Королевская кровь - Ирина Котова

— Василиш, — зову я жалобно, — мне совершенно нечем записать. Может, он просто заглянет ко мне, когда будет посвободней? Или я тебе еще завтра позвоню, принесу заранее ручку с бумажкой. Мы тут минимум еще дней на пять, успеем пересечься. Мужа твоего я тоже была бы очень рада увидеть.

— Договорились, — и я снова улыбаюсь, и спрашиваю с теплом,

— Как племяшки? Как Мартиночка? Высосала из тебя все соки?

Детей я не люблю, это так, но не этих конкретных детей. Может, дело все в том, что с ними прекрасно справляются и родители, а мне остается только тискать их и беситься.

— Какое там, — вздыхает сестра, — я только и делаю, что расту вширь. Еще пару детей, и придется расширять дверные проемы.

— Мама тоже всегда полнела после родов, — я сначала брякаю, а потом понимаю, что только что нарушила негласное молчание на упоминание матери, которое мы, видимо инстинктивно, хранили с того времени.

— Да…, - Василина молчит, потом просит: — Ты приезжай, Мариш, обязательно приезжай! Я так по вам всем соскучилась!

— Я тоже соскучилась, милая, — улыбаюсь я в трубку, и мы прощаемся. И только потом я понимаю, что глаза у меня на мокром месте.

Иногда кажется, что судьба словно насмехается над нами. У меня никогда не было тяги к врачебному делу, тем более хирургии. Я связывала свою жизнь с конным спортом и моими ненаглядными лошадьми. И пошла я учиться на медсестру только потому, что на тот момент медперсонала активно не хватало, и брали на работу и студентов, и выпускников без опыта работы.

А вот наша Василинка точно должна была быть врачом. В ней это всегда было — любовь к медицинскому делу, умение найти общий язык с пациентами, любовь к людям, терпеливость и добродушие. Но она осваивает профессию мамы и жены, тогда как именно я, не обладающая ни одним из этих пяти качеств, сижу тут, в полевом госпитале, и жду следующего обхода и перевязок наших раненных.

Глава 15

Василина, 9 лет назад.

Утро после бани оказалось чудесным. Во-первых, Василина отлично выспалась. Во-вторых, тело казалось необычайно легким и свежим, и она точно чувствовала запах дубовых листьев от своей кожи… А в третьих, от простуды не осталось и следа.

Она немного полежала в постели, потянулась, свернулась калачиком и только решила еще немного подремать, как услышала с улицы приглушенные окном голоса. Повертелась, но любопытство взяло свое, и она, как была, в длинной ночной рубашке пробежала босиком к окну, и выглянула из-за занавески.

На плацу, расположенном за площадью комендатуры, шла утренняя зарядка, и лейтенант Байдек, стоявший лицом к ней, отдавал команды на смену упражнений. Сам он опять выполнял все наравне с солдатами. И когда пошли отжимания, Василина почему-то сглотнула пересохшим горлом. Уж очень привлекательно выглядела именно его мощная фигура, легко двигающаяся вниз-вверх. Несмотря на наличие нескольких сотен других мужских фигур.

Она вспомнила вчерашнюю баньку, и закусила губу. Запоздало пришел стыд, смешанный с чем-то, что можно было б охарактеризовать как "Все равно было классно, весело, интересно и познавательно, и я ничуть не жалею". И, конечно, немалую часть этого "классно" составлял барон Байдек и его волшебные руки, под которыми она буквально растеклась по лавке.

Герой ее мыслей тем временем скомандовал строиться на пробежку, и, словно почувствовав ее взгляд, глянул вверх — в ее окно. Принцесса так и застыла — спрятаться не позволило с пеленок воспитываемое чувство собственного достоинства. Он несколько долгих секунд смотрел на нее сквозь головы пробегающих мимо солдат, а принцесса не опускала глаза, хоть щеки и предательски горели, в крови бесился адреналин, а в низу живота что-то сладко сжималось. Эти несколько мгновений показались Василине вечностью. Но затем барон почтительно склонил голову, прерывая контакт, и сорвался с места — побежал вслед за солдатами. И только когда Мариан скрылся из виду, принцесса обнаружила, что судорожно вцепилась в подоконник, так, что костяшки пальцев аж побелели.

Она тихо отошла от окна, забралась в постель, обхватила подушку руками, и начала сосредоточенно раздумывать. Так вот как это бывает, если происходит не в романах. Барон определенно волновал ее. Ей не с чем было сравнить, и не у кого было сейчас спросить, но принцесса, поразмышляв, пришла к выводу, что он ей действительно нравится.

И ей было одновременно и неловко, и страшно, и в то же время чисто по-девичьи хотелось попробовать свою силу, пробить его невозмутимость, увидеть в его глазах то же волнение. Ощутить свою женскую власть, короче. Пока же она каждый раз чувствовала себя как малышка, которая требует внимания и опеки.

Старшей сестре постоянно признавались в любви и с тоской смотрели вслед, она же имела совсем небольшой опыт, и ни один из кавалеров не вызывал у нее такого любопытства и желания поиграть. И тем более никогда она не испытывала такого ощутимого томления просто от взгляда глаза в глаза с мужчиной. Ей, только входящей в самую женскую силу, страстно хотелось понять, как это, когда в тебя влюблен не придворный, а такой вот, настоящий, серьезный и мощный человек.

С другой стороны, ей осталось с ним провести буквально несколько часов, поэтому, видимо, глупые фантазии останутся только фантазиями. Впереди прощальный завтрак, прогулка по окрестностям, прощальная же речь перед построением — и обратный путь.

Она с досадой стукнула кулачком о подушку, потом крепко сжала ее, вздохнула. Ну как, как это так легко получается у Ангелины?

Прощальный завтрак был обилен и торжественен, но атмосфера за столом была вполне расслабленной, почти семейной. И Василина улыбалась вполне искренне, а не формально, и благодарила за баню, и отвечала, что да, действительно, простуду как рукой сняло, и что это чудесная традиция, и она обязательно сделает баню при дворце, чтобы вспоминать это путешествие и радушие замечательных хозяев.

Хозяева довольно улыбались и делали принцессе комплименты, офицеры участвовали в разговоре и рассказывали, как устроены бани у них в имениях, жены офицеров обсуждали с Василиной последнюю дворцовую моду. Она смеялась, шутила, улыбалась, и при этом, как горячее волнующее прикосновение, чувствовала на себе взгляд лейтенанта Байдека. Иногда поглядывала и на него, и даже пыталась втянуть в общий разговор, но он вежливо и немногословно отвечал или опускал глаза. Василина даже начала злиться, это уже ни в какие ворота не лезло. Он же смотрит! Она себе не придумывает! Так почему нужно вести себя, как угрюмый бука? Все, она больше ему не скажет ни слова. И даже не посмотрит в его сторону. Будет еще она, Василина Рудлог, просить внимания какого-то барона!