Романов. Том 1 и Том 2 (СИ) - Кощеев Владимир

— А я-то думал, чего благородные девушки так мной интересоваться стали, — хмыкнул я.

— Да, родам уже показали хронику. До монтажа, — ответил отец. — У Ксении внезапно появилось много новых гостей, когда выяснилось, что ты пока еще холост и не обручен.

— Хорошо, больше гостей — престижнее прием. К тому же Ксения, возможно, встретит там своего жениха.

— Об этом даже не переживай, — отмахнулся отец. — Твоя сестра уже, можно сказать, замужем. Осталось только окончательно определиться с кандидатом, но пятерых мы предварительно с княгиней уже отобрали.

— Мне нужно о них знать? — уточнил я, прежде чем глотнуть апельсинового сока из бокала.

— Нет, мы разберемся, — усмехнулся Алексей Александрович. — От тебя требуется только быть здесь, когда состоится прием. И, кстати, не желаешь пригласить никого из своих девушек?

— Зачем? — вскинул бровь я. — Если я буду приглашать кого-то на прием сестры, значит, она автоматически будет воспринята как кандидатка. Мне, конечно, не впервой эпатировать публику, но все же девушек жалко — их же порвут. Москва не Казань, это там подобное может сойти с рук.

Отец улыбнулся.

— Рад, что ты это понимаешь, — сказал он и допил свой кофе. — Что ж, успехов тебе сегодня.

— Взаимно, отец.

Накинув плащ, я покинул особняк и сел в свою машину на заднее сидение. Один раз посидел за рулем и хватит. А то так недалеко дойти и до мысли, что охрана мне не столько помогает, сколько сковывает. При этом свита, какой бы ты сильный ни был, все равно необходима — статус.

Виталя вел внедорожник молча, хотя я видел по его лицу, насколько моего водителя распирает гордость. Все же не каждому Слуге рода достается такой автомобиль практически в безраздельное владение.

Добравшись до ЦГУ, я покинул машину и прошел прямиком к корпусу. Сегодня нужно показывать лазер Телегину, и я пребывал в предвкушении. Профессор должен будет оценить проект, дать рекомендации, и после уже другие люди займутся шлифовкой моего прототипа. Я же за это время займусь следующими проектами.

— Дмитрий, доброе утро, — поздоровалась со мной Морозова, опускаясь на свое место.

— Утро доброе, Виктория, — ответил я ей с вежливой улыбкой и легким наклоном головы.

— Я вижу, что вы в хорошем настроении, — заметила она, поправляя волосы. — Мне вас можно с чем-нибудь поздравить?

Я улыбнулся шире.

— Пока что нет, но я очень надеюсь, что уже завтра — можно будет и поздравлять, — сказал ей, любуясь красотой боярышни. — А как ваши успехи?

Лицо Виктории чуть омрачилось.

— У меня есть несколько новых формул, но пока что еще негде опробовать их на практике, — сообщила она.

— Снова духи?

Девушка приподняла брови и улыбнулась.

— Нет, что вы, княжич, — ответила она. — Я разрабатываю универсальную плазму. При удачном исходе дела ее можно будет использовать для переливания, как первую группу крови — универсальный донор для каждого. И, естественно, больше никому не придется ждать, когда появится подходящая кровь, если ее можно будет синтезировать по мере необходимости.

Я покрутил головой, искренне восхищаясь задумкой. В моем мире она тоже существовала, но там это больше было частью огромного списка возможного клонирования. Универсальные органы, не дающие отторжения, полноценные тела, в которые можно посадить любой оцифрованный разум.

— Тогда понятно, почему Аганины не предоставили свои лаборатории, — сказал я. — У них такого подразделения нет. Впрочем, кажется, я знаю, кто мог бы вам помочь…

Она хмыкнула.

— Дмитрий, я вам очень благодарна и вряд ли когда-либо смогу отплатить за вашу доброту. Вы меня смущаете, — прошептала она, очаровательно краснея. — Не поймите неправильно, но мне начинает казаться, будто вы относитесь ко мне не как к студентке, с которой учитесь в одной группе.

Я пожал плечами, не сводя с нее взгляда.

— Вы собираетесь сделать очень полезное дело, Виктория, — пояснил я. — И, честно говоря, с ним ваше имя вполне может войти в историю не только медицины, но и всего человечества. Это настоящий прорыв для всего гуманизма на Земле. Миллионы спасенных жизней. Ни один здравомыслящий человек не станет вам препятствовать, а, наоборот, пожелает помочь.

В дверном проеме показалась фигура Орлова, и мы тут же свернули тему. Захочет Морозова обратиться за помощью — свое предложение я уже высказал. Виктория не озвучила самое важное в ее положении — стоит Морозовым выпустить такую плазму, и боярский род никогда больше не будет нуждаться в деньгах. Речь ведь действительно о настоящем прорыве в медицине, который изменит очень многое в мире.

Но так просто этого не сделать. Потребуются годы исследований, затем — годы тестирований. И хорошо, если в следующем десятилетии плазма появится на полках. Все это время нужно будет чем-то платить за поддержку амбициозного проекта, и я знаю только одного, кто действительно может позволить себе подобные траты.

Но пока я сам не убедился, что Морозова сможет выполнить свою задачу, к царю я с ее идеей не пойду. Во-первых, нет у меня таких полномочий, во-вторых, не исключено, что в какой-нибудь секретной лаборатории не ведутся эти же разработки. Захочет Виктория Львовна, я взгляну на ее теоретические выкладки. До тех пор — лучше дать ей самой решать.

— Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна, — поприветствовал нас староста, проходя к своему месту.

Мы ответили Орлову и больше к поднятой теме не возвращались. В кабинет постепенно заходили наши одногруппники, и пока занятие не началось, успели обсудить, какие наряды лучше брать на базу, какая там обычно погода, какие ожидаются условия.

Разговоры прервало появление преподавателя, и я приготовился к очередному занятию. Мысленно уже презентуя лазер профессору, я не прекращал слушать и делать для себя пометки. А получив задания на домашнюю работу, первым погасил рабочее место.

Вибрация телефона настигла меня по пути на следующий предмет. Вытащив аппарат, я ответил на вызов.

— Княжич Романов слушает, — произнес я, отставая от одногруппников.

Морозова бросила на меня вопросительный взгляд, но я жестом показал ей, что все в порядке, и Виктория Львовна прошла в кабинет.

— Дмитрий Алексеевич, это Телегин, — сообщил мне Иван Никитич. — Я оценил ваш лазер, княжич. Меня все устраивает, но это — не готовый продукт, потребуется время, чтобы все окончательно утрясти и подготовить. Вы, насколько я понимаю, хотите оставить прототип у себя?

— Да, если это возможно.

Лазер мне нужен для операций по вживлению, я не от щедрости души его собирал. Иначе и не было бы смысла заниматься этим вопросом.

— Хорошо, я отдам распоряжение, мои помощники сделают дубль. Ваши документы у меня есть, по ним и будут работать. Я поставлю все необходимые отметки в журнале, сегодня вам останется только расписаться под ними. И, княжич, вы планируете выпускать эти лазеры на широкий рынок?

Вопрос показался мне выбивающимся из образа профессора. Неужели Иван Никитич почуял запах прибыли и решил заранее определиться, сколько я хочу за авторство? Подобное переманивание чужих проектов — дело рядовое. Нередко ведущий специалист присваивает себе труды всей команды. Не бесплатно, разумеется, но в будущем это может принести огромные дивиденды, если вовремя и грамотно все сделать.

— Да, планирую, — ответил я. — Это серьезное достижение для Русского царства, и я бы хотел, чтобы нам за него заплатили.

— Нам? — уточнил Телегин удивленным тоном.

— Лаборатория ваша, секция ваша, вы — мой руководитель, не вижу причины вычеркивать вас из списка авторов. Без вашего одобрения меня бы там не было.

А еще очень важно подсадить его на крючок, чтобы в будущем он охотнее шел мне навстречу. Ситуация, когда моим работам не дают зеленый свет по умолчанию, не вдохновляет. Я не хочу брать ресурсы из общей кучи, это слишком хлопотно. Пусть мне сами все носят.

— Я, признаюсь честно, приятно удивлен, Дмитрий Алексеевич, — собравшись с мыслями, проговорил профессор. — Тогда так и поступим — гениальный инженер Романов под руководством гениального профессора Телегина вместе создали новый высокоточный лазер. Звучит, как заголовок для первой страницы, не находите, Дмитрий Алексеевич?