Повелитель тьмы - Энн Стюарт

Саймон поднялся на помост, держа правую руку под складками плаща. Толпа внизу бесновалась, выкрикивая сотнями глоток его имя:

— Грендель, Грендель, Грендель!..

Саймон стоял неподвижно, пережидая, пока у зрителей схлынет первая волна восторга, и давая в то же время возможность своему господину занять предназначенное для него место.

Повозка, в которой томилась Элис, приткнулась у края помоста. Чья-то рука раздвинула занавески на окне. Элис сидела внутри с кляпом, со связанными руками и с тревогой наблюдала за происходящим. Сумеет ли Саймон справиться со своей ролью. Ведь если его постигнет неудача, все их усилия окажутся напрасны.

— Милорд, — сказал Ричарду Саймон, указывая широким жестом на самодельный трон.

Ричард уселся, предвкушая начало представления, и радостно рассмеялся, когда Саймон взмахнул рукавом, и в руке у него вдруг появился кубок со сладким красным вином, который он с поклоном преподнес своему господину.

Сам по себе этот фокус был совсем несложным, однако не избалованная чудесами толпа восторженно взревела. Ричард торжественно продемонстрировал всем свой кубок, а затем осушил его до дна несколькими большими глотками.

Итак, он выпил свой последний кубок. Пока что действие яда, всегда имевшегося наготове у Саймона, никак не проявлялось, было еще рано. Ричард продолжал весело улыбаться, ожидая продолжения.

«А вот теперь пора как следует напугать этих „добрых людей“, — подумал Саймон. — Ричард прав: страх — могучая сила».

Он подошел к первой из жаровен и бросил на раскаленные угли щепотку смеси, припасенную им заранее в потайном кармане.

Смесь взорвалась с оглушительным звуком, и в воздухе поплыли густые клубы кроваво-красного дыма.

— Призываю тебя, Велиал, — звучно произнес Саймон, — вместе со всеми силами ада. Явитесь и исполните мои повеления!

Толпа заволновалась. Многие зрители, объятые ужасом, спешили осенить себя крестным знамением.

Саймон медленно двинулся к следующей жаровне. На сей раз взрыв был еще оглушительнее, а поваливший густой дым оказался темно-синим, словно осеннее небо.

— Призываю тебя, Астарот, повелитель западных окраин преисподней, — продолжал греметь голос Саймона над головами окаменевших от страха зрителей.

Он скосил глаза и увидел своего жеребца, привязанного неподалеку от помоста. Привычный к дыму и пламени, он спокойно стоял на месте, но две лошади у повозки волновались и перебирали ногами. Рядом с этой парой лошадей стояли двое — слуга и мальчишка, а внутри передвижной тюрьмы сидела Элис, не делая пока никаких попыток освободить свои связанные сэром Томасом руки.

Саймон перешел к третьей жаровне. Повозка оказалась у него за спиной. Это был сигнал для Томаса начинать освобождение Элис. К сожалению, Саймон был лишен возможности принять в этом участие. Он должен был продолжать свою опасную игру.

Он высыпал на жаровню третью горсть смеси, приготовленной по его указанию верным Годфри, и по сцене поплыл ярко-зеленый дым.

— Призываю тебя, Амон, демон подземного мира, освобождающий от оков всех заключенных.

Саймон простер над жаровней раскрытую ладонь левой руки, и воздух содрогнулся от нового взрыва. Дым валил так плотно, что Саймон закашлялся. Разноцветные клубы заволокли толпу, и сквозь них доносились крики ужаса, перемежаемые молитвами.

Саймон десятилетиями не обращался к истинному богу, не веря в его милосердие. Сейчас же он поднял к небу глаза и неслышно шевельнул губами:

— Спаси ее.

Ричард неподвижно сидел на своем троне, и Саймону оставалось лишь гадать, действует ли на него яд или нет.

Он пересек сцену и остановился перед последней жаровней, расположенной прямо напротив лорда Ричарда.

— Призываю и тебя, Флорити, повелитель ядовитых трав. Исполни мою волю!

Последняя горсть порошка была, пожалуй, слишком велика, но сейчас, в самом конце, это уже не имело никакого значения. Взрыв оказался настолько силен, что медная жаровня подскочила в воздух, развалилась на две части, и из нее повалил густой черный дым, пронизанный яркими искрами. Ричард вскочил на ноги и застонал, выпучив свои прозрачные голубые глаза.

— Женщина, — сказал он слабым голосом, не обращая внимания на окружавший его хаос. — Я хочу женщину.

— Все правильно, — сказал Саймон. — Именно так и проявляется действие яда, и ты знаешь об этом, Ричард.

— Мерзавец! — зарычал Ричард, вытаскивая кинжал и бросаясь с ним на своего чародея. Он обхватил тело Саймона слева, чтобы лишить подвижности его здоровую руку, приставил к горлу чародея кинжал и хрипло выкрикнул:

— Где противоядие, Грендель? Говори, или я перережу тебе глотку.

Левая рука Саймона была прижата к телу, кинжал Ричарда — к его горлу. Лезвие царапало кожу, не давая повернуть голову, чтобы посмотреть, удалось ли Томасу и Клер освободить Элис.

— Противоядия не существует, — ответил Саймон, разминая под плащом изувеченную правую руку.

— Будь ты проклят, — крикнул Ричард. — Ты убил меня.

— Еще нет, — ответил Саймон.

С этими словами он правой рукой погрузил свой нож по самую рукоятку в черное, пустое сердце Ричарда.

— Скорее, Элис! — требовательно позвал Томас де Реймер, но она не находила сил, чтобы двинуться с места. Весь помост был скрыт за густыми клубами разноцветного дыма, сквозь которые смутно просматривались две сцепившиеся мужские фигуры и доносился приглушенный звон стали.

Томас рванул дверцу коляски и протянул Элис руку. Она встала. Веревки, связывавшие ее, упали на пол. Саймон не упустил ничего, ни одной мелочи.

Томас вытащил Элис наружу, и в это время со стороны помоста раздался новый оглушительный взрыв.

— Я не могу, Томас! — воскликнула Элис. — Я должна ждать его!

— Это невозможно, миледи, — ответил Томас. — Он сделал для вас все, что только было возможно. Нельзя терять ни минуты.

Он подхватил Элис на руки и понес, не обращая внимания на ее сопротивление.

— Ричард убьет его.

— Скорее.

Он пронес ее сквозь безмолвную, застывшую в ужасе толпу к тому месту, где их ждала Клер, держа за поводья оседланных лошадей.

— Нет! — закричала Элис, поняв, что ей придется ехать верхом.

— Да, — сказал сэр Томас, перекидывая Элис через седло и вспрыгивая на лошадь следом за нею.

Элис кричала и рвалась из рук Томаса, но он крепко держал ее. Лошади сорвались с места, понеслись вперед, и Элис потеряла сознание от ужаса и горя.

Благодатная тьма накрыла ее.

Глава 25

Было время, когда Элис мечтала о том, чтобы вернуться в стены монастыря Святой Анны. Теперь, когда они въехали сюда через массивные каменные ворота и остановились, она не испытала ровным счетом ничего. Все ее чувства умерли, а бедное сердце разорвалось. Она даже не подняла головы. Непонятно, почему она еще жива. Так и лежала поперек седла, удерживаемая сильными руками Томаса де Реймера.