Всего одна неделя - Линда Ховард

К тому же я прекрасно себя чувствовала. Левая рука заживала уже седьмой день, так что мышцы работали вполне исправно. Я могла даже самостоятельно одеваться. Боль и ломота после автомобильной аварии тоже почти исчезли благодаря йоге, пакетам со льдом и многолетней практике общения с утомленными мышцами.

Минут через пятнадцать Уайатт спустился и нашел меня перед телевизором.

– Новый список? – с опаской поинтересовался он.

– Да, но не твой.

– Хочешь сказать, что составляешь перечень злоупотреблений и других людей?

В вопросе послышалась обида, словно он считал себя единственным, кто достоин подобного списка.

– Нет, составляю список свидетельств и улик. Уайатт наклонился, чтобы поцеловать меня, и попутно заглянул в блокнот.

– А с какой стати сюда попал твой красный «мерседес»?

– Я дважды видела его во сне. Это должно что-то означать.

– Может быть, то, что белый разбит вдребезги и тебе очень хочется вернуть красный? – Еще один поцелуй. – Что желаете на завтрак? Французские тосты? Или яичницу с сосисками?

– Устала от мальчишеской еды, – призналась я, вставая и послушно шлепая на кухню. – Почему у тебя нет девчачьей еды? Хочу девчачьей еды.

С кофейником в руках Уайатт на секунду замер.

– А разве женщины едят не то же самое, что мужчины? – осторожно полюбопытствовал он.

Иногда этот парень просто не может не раздражать.

– Ты уверен, что был женат? Ты же совсем ничего о нас не знаешь!

Уайатт налил себе кофе и поставил кувшин на место, на горячую подставку.

– Я как-то не обращал внимания. Раньше ты ела то же самое, что и я.

– Исключительно из вежливости, чтобы не обидеть радушного хозяина. Ты так старательно меня кормил.

Уайатт на секунду задумался.

– Дай только выпью кофе и тогда уж отомщу сполна. А тем временем приготовлю завтрак, и ты его съешь как миленькая, потому что другого нет, а голодать я тебе не позволю.

Подумать только, он обижается из-за каждой мелочи.

– Фрукты, – пришла я на помощь. – Персики. Грейпфруты. Цельный пшеничный хлеб для тостов. Йогурт. Иногда каша. Вот что значит девчачья еда.

– Стоит ли заботиться о здоровой пище? Если ты ешь йогурт и при этом до сих пор жива, значит, способна есть буквально все. Ведь эта штука просто отвратительна.

– Тебя никто и не заставляет это есть. Просто нужно, чтобы в доме была и девчачья еда – для меня. Естественно, если мне предстоит здесь остаться.

– Насчет того, чтобы остаться, сомневаться не приходится. – Уайатт засунул руку в карман джинсов, что-то вытащил и бросил мне: – Вот.

Я поймала маленькую бархатную коробочку, повертела в руках, но открывать не стала. Если в ней скрывалось именно то, о чем я думала... Коробочка полетела в обратном направлении. Уайатт подставил ладонь и нахмурился:

– Не хочешь?

– Чего не хочу?

– Это же обручальное кольцо.

– О, так в коробочке лежит обручальное кольцо? И ты мне его так небрежно швырнул?

Да, такой колоссальный промах надо записать на отдельной странице самыми большими буквами и, когда дети вырастут, показывать им в качестве примера того, как не следует поступать.

Бладсуорт склонил голову и задумчиво взглянул на меня-босиком, в длинном, не по росту, халате, напряженно прищурившись, я ждала его дальнейших действий. Улыбнувшись, он подошел ближе, сжал мою правую руку и поднес к губам. Потом элегантно опустился на одно колено и снова поцеловал мне руку.

– Я люблю вас, Блэр Мэллори, – с тяжеловесной торжественностью провозгласил лейтенант Джефферсон Уайатт Бладсуорт. – Согласны ли вы выйти за меня замуж?

– Да, согласна, – также торжественно ответила я. – Потому что я вас тоже люблю.

Ответственный момент закончился. Я бросилась в раскрытые объятия. Равновесие удержать не удалось, и мы оказались на полу; правда, Уайатту удалось приземлиться на пятую точку, так что ничего страшного не произошло. Некоторое время мы целовались, потом халат как-то сам собой сполз и произошло то самое, о чем вы скорее всего подумали.

Придя в себя, мы нашли бархатную коробочку – она закатилась под буфет – и вместе открыли крышку. Уайатт вынул очаровательное колечко с бриллиантом и осторожно надел мне его на безымянный палец левой руки.

Я взглянула на кольцо, и из глаз почему-то сами собой потекли слезы.

– Эй, девочка, не плачь, – попытался успокоить меня Уайатт. – Разве это повод для слез?

– Я плачу потому, что люблю тебя, и еще потому, что это так красиво. – Я вытерла слезы. Иногда этому человеку удавалось все делать правильно. Когда такое случалось, впечатление оказывалось слишком сильным. – Когда же ты его купил? Не представляю, как можно было выкроить время.

Уайатт усмехнулся:

– В прошлую пятницу. Уже целую неделю ношу в кармане.

– В прошлую пятницу? На следующий день после убийства Николь? Еще до того, как отправиться за мной на море?

Рот открылся сам собой.

Уайатт шутливо подтолкнул пальцем мой подбородок, и рот закрылся.

– Уже тогда я не сомневался. Решение пришло в четверг, поздним вечером, когда я увидел тебя в офисе с собранными в «конский хвост» волосами и в этом маленьком розовом топе, от которого у всех мужиков потекли слюнки. Внезапно оказалось огромным счастьем обнаружить, что убили не тебя. И сразу стало понятно, что последние два года я занимался только тем, что пытался уйти от неизбежного. Упускать шанс еще раз было просто немыслимо, а потому уже на следующий день я и купил это кольцо.

Я попыталась систематизировать факты. Итак, я упорно добивалась, чтобы Уайатт осознал, что любит меня именно так, как, по моим понятиям, и должен был полюбить, если бы только позволил себе это, в то время как он уже все давным-давно решил. Реальность преломилась еще раз.

Да, возможно, мужчины и женщины принадлежат к одному биологическому виду, но важнейший факт заключается в том, что мы не одинаковы. В нашем с Уайаттом случае различия не выглядели трагическими, потому что он старался. Даже купил специально для меня кустик, помните? И это великолепное кольцо.

– Чем ты собираешься сегодня заниматься? – поинтересовался Уайатт, когда мы сели завтракать. В итоге долгих рассуждений на столе оказались яичница, тосты и сосиски. Мне вполне хватило и трети той порции, которую поглотил он.

– Пока не знаю. – Я неопределенно пожала плечами. – Скучно. Что-нибудь придумаю.

Уайатт поморщился:

– Именно такого твоего настроения я и боюсь. Собирайся, и поедем ко мне на работу. Во всяком случае, там ты будешь в безопасности.

– Не обижайся, но сидеть в твоем офисе еще скучнее, чем здесь.

– Ничего, – без малейшего сочувствия возразил железный лейтенант. – Ты крепкая. Выдержишь.