Военные контрразведчики - Александр Юльевич Бондаренко

* * *

В начале 1960-х годов наша страна буквально зачитывалась повестью Василия Ардаматского «„Сатурн“ почти не виден», а вскоре на киноэкраны, мгновенно завоевав зрительскую популярность, вышла трилогия режиссера Виллена Азарова: «Путь в „Сатурн“», «Конец „Сатурна“» и «Бой после победы». Было известно, что книга имеет под собой реальную основу: подчиненная абверкоманде-1Б (с июля 1943 года абверкоманда-103, радиопозывной «Сатурн») разведшкола дислоцировалась сначала в пресловутой Катыни, а потом в белорусском городе Борисове, и там действительно работали советские разведчики Александр Иванович Козлов, Дмитрий Захарович Шинкаренко и др. Однако о том, что прототипы героев этих произведений были зафронтовыми разведчиками «Смерш», не говорилось ни полслова…

Ведением «контрразведывательной работы на стороне противника в целях выявления каналов проникновения его агентуры в части и учреждения Красной армии» в ГУКР «Смерш» занимался 4-й отдел, которым сначала руководил генерал-майор Петр Петрович Тимофеев, а с февраля 1944 года и до конца войны — генерал-майор Георгий Валентинович Утехин. Отдел, численностью 25 человек, состоял из двух отделений: одно готовило агентуру для действий за линией фронта, другое работало с полученными материалами. В действующей армии контрразведывательную работу в тылу противника вели вторые отделы фронтовых управлений «Смерш».

Тимофеев Петр Петрович (1899–1958). С 1917 года — красногвардеец, участник боев с белофиннами; в 1919 году — командир взвода особого батальона при Финской ЧК, затем служил в особых отделах войсковых частей и соединений и территориальных органах НКВД. С 26 февраля 1941 года — начальник 1-го отдела 2-го Управления НКГБ (НКВД) СССР; с 29 апреля 1943 года — начальник 4-го отдела ГУКР «Смерш» НКО СССР (зафронтовая работа). С 23 сентября 1943-го по 22 мая 1946 года — помощник начальника ГУКР «Смерш» НКО — МВС СССР; начальник Оперативной группы ГУКР «Смерш» в Бухаресте (1944–1946). В мае 1946-го — июне 1947 года — заместитель начальника ПГУ МГБ СССР. В августе 1948 года уволен в запас по болезни. Генерал-лейтенант.

Свидетельство современника:

«Петр Петрович, которого оперативные работники между собой называли „ПП“, был среднего роста, плотный, с массивной, наголо выбритой головой, с крупными чертами слегка удлиненного лица, веселый, жизнерадостный, энергичный. Он пользовался непререкаемым авторитетом в коллективе за знание дела, умение ухватиться за главное, стремление к постоянному совершенству, простоту обращения с работниками, справедливость и корректность в оценке их работы и поведения».

Полковник Дмитрий Петрович Тарасов

Утехин Георгий Валентинович (1906–1987). В органах госбезопасности с 1933 года; в начале Великой Отечественной войны — начальник Особого отдела НКВД 23-й армии Северного (Ленинградского) фронта. В 1943–1944 годах — начальник 3-го отдела ГУКР «Смерш» НКО СССР (розыск агентуры противника, ведение радиоигр). В 1947–1951 годах — начальник 1-го Управления МГБ СССР (внешняя контрразведка), член Коллегии МГБ СССР (1950–1951). В ноябре 1951 года арестован в связи с «делом Абакумова»; освобожден 21 марта 1953 года, полностью реабилитирован. С сентября 1953 года на различных должностях в УМВД — УКГБ по Челябинской области. В декабре 1955 года уволен в запас по состоянию здоровья. Генерал-майор.

Из служебной характеристики:

«Тов. Утехин оказывает энергичную помощь Военному совету и политотделу армии в наведении твердого воинского порядка, в насаждении железной воинской дисциплины и в борьбе с аморальными явлениями в армии… сочетает богатый практический опыт с умением глубоко анализировать и обобщать факты, доставляя ценные материалы Военному совету и политотделу армии. Отличительной чертой работы Утехина являлась прямая, острая постановка перед командованием армии актуальных вопросов. Пользовался заслуженным авторитетом среди начальствующего состава армии».

Работа эта проводилась эффективно и по нарастающей: за первые десять месяцев существования ГУКР «Смерш» в германские разведывательные органы и школы было внедрено 75 агентов, из них 38 — то есть половина — возвратились, успешно выполнив свои задачи. Они представили сведения на 359 сотрудников германской военной разведки и на 978 шпионов и диверсантов, подготавливаемых для переброски в наш тыл. В итоге 176 разведчиков противника были арестованы, 85 явились с повинной, а пятеро завербованных сотрудников германской разведки оставались работать в своих подразделениях по заданию «Смерш». Под влиянием нашей агентуры ряды власовской Русской освободительной армии покинули 1202 человека.

Постепенно в практику работы военных контрразведчиков вошла заброска в немецкий тыл агентурных групп, в которые включались оперативный сотрудник «Смерш», опытные агенты, хорошо знающие местность и способные выполнять роль связных, а также радист.

За январь — октябрь 1943 года в тыл противника было направлено семь таких групп — 44 человека, подчиненных непосредственно ГУКР «Смерш», которыми были привлечены к сотрудничеству 68 человек. Фронтовыми управлениями «Смерш» с 1 сентября 1943-го по 1 октября 1944 года было заброшено на оккупированную территорию десять групп — 78 человек. Им удалось привлечь к сотрудничеству 142 человека, а шестеро агентов внедрились в немецкие разведорганы.

Постепенно работа зафронтовой агентуры упрощалась: к концу войны курсанты и сотрудники разведшкол противника всё охотнее шли на контакт, надеясь загладить свою вину перед Родиной. После выхода наших войск за территорию СССР зафронтовая работа стала постепенно сворачиваться — большинство разведорганов и разведшкол противника было разгромлено или расформировано, их личный состав вливался в подразделения вермахта.

* * *

Оперативно-разыскная и следственная работа, проведенная советской военной контрразведкой по фильтрации военнопленных вражеских армий в ходе и по окончании Второй мировой войны, по своим масштабам и размаху задействованных сил и средств не имеет аналогов в истории спецслужб.

Начиналась она уже в первые дни войны, когда органы НКВД предприняли попытку развернуть 30 приемных пунктов для военнопленных — возможностей хватило только на 19, да и те в общем-то пустовали. Но к 1 января 1942 года численность пленных военнослужащих вермахта составила порядка девяти тысяч человек, а после Сталинграда в плену оказалось 151 246 человек, в их числе — 2500 офицеров и 24 генерала, во главе с фельдмаршалом Паулюсом. Всего же с 22 июня 1941-го по 8 мая 1945 года было пленено 4 377 300 военнослужащих противника, а после разгрома Квантунской армии их число увеличилось еще на 639 635 человек.

«Наряду с военнопленными, на территориях стран Восточной Европы были интернированы и помещены в лагеря 208 239 человек, „способных носить оружие“, и 61 573 функционера низовых фашистских партийных и административных органов. Это было сделано в целях пресечения террористических актов и диверсий в тылу наступавших советских войск.

Для содержания военнопленных на территории СССР и других государств помимо 24 фронтовых приемно-пересыльных лагерей были сформированы и действовали 72 дивизионных и армейских пересыльных пункта, более 500 стационарных лагерей, 214 спецгоспиталей, 421 рабочий батальон, 322 лагеря органов репатриации военнопленных, интернированных и иностранных граждан»[272].

В ходе проверок военные контрразведчики не только выявляли сотрудников спецслужб противника и изобличали военных преступников, добывали разведывательную информацию, но также и подбирали агентуру для внедрения в подразделения абвера и «Цеппелина».

Была разработана система учета сведений, поступающих на военнопленных, которая позволяла оперативно осуществлять обмен информацией между всеми подразделениями. В поисковой работе среди военнопленных