Странствия хирурга: Миссия пилигрима - Вольф Серно

Коротышки на встрече не было. Он в это время навещал старика Романо и его новоиспеченною ученика Массимо.

— Полагаю, давно настало время раскрыть тайну, — глубокомысленно изрек Магистр с упреком в голосе. Утром 17 сентября он с важным видом восседал на кровати и как раз водрузил на нос бериллы. — Как знать, может, это скрасит нам утро.

Витус уже встал и сидел за колченогим столиком, еще раз перечитывая вчерашние записи.

— Тайну? Какую тайну? — спросил он с отсутствующим видом.

Вместо ответа маленький ученый снял бериллы и принялся подгибать дужки.

— Вечно эта штука криво сидит, я сам себе сипуху напоминаю. — Он снова нацепил бериллы на нос, прищурился и, кажется, на этот раз остался доволен. — Сверток, разумеется, сорняк. Сверток.

— Си-си, сверток! — встрял Коротышка, деливший ложе с Магистром. На ночь он просто ложился поперек кровати у того в ногах.

Витус недоуменно пожал плечами:

— Какой еще сверток? Вы сегодня говорите загадками.

— Ну разумеется, сверток, который ты таскаешь с собой от самой Венеции. Привязанный к твоему коробу. Тюк, сверток, сюрприз!

До Витуса наконец дошло.

— А, ты имеешь в виду прощальный подарок Джанкарло Монтеллы, торговца вином и вазами?

— Именно. Монтелла заклинал нас не открывать его до Падуи, а если не ошибаюсь, мы сейчас как раз в Падуе.

Витус криво усмехнулся:

— Тут я ничего не могу возразить.

Он встал, принес из того же угла, где стоял короб, сверток и взвесил его на руке:

— Тяжелым его никак не назовешь.

Магистр сунул ноги в штаны и застегнул пуговицы на рубахе.

— Жаль. Это позволяет сделать вывод, что вазы там нет. И, что еще печальнее, нет там и сосуда с вином.

— Мантия там, накидка, блохоловка, хламида, — закаркал Энано. — Каждому по штуке!

Витус начал развязывать сверток.

— Не думаю. Скорее теплый шарф. А может, хороший шелк. Хотя зачем он нужен? Разве только продать…

— Я знаю! — воскликнул Магистр. — Там коврик! Может, даже молитвенный! Наверное, что-то вроде напоминания о берберских странах.

— Коврик? На память? С какой стати Монтелла стал бы дарить нам коврик?

— Да, конечно, ты прав. Может, у тебя есть другие идеи, что могло бы быть таким легким и таким объемным?

Карлик зашепелявил:

— Щудаки, там змеиные кожи! Они легкие! Или перья аистов и шуравлей! Или трухи мешок. Ха-ха-ха! А может, пипи-факсы?

Витус распутал последний узел и обнаружил письмо от Монтеллы. Торговец вазами и вином от всего сердца желал друзьям всего самого наилучшего, а затем, обращаясь к Витусу, несколько таинственно продолжал:

… Я долго думал, amico mio, что подарить вам на прощанье, и в конце концов выбрал подношение, которое не даст вам остановиться. А если оно перестанет, продвигать вас вперед, вы сможете его продать, чтобы двигаться дальше.

Благослови вас Господь!

Далее следовала размашистая подпись купца.

— Я уже догадался, — хмыкнул Витус.

— Я тоже, — поддакнул Магистр.

— Си-си, уи-уи!

Все вместе они развернули ткань.

В свертке оказалось двенадцать пар желтых туфель.

Прошло четырнадцать дней. Встречи с профессором Джироламо стали доброй традицией. Кабинет, бывший поначалу олицетворением созерцательного покоя, превратился в место бурных дискуссий. Многие утверждения, оказавшиеся вздорными, противоречивыми, ложными, устаревшими или отражающими суеверия, были всеми тремя уже отвергнуты. И все же оставалось немало сведений, требовавших вдумчивого анализа.

Кабинет не был единственным местом, где Витус и Магистр встречались с профессором. Все чаще они приходили в аудиторию и ассистировали анатому в качестве прозекторов. Этот род занятий шел на пользу всем: профессору, который давно уже подыскивал себе опытных помощников, и друзьям, получившим возможность немного заработать.

Этим утром они втроем стояли у тела крупного мужчины, повешенного накануне на городском эшафоте. Покойник лежал лицом вниз на столе как раз такой высоты, которая была удобна для всех манипуляций. Дотошно проверив все инструменты, Крючок пригласил студентов подойти поближе. Это был ограниченный круг молодых людей, не первый семестр изучавших медицину и уже имевших некоторые познания в искусстве рассечения трупов.

— Мы, анатомы, ставим себе целью познать человеческое тело во всей совокупности его органов и систем! — с пафосом воскликнул Крючок. — В частности, расположение, свойства и функционирование органов, их переплетение друг с другом и взаимодействие с кровеносными сосудами, мышцами и нервами. Почему это так важно, мои дорогие студиозусы? — В ожидании ответа он повернулся к студентам.

Не получив мгновенного отклика, он тут же ответил сам:

— Чтобы медикус мог правильно поставить диагноз и назначить лечение в соответствии с учением о четырех соках, циркулирующих в организме, и о мочевыделении. Ну, господа, это было так сложно?

— Нет, господин профессор.

— Хорошо. А чтобы изучить человеческое тело, его нужно вскрыть. Для чего опять же надобен не только разнообразнейший инструментарий, но и?..

— Желтые туфли!

Выкрик вызвал приглушенные смешки, однако на лице Крючка не дрогнул ни один мускул. На нем и в самом деле сегодня была пара тех самых желтых туфель, которые Витус пронес по всей Северной Италии. Это был подарок друзей, принятый профессором с благодарностью, поскольку одежда и обувь не входили в сферу его интересов, и одет он был всегда более чем скромно.

— …но и механически безупречные приборы, — закончил он бесстрастно. — Кстати, функциональность инструмента — самое важное, господа. Все остальное второстепенно. То же самое относится и к обуви. Если она хорошо подогнана по ноге и не трет, она может быть даже желтого цвета.

На этот раз смех вызвала его реплика.

Однако Крючок опять не моргнул глазом, а лишь чуть приподнял руку — мгновенно воцарилась тишина. В его глазах промелькнула легкая усмешка, ибо он прекрасно знал: именно своей спокойной и остроумной манерой преподавания он снискал любовь студентов Падуанского университета. Профессор взял специальный нож и протянул его Магистру, попросив того сбрить чересчур густую растительность на спине покойника. Затем вооружился скальпелем, выбрав инструмент с самой длинной ручкой, и торжественно объявил:

— Начинаем, мои дорогие студиозусы! Кирургик, возьмите заблаговременно крючки. Крайне важно всегда иметь под рукой крючки!

Не обращая внимания на очередное хихиканье и убедившись, что Магистр свою часть работы выполнил безупречно, он с помощью Витуса начал препарировать нижнюю часть спины. Действуя быстро и ловко, Джироламо в своей обычной манере непрестанно задавал студентам вопросы, в числе прочих и не имевшие прямого отношения к его действиям.