Солнечный зайчик. Шанс для второй половинки (СИ) - Ежов Сергей Юрьевич

— Понимаю. Тут американцы, чтобы реабилитироваться, должны подключиться. А что, если их полёты и высадки на Луну всё-таки инсценировка?

— Вот и используем этот факт на полную катушку. В пропаганде нужно использовать любую мелочь, а обман всей планеты вовсе даже не пустяк.

— Согласен. Ты начал говорить о транспортных системах.

— Да. Транспортная система. На Памире нужно построить рельсотрон, который будет забрасывать на ближнюю орбиту грузы, не боящиеся высоких перегрузок.

— Например?

— Цемент, металлоконструкции, продовольствие, снаряжение… Я слышал, что рельсотрон даёт ускорение, как при выстреле из пушки. А с другой стороны, если разгон провести плавно, например, сделав разгонную дорожку длиной километров пятьдесят или больше, то может быть, и перегрузки будут не такими страшными? В общем, Сергей Иванович, нагружайте разработчиков, пусть считают. Стартовый комплекс будет очень даже немаленький: нужна атомная электростанция для обеспечения работы рельсотрона, сам рельсотрон, железная дорога к космодрому, город для обслуживающего персонала…

— Теперь я осознал: эта система обойдётся неприлично дорого, поэтому действительно лучше поделиться результатами для того, чтобы разделить расходы.

— И не забудем крайне важную вещь: стартовый комплекс будет на территории нашей страны.

— А вот мы посмотрим…

Сергей Иванович поднялся и из книжного шкафа достал атлас мира:

— Американцы сразу предложат свою территорию, это очевидно.

— Памир выше Кордильер. — парирую я — И потом, это наша идея, почему мы должны дарить её пиндосам?

— Логично. Есть ещё кое-какие сложности: ты говорил, что старт с экватора выгоднее. А если западные «друзья» предложат в качестве стартовой площадки экваториальный остров, например Суматру?

Я тут же начал читать цифры на карте:

— Смотрите: высшая точка Суматры три тысячи восемьсот метров, а Памир расположен на пяти тысячах, с пиками выше сами тысяч метров.

— Аргумент. А почему не Непал?

— В Непале землетрясения бывают намного чаще, чем на Памире. Согласитесь, строить АЭС в сейсмоопасной зоне рискованно.

— А на Памире?

— По большому счёту АЭС на Памире можно не строить. Протянуть туда ЛЭП107 из безопасной зоны, например из Казахстана. Построить ЛЭП на пятьсот-шестьсот километров нетрудно, а безопасность резко повысится.

— Резонно.

— То же касается транспортного сообщения и промышленных предприятий с квалифицированными рабочими. У нас это рядом, а Непал находится на краю света.

— Убедил. Теперь расскажи о воздушно-космических системах.

— Думаю, что развивать ракетную технику бессмысленно. Ракеты это позавчерашний день. Свою роль в начале космических исследований ракеты сыграли, пора им в музеи. Доставку людей и нежные грузы нужно осуществлять самолётами, способными подниматься на ближние орбиты Земли.

— Сложно. Чтобы я лучше понял: эта машина должна быть похожа на Ту-144?

— Скорее всего, да. Только двигатели должны работать в двух режимах: с получением воздуха из атмосферы и с получением окислителя из собственных баков. Впрочем, это дело конструктора.

— Кажется, я знаю, кому поручить такой проект. Есть такой конструктор Бартини…

— Роберт Людвигович?

— Он. Эту задачу я поставлю ему. Ну а что там с космической системой?

— В сущности, это должен быть буксир, подхватывающий грузы на низкой орбите и доставляющий куда надо.

— Думаю, что буксир лучше делать пилотируемым.

— Я тоже так считаю, главным образом потому что людям нужна работа в космосе. Да и с нештатными ситуациями лучше справляется человек. Правда, есть проблемы с преодолением радиационного поля Земли и опасности радиации для пилотов, но это дело уже конструкторов и технологов. Задачи интересные, пусть решают.

— Хм… Разговор у нас с тобой свернул немного не туда, куда я планировал, но так даже лучше. Как ты думаешь, Юрий, лучше создавать изначально международный проект, или пригласить иностранцев поддержать готовое решение?

— Да, оба варианта имеют массу достоинств и подводных камней. Я думаю, что главное, что стоит оставить за нами, это место космодрома. Очень хорошо бы завязать на нас поставку стройматериалов и оборудования для строительства станции. Понятно, что очень важно выкачивать из заклятых друзей технологии и научные данные.

— Пожалуй, соглашусь.

На этом мы и расстались.

Москва 12.50 12.08.1973

Что такое хандра?

В сущности, ничего особенного и ничего опасного — все иногда хандрят. Наверняка у хандры есть и полезная сторона: психика структурирует какие-то изменения и укладывает их в правильном порядке. И вообще, изредка полезно побыть в одиночестве. Но это хандра у нормальных людей и в обычных обстоятельствах. А каково мне, находящемуся под неусыпным контролем своих друзей? Совершенно неважно, что именно эти два парня подобраны специалистами и определены приказом секретного отдела могучего государственного комитета. Парни оказались настоящими, надёжными, твёрдыми и умными мужиками, и с ними я очень скоро по-настоящему подружился. Да, они следят за мной, они пишут отчёты по каждому моему шагу, но это абсолютно необходимая вещь. Благодаря такой заботе были выявлены целых три подводки — враги нынешнего руководства страны пытались подвести ко мне своих людей, чтобы ненавязчиво выяснить что я за фрукт и почему со мной не гнушается общаться Министр Госбезопасности Бауыржан Момышулы и его правая рука — генерал Огольцов. Этим мы технично слили мульку о том, что дядя Баука не теряет надежды выдать за меня свою отдалённую племянницу, Дину Нурпеисову. В сущности, эта версия абсолютно правдива, хотя и довольно однобока. А Огольцов со мной общается по другой причине: он с моей помощью написал роман «ТАСС уполномочен заявить», который вскоре был издан, причём в нашем соавторстве. Разница с оригинальным фильмом (роман с таким названием если и существовал, то мне он неизвестен) была в том, что показана история не одного предательства, а нескольких. Разные по форме истории приводили к одному выводу: предательство совершают шкурники, иуды, в погоне за тридцатью сребрениками, и других причин для предательства не существует. Получилось нечто в духе фильма «Расёмон»108 великого Акиры Куросава. Наш роман получил большую популярность и в нашей стране, и в соцстранах. Удивительно, но книга была издана в ГДР, ФРГ и во Франции, и кинокомпания «Гомон»109, через Катю Траутманн вышла на меня с предложением написать по ней сценарий. Сценарий я написал, и за какой-то год фильм был снят группой под руководством Татьяны Лиозновой.

Вторая подводка была от американцев. Я, честно говоря, не понял: был ли этот человек от ЦРУ или от какой другой из многочисленных разведок американцев, но действовал он предельно нагло и глупо: этот придурок сходу, совсем по Высоцкому, стал предлагать: «Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин…»110. В общем этого балбеса уже на третьей нашей встрече повязала милиция, а я даже и не узнал настоящего имени незадачливого соблазнителя.

Третьей подводкой стал доцент нашего экономического факультета. Этот действует гораздо тоньше и осторожнее. Пока он только ведёт разговоры о превосходстве капиталистической экономики, о более высоком уровне жизни в развитых капиталистических странах, о неограниченных перспективах для талантливого человека на Западе. Я поддерживаю такие разговоры, спорю изображая наивные потуги провинциала, но каждый раз признаю правоту Исидора Платоновича. Впрочем, тот весьма непрост: в спорах он позволяет мне выглядеть достойно, никоим образом не задевает моё самолюбие.

Посмотрим во что это выльется.

Отвлёкся: я рассуждал о хандре. Всё мне сейчас в лом, потому я валяюсь в своей комнате на кровати поверх покрывала и изучаю трещинку на потолке.