Чародольский князь (Ведьмин крест) - Наталья Щерба

Из-за плеча отца вышел Алексей. Золотой Венец карпатских князей в его руках дрожал и переливался сиянием изумрудных огней. Каве испытала новый приступ тревоги. Скорей бы все это закончилось…

Младший Вордак осторожно положил корону на камень, в некотором отдалении от Скипетра. Каве перехватила мрачный взгляд, которым старший Вордак одарил сына. Лешка вжал голову в плечи. По-видимому, торжественность обряда тяготила его. А также напряжение, воцарившееся среди людей в котловине, где некогда возлежал Великий Мольфар.

И вот с другой стороны подошел Лютогор. Надменно усмехнувшись, он вытащил из-под плаща Державу и водрузил золотой шар на черный бархат, замыкая три символа власти в круг. Позади предводителя диких, сразу за защитной линией, встали сыновья – Марк и Левий. Возле них столпилось около трех десятков человек, чуть далее – тени и полутени духов-телохранителей. Впрочем, со стороны карпатского президента людей было в два раза больше.

Решительный момент настал.

Сначала ничего не происходило. Но все ждали. Ждала терпеливо Татьяна, ждал полудух, ждали три хранителя. Все смотрели на Скипетр, Венец и Державу.

И вдруг три предмета вспыхнули разом – ярким и чистым, ослепительно-желтым пламенем.

Каве давно уже высмотрела бледные очертания Двери: узкой и длинной, с красивой закругленной аркой. По всему дверному полотну шли тонкие, замысловатые узоры, словно оно было покрыто изморозью, а в центре зияла серым пятном бледная скважина. Никакого Ключа там не было, во всяком случае, издалека не разглядишь. Дверь в Скале медленно вращалась возле трех символов власти, почти задевая призрачным краем старшего Вордака – карпатский президент оказался к ней ближе всех. Каве сразу приметила, что Дверь находилась на том самом месте, где лежал дракон-маг. Кажется, до момента воссоединения Скипетра, Венца и Державы только Татьяна видела бледную, прозрачную тень Двери, да полудух – он тоже видел. Чародольский Князь даже послал ей заговорщицкий взгляд по этому поводу.

Когда пламя вспыхнуло, по узорам Двери словно побежали тысячи тонких ручейков раскаленной лавы. Как будто в готовую форму решили залить расплавленное золото. В один миг бывшая прозрачной и бесцветной поверхность воссияла сложной сетью узоров, бледная серая скважина в центре стремительно почернела. Магическая Дверь замедлила свое вращение и вскоре совсем остановилась.

Изумленный вздох прокатился по котловине: Дверь в Скале явилась людям.

Старший Вордак подошел к Двери в Скале вплотную и с силой толкнул ее. Дверь поддалась, протяжно скрипнув, и приоткрылась.

Многократное «ура!» прокатилось по котловине, отразилось в небе и разлетелось над горами Карпат. Маги праздновали победу.

– Смотрите, там Ключ! – воскликнул Лютогор, и его слова отдались в толпе разноголосым эхом. Старший Вордак не выдержал и вновь обернулся к Двери.

– Лешка! – предупреждающе выкрикнула Каве, одна лишь не спускавшая глаз с тех, кто продолжал стоять вокруг символов власти, честно исполнивших свое предназначение. Практически все маги пялились на Дверь в Скале – сияющую и прекрасную.

Каве заметила незначительное шевеление правой руки Лютогора. Заслышав ее крик, предводитель диких оскалился: лицо его перекосилось, рука выпросталась для замаха, и в младшего Вордака полетел дротик. Тонкое, стальное жало.

Едва уловимым движением старший Вордак развернулся, сделал неимоверный прыжок и успел заслонить сына, дротик вонзился ему чуть ниже ключицы. Карпатский президент пошатнулся и упал на колени.

В следующую секунду Лютогор кинулся к Державе и накрыл ее плащом. Злорадно захохотав, словно обезумевший, он выпрямился, кинул гневный взгляд на Вордаков и исчез.

– Отец! – раздался полный боли и отчаяния крик. – Папа!!!

Защитная линия, окружавшая трех хранителей, угасла. Ведь один из хранителей убежал, а второй…

– Умер, умер, умер… – тревожной волной разнеслось по котловине, гулко отразившись в камне разломанных стен. – В самое сердце… Карпатский президент погиб!

Первой мыслью Каве было – бежать! Помочь, утешить, просто быть рядом.

– Ни с места, – не отрывая взгляда от происходящего в центре, приказал ей полудух. – Не сделай еще хуже.

Девушка повиновалась. Полудух наверняка прав… Она может сделать еще хуже…

Основная часть магов сгрудилась возле Вордаков. Каве видела, как при замедленной съемке, что какая-то старая женщина присела возле полулежавшего президента, пытаясь помочь ему. Вскоре она встала и что-то прошептала магу Виртусу. Он мрачно кивнул и обратился к Лешке. Кажется, рядом с ними мелькнула стриженая голова Шелла…

Каве закрыла лицо руками.

– Хитер, – непонятно кого имея в виду, произнес полудух. – Как я и думал.

– Он мог убить и его, – с ненавистью глядя на Стригоя, произнесла Каве. – И ты это знал!

– И тебе не жаль старого президента, Татьяна? – Полудух ухмыльнулся. – Ты могла бы проявить больше соболезнования, ведь твой друг сейчас скорбит. Шутка ли, потерять отца. А виновата в этом ты, Каве.

– Я?!

– Один из хранителей должен был умереть, – жестко произнес полудух. – Иначе Круг Силы не выполнил бы свою миссию до конца. Дверь в Скале должна принять жертву одного из трех, владевших самыми могущественными вещами на земле. Таково было условие, поставленное Великим Мольфаром. Они знали об этом – и Вордак, и Лютогор. Вот почему пришло время избрать Единого Карпатского Князя. Единого, Каве. Так решили древние маги.

Каве сглотнула подступивший к горлу комок.

– А Лешка? – сипло произнесла она. – Лешка, он знал?

Полудух промолчал, но скривился.

– Честно говоря, я ставил на президента, – задумчиво произнес он как бы для себя. – Как же занятно все повернулось… А теперь, леди, прошу извинить, я должен вас покинуть. Мне надо исследовать Дверь. Тебя будут охранять, на всякий случай.

Он кому-то кивнул, и вокруг Каве зазмеились тени призрачных охранников.

Но, как только полудух отошел, девушка три раза плюнула через левое плечо. Что бы ей это ни принесло, но Великому Мольфару она доверяла намного больше, чем кому-либо из присутствующих. Возможно, он раскрыл ей способ лучшей защиты…

Тем временем в развале наступила полная, всеобъемлющая тишина. При напряженном молчании толпы маг Виртус указал на Скипетр и Венец, а после что-то произнес Лешке, по-прежнему державшему отца за бессильно повисшую кисть.

Парень вновь зло ответил. Виртус заговорил еще более настойчиво. К сожалению, Каве со своего места не могла ничего расслышать, а ближе ее не подпускали духи-охранники.