, и лицо ее приняло умиленное выражение. Она на мгновение остановилась и проникновенно и благодарно глядела своими блестящими черными глазами на Чайкина и вдруг быстро подбежала к нему, схватила его руку, поцеловала ее и взволнованно, со слезами в голосе и в глазах проговорила:

— Да благословит вас бог, что спасли мою девочку!

Прослезился и не перестававший весело улыбаться Джим. Он и смеялся и плакал в одно и то же время.

А Чайкин, совсем смущенный этим неожиданным проявлением благодарности пожилой негритянки, густо покраснел и не знал, куда ему деваться от стыда.

И, опустив с колен девочку, он быстро поднялся и поцеловал три раза негритянку.

— Видите, Чайк, какая у меня славная Мосси! И она вас любит и каждый вечер вместе со мною молится за вас… И она хочет, чтобы вы остались у нас… Ведь хотите, Мосси?

— Мосси очень хочет… Но, верно, мистеру Чайку нельзя, если он не может исполнить просьбу Нелли…

— Он может, но не хочет. Он не любит Нелли… А если не любит, так зачем же он меня спасал!? — проговорила девочка дрогнувшим голосом и вытянула свои розовые пышные губки, готовая заплакать.

— Нехорошо, Нелли. Что о тебе подумает мистер Чайк! — остановила ее мать ласковым серьезным тоном.

И девочка тотчас же проглотила слезы и серьезно спросила Чайкина:

— А вы обо мне что думаете, Чайк?

— Думаю, что вы хорошая и добрая девочка, Нелли.

— О мистер Чайк, вы не ошиблись. Она добрая! — проговорила Мосси, с нежностью взглядывая на девочку. — А затем прощайте, мистер Чайк… Я счастлива, что вас видела!

И она крепко пожала руку Чайкина и ушла из гостиной. Вслед за ней удалился и Джим.

Мистрис Джаксон с необыкновенною сердечностью расспрашивала Чайкина о его прошлой жизни, о его планах на будущее и сама рассказывала о том, как она счастлива благодаря ему… вспоминала подробности пожара, — как она думала, что муж взял девочку, а муж думал, что она…

— И если бы вы знали, какой ужас охватил тогда меня, мистер Чайк.

— Я видел, мистрис Джаксон… Мне не забыть вашего лица тогда…

Они разговаривали и не замечали, как бежит время.

В седьмом часу пришел Джаксон… Он тоже обрадовался Чайкину и, крепко пожимая ему руку, спросил:

— Ведь вы с нами обедаете, конечно, Чайк?

— Не могу. Обещал обедать с приятелями.

И Чайкин пояснил, с кем.

— И обедать у нас не хотите, Чайк? Ну уж это вовсе нехорошо! — сказала Нелли и, обращаясь к отцу, проговорила: — Чайк и жить у нас не хочет… И остаться во Фриски не хочет, хоть я и говорила, что попрошу тебя, чтобы ты ему дал работу.

— Я с удовольствием вам дам работу у себя на заводе, Чайк…

— Благодарю вас.

— Хотите?

— Нет.

— Могу узнать, почему?.. Впрочем, прежде я вам скажу, какую бы работу я вам дал: я посадил бы вас в контору и посмотрел бы, на что вы годитесь, и если бы — в чем я не сомневаюсь — вы оказались пригодны, я дал бы вам на первое время сто долларов в месяц, а затем через год прибавил бы вам до ста пятидесяти… Почему вы не хотите?

Чайкин объяснил, что он, как бывший крестьянин, любит землю и любит ходить за ней.

— Я отказался от места лоцмана из-за того, чтобы работать где-нибудь на ферме! — прибавил он.

— Но эта работа не даст вам много, Чайк.

— Я знаю.

— И все-таки идете на нее?

— Иду.

— Ну, значит, с вами нечего толковать. Чайк… Вы упрямы! — засмеялся мистер Джаксон, дружески похлопывая Чайкина по плечу. — Не смею просить вас и погостить у нас.

Чайкин благодарил, но объяснил, что он соскучился без работы. Вот уже два месяца, что он ничего не делает — месяц в дороге, а другой пролежал в госпитале… И ему хочется поскорей за работу.

— Понимаю вас, Чайк! — одобрительно проговорил янки.

Пора было Чайкину уходить.

Нелли взяла с него слово написать ей письмо с фермы и горячо просила его непременно приехать к ней на рождество. У нее будет елка, и на елке будет Чайку игрушка.

— И вы, добрый Чайк, не забудьте Нелли… Приезжайте на елку!