Скандальная жизнь настоящей леди - Барбара Мецгер

Трех финалисток вывели в переднюю часть комнаты, словно лошадей к стартовым воротам. Дворецкий Горэма снова начал раздавать бюллетени, на этот раз — зеленые, но сэр Чонси откашлялся, рыгнул и произнес:

— Как насчет того, чтобы проигравшие леди тоже голосовали в этом раунде? В конце концов, мы же судим платья, а никто лучше не разбирается в моде, чем женщины.

Мужчины понимающе кивнули. Женщины зааплодировали в знак одобрения.

Горэм отказался.

— Этого нет в правилах.

— Они могут быть вашими правилами, — вставил мистер Энтони, — но это наши деньги.

— Правильно!

Клэр тоже отказалась.

— Вы, джентльмены, может быть, и не осведомлены о самых последних стилях, но вы достаточно мудры, чтобы рассудить, что идет больше всего, наиболее приятно глазу.

— Так же, как и мы, — выкрикнула Руби с другого конца комнаты. — Много ли светских мужчин сами выбирают себе одежду, не говоря уже о нашей?

Мора заявила, что знает, какое платье ей хотелось бы одеть самой. Дейзи и Элис поддержали ее, хотя Элис добавила, что ей придется подождать, чтобы настолько же хорошо выглядеть в любом из этих нарядов.

К ее чрезвычайному огорчению, верх над Клэр взяли ее гости. Дворецкий разорвал зеленые бюллетени пополам, чтобы их хватило на всех. Сандари сложила ладони и грациозно поклонилась, сначала лорду Данфорту, затем мистеру Энтони, и потом каждой женщине по очереди, пока зрители аплодировали.

Симона сделал пируэт, чтобы все смогли увидеть низкий вырез на спинке ее платья, и как оно облегает ее изгибы. Она не смогла удержаться от смеха, удовольствие было написано на ее лице. Харри послал ей воздушный поцелуй, так что она сделала реверанс и ответила ему таким же поцелуем, но двумя руками. В ответ девушка получила приветствия и улыбки.

Клэр задрала нос. Эта наполовину цыганка смешанных кровей, любовница печально известного ублюдка, украла ее платье. Костюм рабыни-индианки вообще не соответствовал британским стандартам, или французским. А теперь они меняют правила Клэр и ведут себя как вульгарные девчонки. Клэр отказывалась даже смотреть на них, она, которая была любимицей всего Лондона и нескольких небольших княжеств. Она слегка кивнула Горэму.

Он проголосовал за нее, так же, как и трое других мужчин. Ни одна женщина не написала имя Клэр на бюллетене. Она обращалась с ними с надменным презрением, и обманывала их, лишив справедливого шанса на призовые деньги.

Сандари получила в общей сложности шесть голосов, некоторые из жалости к ее обстоятельствам.

Нома, у которой всегда находилось доброе слово или предложение помощи, которая поставила Клэр на место, получила оставшиеся голоса. Она выиграла.

В этот раз призом был браслет с бриллиантами и изумрудами, который совершенно случайно оказался парным к ожерелью Клэр. Браслет стоил больше, чем десять гиней за другие конкурсы, но Симона приняла его от лорда Горэма, поцеловав его в щеку. Она поцеловала бы и Клэр тоже, если бы эта женщина не поспешила прочь, чтобы поприветствовать только что прибывших гостей. Симона так сильно дрожала, что Харри пришлось застегнуть браслет у нее на запястье. Он повернул украшение так, чтобы изумруды не сильно бросались в глаза, дисгармонируя с ее платьем.

— Вот, теперь ты выглядишь больше похожей на королеву. Королеву моего сердца.

Глава 27

Половина распутников Лондона приехала на этот бал со своими любовницами. Клэр пригласила своих друзей из театра и оперы. Горэм пригласил знакомых из клуба и Парламента. Те, кто не были женаты, или те, кто сожалели, что они женаты, приняли приглашение на развлечение, которое напоминало бал Киприды в сельском поместье. Лишь немногие из пуританских соседей решились посетить бал — они и так были достаточно шокированы слухами о шпионах, оргиях и иностранцах. В действительности, они заперли двери и держали детей под замком. Никто не хотел, чтобы их дочерей соблазнили, а сыновья набрались дурных идей.

Лондонцы знали о теме русалки, в отличие от гостей поместья, и некоторые приехали в костюмах. Несколько мужчин в тогах несли тритонов; за несколькими женщинами тащились рыбьи хвосты. У одного типа на голове оказалось чучело карпа; у другой дамы платье было с узором из рыбьей чешуи. На третьей, кажется, не было ничего, кроме рыболовной сети.

Хозяева не приветствовали гостей у входа, но линия слуг встречала новоприбывших, направляла их в огромный бальный зал и к позолоченным стульям, расставленным по углам. Им объясняли, что в соревновании принимает участие только десять пар, и что они будут танцевать первый вальс все вместе. После этого все присутствующие смогут поднять руки за наиболее понравившуюся пару. Три пары с самым большим количеством голосов станцуют снова, в этот раз отдельно. Трое почти независимых судей вызвались подсчитывать поднятые руки: лорд Эллсворт, дворецкий Горэма и лишенный духовного сана священник из Лондона.

Клэр и Горэм выступали как профессионалы, или как лорд и леди. Они держались на правильном расстоянии друг от друга, выглядели элегантной парой и идеально придерживались ритма музыки.

Данфорт и Сандари танцевали слишком далеко друг от друга. Теперь индианка уже знала шаги, но ее нужно было вести в гораздо большей степени, чем это делал сын герцога. Так что она начала исполнять свои собственные движения, к его отвращению. Данфорт грубо притянул ее ближе, чтобы не дать ей снова выставить себя напоказ.

Элис и Комден танцевали настолько близко, насколько позволял ее живот. Они смеялись, не обращая внимания на темп музыки или на зрителей.

Сэр Чонси и мисс Бейлор представляли собой странную пару. Она была грациозной; он — нетрезв и неуклюж. Балерина беспрестанно подбирала юбку платья, чтобы ее партнер не наступил на оборки. А он продолжал натыкаться на другие пары.

Мисс Хансон, в другом, более сухом платье, и ее банкир могли бы преуспеть, если бы он не был слишком толстым, слишком старым, слишком очевидно принужденным заниматься тем, что ему не нравилось.

Мора Дойл танцевала слишком быстро и восторженно. Она и Колдуэл исполняли танец больше похожий на польку, чем на величественный вальс.

Руби и лорд Боумэн танцевали вместе на протяжении почти года и могли предвосхищать движения друг друга до того, как они будут сделаны. Кроме того, они красиво смотрелись вместе. Лорд Боумэн выказал талант носить элегантную одежду с подбитыми плечами, высокими концами воротника рубашки и рубином в галстуке. А Руби демонстрировала свои ноги.

Ни Дейзи, ни ее партнер, капитан Энтуистл, не предстали в выгодном свете на танцевальной площадке. Она слишком часто шагала по полям; он привык к тому, чтобы удерживать равновесие на колеблющейся палубе. Однако они, казалось, наслаждались своим танцем, в отличие от некоторых других пар.