Загадка Скалистого плато - Юрий Ясько

Борис хмыкнул, давя в себе смех. Павел Андреевич, словно принюхиваясь, приблизился к Борису и сдавленно прошептал:

— Кто сказал обо мне? Заров? — Плотников отошел к озеру, сорвал цветок, помял его пальцами и бросил в воду. Он нервничал, старался вернуть самообладание, но ему пока не удавалось успокоиться. Туриев на вопрос ответил кивком головы.

— Так бы сразу и сказали, что знаете меня. Развели тут антимонии. Кто такой Лева Линский? Замечательный фотограф, прекрасный семьянин и превосходный стрелок из оружия всех систем. Чемпион своего рода, правда, ни в каких соревнованиях не участвовавший. Не буду отнекиваться, не буду… Зачем правой рукой чесать левое ухо? — Плотников сел рядом с Туриевым, положил ладонь на его колено. — Все так складывается, как я часто видел во сне. Пусть меня покарает всевышний, если я не прав. Судите сами: позавчера мне приснилась моя Дора в подвенечном платье и говорит не совсем приятные слова, а именно: Лева, жди гостя, он придет по твою душу, он спросит у тебя, почему ты так давно не был в родном городе и почему твоя жена Дора должна наезжать в Пригорск, дабы повидаться со своим красавцем-супругом. Сон в самую руку, товарищ следователь. Ах, теперь не товарищ, теперь «гражданин». Мы не товарищи. Но разве плохое слово «гражданин»? О-о-о! Это великое слово. Так почему же преступников в нашей милой стране принято называть гражданами, а? На этот вопрос не ответил бы сам Вышинский. Читали вы когда-нибудь труды этого недоброй памяти прокурора? Да, да, читали. И все-таки помогите мне разобраться в одном: если вы все знаете, даже мое фамилие, то почему Заров представил мне вас как персону нон грата? Коль скоро вам удалось проникнуть в подземелье, да еще в ту область его, о которой мы с Георгием и не знаем, то что вам мешает завладеть остальной частью чрева Скалистого плато? У вас, конечно, есть план?

— Да. Есть блюдо.

— О великий боже! — Линский ударил себя по щеке. — Меня снова обвели вокруг пальца. Всегда обо всем я узнаю самым последним…

— Давно вы обитаетесь здесь? — холодно спросил Туриев.

— Начали допрашивать? — ехидный вопрос Линского прозвучал с такой уверенностью, что Борис понял: Лева его не то что не боится, а просто не принимает всерьез, хотя ломает из себя дурачка. — Тогда пожалуйста: живу в одной из пещер Скалистого плато без прописки и без всяких коммунальных удобств вот уже много лет, наездами, конечно. За прошедшие годы провел самую тщательную ревизию знаков, нанесенных на медное блюдо, сравнивая их с ориентирами на местности. И что же? Обнаружил именно ту пещеру, где предки наши спрятали несметные сокровища. Легенда говорит, что они затопили свой город. Это так. Затопили. Если спустить эту зловонную лужу, — Линский показал на озеро, — перед нашим взором предстанут дома и улочки… Город затопили, а творения свои спрятали, да так надежно, что мне и Зарову понадобилось искать их много» лет. Пещеру нашли, но еще в нее не проникли. Дело в том, что вход в нее замурован до того основательно, что разобрать его двум не под силу. А взрывать опасно. Но взорвем, если надо будет, все, чтобы никому не досталось.

— Однако смело решили, что нашли именно ту пещеру.

— Методом исключения, молодой человек. Я облазил все пещеры, обозначенные на блюде, кроме тех, что расположены в восточной части плато. Вход в них с поверхности завален в результате взрыва, произведенного в сороковом году работниками экспедиции Рейкенау, отсюда же проникнуть в них не предоставилось возможности. Вам удалось это сделать с обратной стороны, но вы не признаетесь, как это сделали. Но ничего, прибудет Заров, — вы расколетесь. Так говорят следователи?

— Вам не кажется, Линский, что вы меня исподволь уговариваете согласиться на добровольную сдачу морального оружия? Не забывайте, что вы с Заровым — преступники, а я — следователь. В любом случае закон на моей стороне и в любом случае вам придется отвечать перед ним. Давайте не будем ломать комедию… Столько лет ждать, искать, добиваться — и уничтожить?! Я успел хорошо познакомиться с Заровым. Он не пойдет на взрыв, не пойдет. Если это не так, то почему он упорно агитировал меня взяться за исследования на Скалистом плато?

— Э-э-э, батенька, вы плохо знаете Зарова. Георгий любит антураж. Артист! Щепкин! Когда на Скалистом плато будет работать уйма народу, когда ежедневно сюда будут приходить тучи специалистов, — скажите мне, следователь, легко тогда двум достаточно пожилым людям спокойно заниматься своим делом — затерявшись в толпе, потихоньку выносить то, что найдено? Легко. А попробуй сейчас, когда к плато приковано внимание не только геологов, но и специалистов, далеких от ее величества геологии. Сразу засекут, сразу догадаются, что нам здесь, кроме своего фарта, делать нечего. Вот почему Заров так упорно агитировал вас за Скалистое плато. Скажу вам, Туриев, Георгий Николаевич расписывает все свои действия на много лет вперед. Он живет по плану. Это сейчас модно — план жизни.

— И по этому плану не пощадили даже своего единомышленника. Портсигар мы обнаружили в тайнике у Луцаса…

— Луцас — жестокий человек. Он пришел к закономерному концу. Его все равно приговорили бы к высшей мере. Так что я облегчил задачу советского правосудия.

— Свара в стае волков… Заров приказал убрать Луцаса? — Туриев постучал пальцем по крышке портсигара. — Вы его убили, а Георгий Николаевич взял рюкзак убитого, находившиеся в нем вещи спрятал, а рюкзак подбросил в комнату закадычных дружков-алкашей. Так сказать, навел тень на плетень…

— Какой вам толк в том, что скажу правду или неправду? Все равно выйти отсюда не удастся… А если и удастся, то нет у вас никаких улик. Одного признания недостаточно, чтобы осудить человека. Нужны улики, а их у вас нет, молодой человек, — Линский потянулся, сладко зевнул. — С удовольствием отдохнул бы минут этак шестьсот, да грехи не пускают… Что интересует еще?

— Почему вы поверили Зарову?

— Молодой человек, вы затронули самые нежные струны моей души. Я — как та девушка, что с закрытыми глазами и замирающим сердцем идет за своим избранником, когда он предлагает ей свою безграничную любовь. Почему я поверил Зарову? Вы задали мне резонный вопрос. — Линский почесал стволом пистолета висок. — Во-первых, он рассказал мне трогательную историю о том, как узнал о сокровищах плато…