Дикости - Хлоя Нейл

— Я думал о нашем разговоре.

Я была бессметной, хищником и Стражем моего Дома. И все же я скрестила пальцы под столом.

— Я хочу поговорить с тобой о Диане Ковальчук.

Мое сердце начало колотиться напротив груди.

— Слушаю.

— Я завербовал ее, Мерит. Она была молодым членом городского управления, как раз подходила для моей команды. Она упорно работала, потратила много долгих часов. Я не говорю, что с того времени она следовала верным путем, но она была преданной.

— Я не понимаю. Почему ты ее защищаешь?

— Потому что чувствую себя виноватым, что не рассказал все раньше. Мне пришло в голову, немного поздно, что совершения благих поступков для меня не будет достаточно, чтобы начать все с чистого листа. У меня за плечами все еще немало багажа.

Я понимала его необходимость исповедаться, но зацепилась за первое, что он сказал. Я наклонилась вперед и жестом попросила ручку и бумагу.

— Рассказать о чем?

Он немного помолчал.

— Настоящее имя Дианы Ковальчук Тэмми Морелли.

Я моргнула.

— У мэра Чикаго вымышленное имя?

— Да. И если ты подключишь своего технически подкованного друга, я полагаю, что вы найдете множество информации для рычага давления, которым сможешь воспользоваться ты и другие суперы.

Я записала имя, пододвинула листок Люку, который сразу же передал его Джеффу. Но это не облегчило неприятного ощущения в моем животе.

— Шантаж немного не в духе ангела, не так ли?

Он не стал это отрицать.

— Это так. И для меня легко стоять на пьедестале и говорить о правильных поступках. Но иногда поступить правильно означает замарать руки.

— Золотые слова, — пробормотала я, думая о всех тех ситуациях, когда я уклонялась от правды, чтобы обезопасить своих людей и оставить их счастливыми, в том числе в последнее время. — Спасибо, Сет.

— Не за что, Балерина. О, и насчет девушки — я поломал себе голову, но так и не смог додуматься до чего-нибудь полезного. Мне жаль.

Потребовалось мгновение, чтобы в моей голове завертелись шестеренки.

— Вообще-то, у меня есть кое-что для тебя. Не вешай трубку — я пошлю тебе фотографию. — Я переслала фото, которое мы нашли в вардо. — Ты узнаешь эту женщину?

Наступило долгое молчание, настолько долгое, что моя кровь начала гудеть от ожидания.

— Боже, — наконец произнес он, его голос охрип от волнения.

Этот гул превратился в полноценный рев.

— Ее звали Анналиса Перде. Он встретил ее много лет назад.

Я также написала и это имя, и передала его Джеффу.

— Он? — спросила я Сета.

— Доминик.

Я моргнула, сбитая с толку.

— Я не понимаю. Что ты имеешь в виду под «он встретил ее»?

— Мы делили тело, — ответил он. — Я не знал этого в то время, конечно. Но теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что были времена, когда он... когда он получал контроль, со всем его эго и самодовольством. В какие-то моменты он был сильнее, чем в другие.

— И он был сильнее с Анналисой Перде?

— У них был роман. Он длился месяцев пять, или, вероятно, шесть? Я помню все смутно. Она была молодым адвокатом. Судебным юристом. Умная. Яркая. Очень целеустремленная, и ее нравственность была, скажем так, гибкая. — Он невесело усмехнулся. — Она была ему под стать.

— Им двигало влечение — от этого он стал сильнее — и воспользовался этим, чтобы протолкнуться через меня. Это было — сколько — почти два десятилетия назад?

— Я бы дала Реган двадцать три или двадцать четыре, так что, да, примерно два десятка лет. Ты был так молод.

Сет усмехнулся.

— Когда ты бессмертен, на возраст не обращаешь внимания. Но какое отношение Анналиса Перде имеет к девушке, которую вы ищите?

Я подумала о надписи на фотографии.

— Мы думаем, что Анналиса Перде ее мать.

В трубке воцарилась гробовая тишина, так же как и в комнате. Я могла почувствовать силу их пристальных взглядов, напряжение, когда они ждали, пока кто-нибудь озвучит очевидный факт.

— Реган... дочь Анналисы? — спросил Сет. — Но это значит, что она... Боже, — снова произнес он, и я услышала шуршание ткани. Он садился, предположила я, что было хорошей идеей. Мне, вероятно, первым делом следовало посоветовать ему сделать это.

— Твоя дочь? — спросила я. — Или Доминика?

— Я не... — он прочистил горло. — Я не знаю. Да? Я имею в виду, мы делили тело, но именно он завел интрижку. Она его дочь? Моя племянница? Я не знаю. Это вообще имеет значение?

— Имеет, если это поможет нам найти ее. И мы должны найти ее, Сет.

— Мне жаль — я не знаю, как помочь вам сделать это. — В его голосе ясно слышалось расстройство. — Вы можете найти ее мать? Выследить ее таким путем?

— Мы ищем, — ответила я. — Мы сообщим, если что-нибудь найдем.

— У меня есть — у него была — дочь. — На этот раз его голос прозвучал с благоговейным трепетом. — Если вы найдете ее... — начал он.

— Мы дадим тебе знать, — пообещала я ему. — Спасибо, что позвонил, Сет. Это многое значит для нас. Для меня.

— Возможно, ты подарила мне семью, — сказал он. — Это тоже многое значит.

Мы разъединились, и я потерла лицо руками.

— Богом клянусь, у суперов в этом городе может быть их собственное реалити-шоу.

— Секс случается, — сказал Люк. — У демонов тоже.

— Надо полагать, что так. — Я поглядела на Джеффа, который щурился на свой планшет, из правого уголка его рта выглядывал язык.

— Анналиса Перде скончалась, — сказал он, отправляя фотографию из некролога на экран. В заметке была фотография, в нижней части которой по-прежнему было выгравировано «МАМА». Они, должно быть, позаимствовали снимок у Реган.

Люк схватил свой телефон.

— Я попрошу библиотекаря покопаться в ее прошлом. Может что-то поможет нам определить местонахождение Реган.

Я кивнула и взглянула на Джеффа.

— Тэмми Морелли?

— Тэмми Морелли, — произнес он, нажимая на экран, — мошенница. — Другая фотография сменила снимок Анналисы, и женщина едва ли могла сильнее отличаться.

У Тэмми Морелли был несгибаемый взгляд. У нее были вьющиеся волосы, кудри окружали ореолом лицо, которое я не сразу узнала. Ее нос был немного шире, подбородок немного поменьше. Но глаза были такими же.

— Это Диана Ковальчук, — сказала я. — Кем она была?

— Мошенницей, — ответил Джефф, снова нажимая на планшет и выставляя череду газетных статей. «Мошенничество» фигурировало в большинстве заголовков.

— Похоже, у нее было пристрастие к искусству и страховому мошенничеству, — сказал Джефф.

Люк присвистнул, откинулся на стуле и задрал ноги на стол.

— Теперь, друзья мои, я могу с этим поработать.