Неисправимый повеса - Сюзанна Энок

— Похоже, Сент-Обин обхаживает эту малышку Раддик, — проворчал он, с трудом поднимаясь на ноги и отряхивая колени от влажной травы.

— О, я уверена, дело обстоит гораздо хуже. Думаю, она уже попалась. И сироты, и похищение, и бог знает что еще. Мы должны немедленно сообщить Алвингтону.

— Алвингтону? Почему?

— Ради всего святого, это же та девушка, на которой Кларенс собрался жениться. Не отставай.

— Стараюсь, дорогая.

Позже Эви не могла понять, как она не догадалась, что ей готовится западня. Тем не менее на самом тягостно-скучном обеде с Виктором она больше была озабочена тем, чтобы держать глаза открытыми и не заснуть, чем ожиданием подвоха. После того как она провела лучший на ее памяти день в своей жизни, политические знакомые ее брата и строгая благопристойность обстановки только напоминали, как должна она радоваться тому, что в ее жизни появился Майкл Эдвард Холборо.

Все взгляды были устремлены на нее. По крайней мере ей, как постоянному прелестному украшению застолья, уделяли гораздо больше внимания, чем обычно, но она упорно не замечала этого. Даже Кларенс, пытавшийся под столом задеть ее ногу своей, всего только заставил Эвелину сосредоточенно заняться жареным фазаном, чтобы скорее освободиться. До тех пор пока Кларенс не сделал ей предложения и она не столкнулась с реальностью, наилучшим решением было не замечать ничего вокруг и вести себя в раскованной манере.

— Сегодня я слышала нечто весьма необычное, — сказала леди Алвингтон под звон столового серебра.

В тот же момент тетушка Хаутон взглянула в сторону Эви и нахмурилась. Сердце Эви учащенно забилось. Теперь станет ясно, доложили ли супруги Хантли, что она весь день провела с Сент-Обином, при каждом удобном случае хватая его за руку. И один раз даже позволила достать божью коровку из волос. При этом Сент, ужасный повеса и меткий стрелок из пистолета, рассмеялся и, поместив букашку ей на ладонь, сдул ее оттуда.

— И что же вы слышали, миледи? — спросил Виктор.

— Я даже не решаюсь сказать. Кроме того, это непосредственно касается кое-кого за этим столом.

— Тогда вы просто обязаны сказать, — настаивала Женевьева Раддик.

Эви стало интересно, разыгрывается ли этот спектакль специально для нее или они всегда беседуют между собой в столь драматической манере, потому что в противном случае рискуют просто заснуть от непроходимой тупости разговора. Она уделяла им так мало внимания, а последнее время и того меньше — с тех пор как открыла для себя, сколько всего гораздо более важного еще существует в жизни.

— Ну хорошо.

Леди Алвингтон заговорщицки наклонилась вперед, но не побеспокоилась при этом хоть чуть понизить голос. Какой смысл в сплетнях, если слуги не смогут их подслушать и разнести дальше?

— Очевидно, маркиз де Сент-Обин был замешан в похищении в том сиротском приюте, за которым он приглядывал. Вот почему он не показывался целую неделю.

Кровь отхлынула от лица Эвелины. Стараясь подавить панику, она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь не упасть в обморок прямо за обеденным столом. О нет, нет, нет! Кто мог это услышать? Сент никогда бы не сказал никому, он ей обещал.

Теперь все определенно смотрели на нес, и никто не выказывал удивления. Только на лице ее тетушки теплилось легкое сочувствие. Что ей оставалось делать, лгать? Эвелина не способна была так поступить. Это выставило бы Сента в неприглядном свете перед всеми, а этого она не могла допустить.

— Мне известно… кое-что об этой истории, — неуверенно сказала она. — Она выглядит хуже, чем была на самом деле. Поверьте мне.

Эви с усилием рассмеялась и схватила свой бокал мадеры.

— И где же вы могли услышать об этом, миледи?

Виктор швырнул свою вилку на тарелку с такой силой, что тонкий фарфор раскололся.

— Из твоих уст, Эви.

— Что…

— Вообрази мое удивление, когда лорд Алвингтон зашел к нам сегодня к концу дня со своей кузиной леди Хантли и ее мужем, лордом Хантли. Они слышали, как ты, моя драгоценная сестрица, на этом дурацком пикнике для прожектеров у генерала Барретта говорила различные… достойные сожаления вещи Сент-Обину. Причем ты рвалась поцеловать этого… мерзавца. Я бы употребил более сильное выражение, но тут присутствуют дамы.

— Могу я объяснить? — спросила Эвелина, хотя не могла себе представить, что ему сказать, кроме правды — или той ее части, которую он способен был выдержать.

— Нет, не можешь. Ты что же думаешь, — продолжал брат, — что можешь делать все, что тебе захочется? Якшаешься с таким законченным… повесой, а я должен сидеть сложа руки? Я спросил нашу тетю о твоих отлучках с се чаепитий, и она призналась, что ты тратишь свое время на проклятых ублюдков сирот — извините за выражение, леди, — в приюте «Заря надежды». Том самом, который состоит под попечительством Сент-Обина!

Эви взглянула на свою тетушку.

— Ты рассказала? — спросила она таким спокойным голосом, что сама удивилась.

— Прости меня, Эви, — пробормотала графиня. — Он уже догадался. У меня не было выбора.

— Слава Богу, Хантли обратились к лорду Алвингтону, а не в скандальную газетенку, — продолжал Виктор. — И хвала Всевышнему, у нас есть средство исправить это позорное происшествие, пока не случилось непоправимой беды.

На мгновение Эви закрыла глаза, желая, чтобы все они исчезли. Сент. Она хотела бы поговорить с Сентом. Он бы сумел им ответить.

— И как же ты собираешься сделать это?

Кларенс нервно кашлянул.

— После некоторого обсуждения ваш брат выделил вам очень щедрое приданое, и я согласился взять вас в жены.

Сердце замерло у Эви в груди. Она знала, что когда-нибудь этот момент наступит, но слышать это…

— Вы «согласились» жениться на мне? — повторила она, подняв голову, чтобы посмотреть на него.

— И я тоже согласился, — вмешался Виктор. — Только мы, несколько человек, знаем об этом сумасбродстве. Объявление о бракосочетании остановит всякие дальнейшие домыслы о слабости твоего характера.

— Но я не согласна. — Эви глубоко вздохнула. Хорошенького понемножку — и если Виктору потребовалось присутствие еще шести человек, чтобы нападать на ее, значит, она для него достаточно сильный противник. По крайней мере сама она может так считать в настоящий момент. — Я буду протестовать и сопротивляться на каждом шагу. Когда люди посмотрят на тебя, Виктор, они не будут восхищаться твоей политической проницательностью. Они станут шептаться о том, какой ты ужасный тиран и как беззастенчиво используешь свою сестру.

Ее мать едва смогла вздохнуть.

— Эви!

Скорее всего люди будут восхищаться моей стойкостью и терпением, с которыми я выносил тебя. Очевидно, я проявил излишнюю терпимость, потворствуя твоему себялюбию и взбалмошности. Отправляйся в свою комнату и оставайся там, пока не согласишься вести себя достойно. Больше никаких сирот, никаких походов за покупками с твоими легкомысленными подругами и никаких разговоров с Сент-Обином. Никогда. Эвелина положила салфетку на стол и медленно поднялась.